Агафонкин и Время - Олег Радзинский Страница 15

Книгу Агафонкин и Время - Олег Радзинский читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Агафонкин и Время - Олег Радзинский читать онлайн бесплатно

Агафонкин и Время - Олег Радзинский - читать книгу онлайн бесплатно, автор Олег Радзинский

– Чего хочешь, Мансур? – миролюбиво поинтересовался Агафонкин. – Опять галлюцинации создаешь? Успел принять с утра и гипнозом пугаешь? Весь сопьешься так.

– Не оскорбляй меня, урус, – сказал Мансур. – Это не галлюцинация. Это – мечта.

Агафонкин осмотрелся: базар со странной смесью восточных и русских товаров, каменные зубчатые стены с башнями, Москва с зиккуратами вместо куполов. Он заметил, что предметы не откидывали теней, и взглянул на небо. Там, строго вертикально над их головами, словно подвешенные на леске, горели два солнца – красное и черное.

– Где мы, Мансур? – спросил Агафонкин.

– В Евразии, – произнес Мансур с гордостью. – В моей мечте.

Агафонкин кивнул, удивляясь: Мансур никогда не говорил о евразийском пути России как своей мечте. Стоило послушать.

– Но это же Москва? – решил уточнить Агафонкин. – Чувствую, что Москва, но отчего все в песке?

– Ты слеп, урус. – Мансур покачал головой. – Посмотри вокруг.

Пустыни больше не было. Земля покрылась мелкой буро-желтой колючей травой, и у горизонта, где раньше покатым миражом переливались барханы, тянулась полоса зеленых лесов. Агафонкин повернулся в сторону, откуда он пришел по песчаной дороге: вместо утоптанного тракта к городским стенам легла, блестя под лучами двух солнц, неширокая река с глинистыми берегами, поросшими ивняком и другим тонким кустарником. Было слышно, как заливисто, искренне радуются лягушки.

– Евразия, – продолжал Мансур, – это ощущение континента. Европа – это ощущение моря, а мы, наследники тюрок и монголов, мы – континентальный суперэтнос, сформированный евразийским ландшафтом – степью, лесом, рекой. Это и определяет наш, евразийский способ бытия как единого суперэтноса.

– Ага, – согласился Агафонкин. – Лев Николаевич Гумилев, “От Руси к России”, часть первая.

Жажда вернулась и начала звенеть в голове – то ли от перспективы евразийского суперэтноса, то ли от жара двух солнц высоко в ярко-синем небе.

Он взглянул Мансуру в глаза; темные угли – два мохнатых шмеля. Шмели загудели, зашипели и сузились до черных точек-бусинок, нашитых на желтую кожу. Агафонкин чувствовал, что бусинки-глаза вбирают его в себя, и – безо всякого перехода – осознал, что смотрит в бусинки-глаза матерчатой набитой песком ящерицы, сидящей на подушке в комнате Мансура. Он не мог повернуть голову, чтобы оглядеться вокруг – пропал ли евразийский город Москва, пропала ли лесостепная мечта Мансура: зрение снова сделалось туннельным, словно Агафонкин смотрел в подзорную трубу. Ящерица улыбнулась Агафонкину зашитым узким ртом и ударила по подушке хвостом. Агафонкин моргнул и проснулся.


Он не сразу понял, где находился. Агафонкин приоткрыл глаза и по привычным контурам предметов, скрытых полутьмой, узнал – он был у себя в комнате, в Квартире. Агафонкин потянулся и проснулся окончательно.

“Странный сон”, – вспомнил свое путешествие в мансуровскую мечту Агафонкин.

Он сел на кровати и понял, что спал одетым. На нем был легкий светлый костюм, выданный Митьком по случаю Тропы в Киев-7июля1934-го. И тут Агафонкина ошарашило: как он вернулся? Последнее, что он помнил, было Событие МоскваСтромынка9-11ноября1956года. Катя Никольская. Ах, Катерина Аркадиевна, кто б подумал. Очень.

Агафонкин улыбнулся воспоминаниям и встал. И тут же, по легкости в левом кармане, по тому, как ловко, влитую облегал его пиджак, понял: юла пропала.

“Потерял, потерял”, – думал Агафонкин, ползая под кроватью, шаря в слежавшейся пыли под тумбочкой, проверяя под комодом.

в 56-м оставил растяпа нужно быстрее обратно отыскать юлу говорил же митек тысячу раз предупреждал после выемки сразу домой доигрался

Было ясно, что делать: ехать на работу, в ДВС, прикоснуться к полоумной старушке Катерине Аркадиевне – и ведь не помнит его не узнает – перенестись в ее квартиру номер 53 дома 9 по улице Стромынка, оказавшись там 11 ноября 1956 года в 13 часов 14 минут, забрать юлу – и обратно. Делов-то.

“Нужно посмотреть на календарь”, – решил Агафонкин. Он должен был знать число, чтобы правильно выбрать Тропу обратно.

Число оказалось 28-м декабря 2013 года. Агафонкин взял ключи от Квартиры, лежавшие на столе, и пошел в переднюю. Он надел теплую кожаную куртку – не замерзнуть в продуваемом насквозь летнем костюме, пока доберется до Шоссе Энтузиастов, оглянулся на пустую тишь темного коридора и закрыл за собой дверь.

Двор встретил Агафонкина желтыми прямоугольниками окон – люди вставали жить в новом дне. В отличие от Агафонкина они жили только в этом одном дне, оторванные своим сейчас и от прошедшего, и от грядущего. Люди не знали, что никогда не умрут, и что Событие их смерти уже совершилось и продолжает совершаться где-то на пунктире их Линии Событий. Они не знали, что событие смерти не отменяет этого утра с его предрассветной суетой, яичницей-глазуньей и бутербродом с колбасой. Там умерли, а здесь продолжают заваривать чай и искать чистые носки. И так навсегда. “Бедные, – пожалел их Агафонкин, – они и не знают, что бессмертны, и продолжают жить в каждом из Событий всегда”.

Впрочем, он быстро о них забыл.

На стене у арки, ведущей из чистого от снега двора на пока пустынную улицу, Агафонкина встретила надпись черной краской. Кто-то вывел неровные крупные буквы:

УЗУН ТУРАН ЯШАМАК!

“Что это? – удивился Агафонкин. – Зачем? Гастарбайтеры балуются”, – подумал он, вспомнив, что в подвале жили работавшие на соседней стройке туркмены.

Он прошел арку, дошел до Зубовской площади и остановился, замерев в изумлении: вместо серого громоздкого – солидного – здания Счетной палаты площадь занимала огромная – метров двадцать ввысь – статуя волчицы из серого серебристого металла. Что это волчица, а не волк, было ясно по длинным соскам, к которым припал металлический пожилой круглолицый человек с чубом поперек лба. У подножия монумента стояли корзины мороженных от холода цветов с лентами, на которых золотом выделялись знакомые буквы кириллицы, что никак не складывались в понятные Агафонкину слова. Рядом мерз, переминался почетный караул в странных башлыках вместо шапок. Караул был вооружен длинными пиками, с которых свисали шкурки малых меховых животных.

Агафонкин оглянулся вокруг, чтобы найти поддержку в знакомой реальности повседневного мира – здания, магазины, московские люди. Улица была пуста, лишь шагах в двадцати мужик со светлым вихром чистил скребком тротуар, уминая счищенный снег к полоске бордюра – чтоб не заваливать проезжую часть.

Мужику было жарко, он сдвинул потертую шапку, расстегнул ватник и напевал знакомую Агафонкину песню с чужими словами:


Мухта́шем дени́з – Привольный Байкал,

Гуже́л джеми́ – омулевая ва́рил.

Эй, баргузин, то́пу шафт ужери́нде олсу́н

Недалечко шик сайл…

Агафонкин прислушался, боясь поверить тому, что слышал.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.