Коллекционер - Дмитрий Казаков Страница 15

В последней фразе прозвучала чуть ли не мольба.

– Я тоже не желаю тут задерживаться, – сказал Олег, осторожно подбирая слова. – Постараюсь уйти как можно скорее… Но для этого мне надо вернуть кое-что из вещей. Они же все у меня отобрали…

– Не только у тебя, всех нас в первый день обчистили, – пробормотала Ингера. – Барахло наверняка хранят на одном из складов, на каком, я не знаю, но постараюсь выяснить.

– Поможешь мне – я помогу тебе. – Заявив так, Олег еще раз прокрутил в памяти разговор и остался доволен – в том, что он проводник, впрямую не сознался, ни на какой криминал не подписался, ничего важного не выдал, так что, если даже девчонка проболтается на исповеди, ему это ничем не грозит. Отцу Риччи и его присным и так ясно, что Соловей далеко не самый благонадежный из обитателей лагеря.

– Вот за это спасибо! – воскликнула Ингера и, наклонившись, поцеловала его в щеку. А затем исчезла стремительно и бесшумно, канула во тьму за молельней.

А Олег побрел искать свою палатку… надо лечь, взять в руки толстый том Доктрины, почитать что-нибудь не особо занудное из Книги Пророков, Книги Ересей или Книги Чужемирья… Хотя бы для крепкого сна.

Следующим утром ухитрился проснуться за пару минут до того, как Дитрих рявкнул «Подъем!».

Откровенно говоря, был готов к тому, что вчерашняя эскапада Ингеры – всего лишь провокация и что в любой момент явятся охранники и под белы рученьки отведут блудного проводника к отцу Риччи.

Но все пошло как обычно – Олег отстоял молебен, а на пробежке едва не умер, но пришел к финишу с остальными и завтрак не пропустил, слишком уж не хотелось до обеда ходить с пустым брюхом, как вчера.

После еды их повели к стрельбищу, где пришлось ознакомиться со снайперской винтовкой: оружие было откровенно устаревшей модели, но инструктора исходили из того, что главное – освоить принцип, натренировать глаз и руку, а более совершенным «инструментом» овладеть будет нетрудно.

Свистели пули, впиваясь в мишени, отдача била в плечо, клацал затвор.

В напарники Олегу достался Арам, бывший родом, судя по выговору, откуда-то с джавальской границы. Говорил он мало и медленно, делал все неспешно, но не суетился и наставления инструктора выполнял беспрекословно.

Один стрелял, второй перезаряжал и ждал своей очереди.

– Ого, смотри, – сказал Арам, когда Олег только приложил глаз к прицелу. – Там… эта… вон…

– Что?

– А вон! – Великан махнул рукой в сторону лагеря.

Там царила не вполне понятная суматоха – доносились окрики, бегали люди.

– Так, заканчиваем! Отбой немедленно! – злобно рявкнул инструктор, здоровяк по кличке Кот. – На ваше счастье, недоумки, занятия прерываются и до обеда не возобновятся… Все быстро на разгрузку!

Спросить хоть у кого-нибудь, что именно происходит, Олег не успел. Вслед за Дитрихом и остальными помчался в лагерь, где обнаружилась причина суматохи – около дюжины телег, запряженных низкорослыми цадскими лошадьми, нагруженных ящиками, бочками и мешками.

Судя по всему, прибыл обоз из Лирмора, привез в лагерь снедь и все прочее, без чего тут не выжить… А это значит, что его привел тот проводник, что работает на Орден Взыскующих Истины. Вот бы поглядеть на него хоть одним глазком.

Но Олегу такой возможности не дали – пришлось разгружать телеги, перетаскивать ящики и бочки в одну из пустых палаток, и все это под пристальными взглядами охранников, так что не ускользнуть.

Но даже сумей он улизнуть, то что толку? Кого искать среди десятков незнакомых лиц? Ведь над головой проводника не пылает нимб, и беджик с именем и должностью он вряд ли носит.

– Нас ожидает духовная беседа, братья, – объявил Дитрих, когда телеги опустели. – В молельню.

Около кафедры стоял отец Риччи, вполголоса беседовал с еще одним священником в черной рясе и белом кушаке инквизитора. Незнакомец, плотный, невысокий, совершенно лысый, выглядел лет на сорок, а на шее его висел серебряный знак Священного Ока, поблескивали украшавшие его алые и зеленые драгоценные камушки.

Ничего себе, такую «бижутерию» носят только высшие иерархи Цада.

– Ого, святой человек… – протянул оказавшийся рядом Арам, и невыразительная физиономия его ожила, пытаясь изобразить восхищение.

– Кто это? – спросил Олег.

– Цагене. – Люция обернулась, глянула изумленно. – Неужели ты его не знаешь?

Имя это Олег слышал, и всегда его произносили со страхом и почтением.

Вито Цагене возглавлял Орден Взыскующих Истины и был одним из тех, кто на самом деле правил королевством. Причем он всегда оставался в тени, позволял другим мнить себя лидерами, но при этом был самым могущественным из тех, кого на Земле назвали бы «кардиналами».

Главы других церковных орденов заискивали перед ним, члены королевской семьи просили у него прощения за «шалости» и брали деньги взаймы, простые люди, с одной стороны, боялись, а с другой – уважали. Многие думали, что только Взыскующие Истины способны защитить Цад в случае опасности и привести страну к истинному величию.

– Дети мои, возрадуемся, благословим же сей славный миг, – произнес отец Риччи. – Небеса снизошли к нашим мольбам и послали нам утешителя и проповедника величайшего, сам брат Вито явился к нам, чтобы проверить наши успехи на поле духовной брани и наставить на путь истинный… Как сказано во Втором Послании Против Ереси Именующих – «да будут ваши уши разверсты, а рты закрыты накрепко»… Слушаем!

Цагене не стал использовать кафедру, он просто сделал шаг вперед и поднял глаза. Тишина стояла такая, что можно было услышать, как в том лесу, где позавчера схватили Олега, вопит какая-то тварь, как ветер играет ветками и шуршит в траве, как журчит река у купален.

– Нет истины помимо той, что вы несете в себе. – Голос у главы ордена был глуховатый, низкий. – Все книги, любые изображения – ничто, пустые сосуды, если их не наполняет смыслом живая вера из того источника, что скрыт в глубинах вашего сердца…

Олег ждал, что Цагене понесет высокоумный религиозный бред, густо присыпанный цитатами из Доктрины, но тот неожиданно заговорил о миссионерстве:

– Слово Цада громко звучит лишь в небольшом уголке нашего мира, избранного Священным Оком, в то время как речи лживые облаком темным висят над землями иными и над Чужемирьем, и терпеть сие более невозможно, если считаем мы себя истинно верующими. И мы с вами стоим на переднем краю той масштабной борьбы, что вот-вот охватит всю Вселенную, мы – передовой отряд, что понесет факел истины в самые дальние и темные ее уголки, бросит искры преобразующего пламени повсюду, где это возможно…

Риторика знакомая, легко представить, что оказался на митинге в Москве или Петербурге году эдак в восемнадцатом, и глаза оратора горят тем же мрачным фанатизмом, что у Ленина и его сторонников.

– Мы должны объединить наш мир для борьбы со злом и для этого безжалостно уничтожить всякого, кто встанет у нас на пути, не важно, друг он нам или брат по крови, – продолжал Цагене, и аудитория слушала как зачарованная, многие, казалось, даже не дышали.