Нить неизбежности - Сергей Станиславович Юрьев Страница 15

Да, он знал. Знал о великих бедствиях двухтысячелетней давности, но одно было для него ново в словах Кудесника — то, что боги мертвы.

— Да, боги мертвы, но смерть их подобна сну. Пока жив хотя бы один из детей Дажа и Живы, есть надежда, что боги воскреснут, — продолжил Кудесник, не дождавшись ответа. — Их бесприютные тени бродят по земле, даруя нам радость и надежду. А теперь слушай, Сер-Белорыб, я скажу тебе самое главное: возможно, приближается тот великий день, когда боги воскреснут и обретут былую силу. И мы снова будем ходить по живой земле, и живое небо будет сиять над нашими головами, и снова можно будет беседовать с огнём в очаге, и богатою жертвой можно будет призвать снисхождение вод небесных. Но! — Кудесник слегка повысил голос. — Для того, чтобы стало посему, мало хороводы водить да в жертвенном костре бумагу палить.

Серафим вдруг почувствовал, будто у него внутри всё холодеет. Неужто Кудесник задумал принести богам, как бывало встарь, человеческую жертву? И кто же это будет? Девица непорочная? Какой-нибудь беглый каторжник, из тех, что порою набредают на таёжные скиты? А может быть, это он сам — Серафим Ступа, владелец посреднической конторы «Туда-сюда», счастливый обладатель лицензии… Может быть, жертва должна сама войти в огонь, и чтобы человек был не последний из детей Дажа? Вот и дождался праздничка…

Он не сразу сообразил, что за звуки до него доносятся. Оказалось, что это Кудесник смеётся. Смеётся взахлёб, как будто только что выкушал целую братину густого отвара корней беспечальника.

— Ты уж никому не рассказывай, какие мысли тебя тут одолели, — сказал наконец Кудесник, смахивая со щеки слезу радости. — Я и сам-то хорош — сказал, не подумавши.

— Так и что же делать надо? — спросил Серафим, решив, что о своих недавних страхах и Кудеснику говорить не стоит. — И я чем могу…

— А твоё дело маленькое. — Кудесник снова стал серьёзен. — Ты самолёты-то свои застраховал?

Дались ему эти самолёты! Гробы летающие. Обноски Военного Приказа. Кто ж их страховать будет!

— Нет.

— Значит, придётся один из них забесплатно разбить во славу Рода.

На Собор Святого Саввы-Мореплавателя уронить, что ли?! А фиг ли толку?

— Значит, если востоком лететь до Сиара твоего, там по пути островок будет вёрст этак в сотню длиной. Туда надобно волхвов доставить.

— А по-другому никак? — Серафим по привычке попытался торговаться.

— А по-другому никак. Пытались уже. — Кудесник слегка подался вперёд и заговорил почему-то шёпотом: — Сила там пробуждается. Сила древняя, бесприютная… И кто первее прочих ею овладеет, тот и прав окажется перед жизнью земною, перед прошлым и будущим. Если наши люди принесут нашу веру в джунгли басурманские, боги воскреснут и воцарятся навеки. Такое нечасто случается. Может, в последний раз… Только многие лапы свои туда тянут. Вокруг три дюжины кораблей шастают и воду и небо под прицелом держат. Так что никак по другому, никак… А пилотов мы тебе своих пришлём. Прежних рассчитай. Я слышал — ты мастак придраться к трудящему человеку. Ну?

Сер-Белорыб смотрел в глаза Кудеснику и едва заметно улыбался. Чтобы ответить, не надо было слов — достаточно того, что сердце наполняется тихой радостью, а душа трепетным восторгом, какого он ни разу не испытывал даже в хороводе, кружащем неразрывной вервью перед взорами Владык, которые, оказывается, давно мертвы или спят мертвецки. Да! Да! Да! Всё что угодно! Пусть боги воскреснут. Пусть вода речная пахнет мёдом. Пусть обретёт свой голос каждый лист из священной дубравы. Пусть серебряный перезвон звёзд каждую ночь звучит под чёрным куполом неба. И чтоб можно было жить одной жизнью, а не двумя.

— А ежели чего, ты здесь ни при чём. — Голос Кудесника вернул его к действительности. — Ничего не знаешь, а язычников в пилоты нанял, потому что на дешевизну позарился.

Это верно, тем, кто к приходам не приписан, можно вдвое, а то и втрое меньше платить. И развалюхи с крыльями, раз такое дело, неплохо бы всё-таки застраховать. Если агенту сверху тыщонок пять накинуть, то, глядишь, и в убытке не останешься.

4 сентября, 21 ч. 54 мин., Новаград, Южное Подворье, Главный штаб Спецкорпуса.

— Дина, голубушка, присядь пока, а я доклад дочитаю, уж больно занимательно пишет этот триста семнадцатый. — Генерал Сноп углубился в чтение шестого листа из двенадцати, рассеянно помешивая ложечкой в стакане, хотя сахар давно уже растворился, а чай, скорее всего, остыл ещё четверть часа назад.

Она присела на высокий жёсткий стул с высокой прямой спинкой. Мебель, кроме хозяйского кресла, в собственном кабинете начальника Тайной Канцелярии была нарочито неудобной — видимо, чтобы замы не слишком засиживались и не докучали начальству полномасштабным изложением фундаментальных стратегических разработок. Доклады агентов тоже нечасто попадали генералу на стол — статс-резидент старался изредка подбрасывать ему только то, что могло позабавить старика.

— Вот шельмец! — не сдержался генерал. — Ну ты подумай! Девять лет, как этого парня внедрили младшим инспектором уголовной полиции в Равенни, так он уже пробился в окружные комиссары и просит разрешения баллотироваться в Ромейский сенат.

— Ну и как? Позволите?

— А вот фиг ему! Карьерист несчастный. На самом деле толку от него — чуть. Правда, и расходов почти никаких — сам зарабатывает, взятки берёт. — Генерал пробежал глазами по последним строчкам и сунул бумаги в кромсатель. — С чем пришла?

— С докладом. — Дина постаралась сесть ещё прямее, чтобы подчеркнуть всю серьёзность своих намерений. — Обстоятельства требуют моего непосредственного участия в операции «Тлаа-Длала».

— А это ещё зачем?! — Генерал, казалось, слегка опешил.

— Эверийцы опять усилили блокаду острова. Вчера туда отправился почти весь шестой флот Конфедерации. Без активного неофициального содействия властей Сиара туда никому не проникнуть.

— А чем они, интересно, могут посодействовать? И ради чего?

— Да хотя бы чтобы досадить Конфедерации. А чем — это только на месте можно выяснить.

— У нас что, своих средств доставки не хватает?!

— С сегодняшнего утра действует приказ главы Морского Департамента Конфедерации — в любого, кто приблизится к двенадцатимильной зоне, стрелять на поражение. Любая подводная, надводная или воздушная цель уничтожается всеми имеющимися средствами. А средств у них хватает.

— И с чего это они так разбушевались?

— За последний месяц — в среднем более сорока попыток в день. Плоты, каноэ, надувные матрацы, лёгкие самолёты, один прогулочный теплоход, до отказа набитый цыганами, воздушные шары, акваланги. Некоторые даже просочились. Сектанты всяческих мастей, психи, кликуши, террористы, просто отчаявшиеся люди — все туда ломятся, не жалея жизни и здоровья.

— Ну и раньше было то же самое.

— Раньше такого не было. Какой-то кретин разместил в информационной сети сообщение, что дух Тлаа примет всякого, кто ему приглянется, и тот ни в чём не будет знать отказа. Немедленное удовлетворение любого желания гарантируется.