Принцип четности - Станислав Гимадеев Страница 15

Сергей, озираясь, прошествовал через зал к одному из столиков в углу. Там он устало опустился на стул и запихнул под него пакет с бельем. Будем слушать музыку и созерцать интерьер, подумал он, а то так и с ума недолго сойти со всеми этими делами. Он облокотился на стол и стал рассматривать его коричневую, шероховатую поверхность. Через несколько минут, когда стихла мелодия и наступила пауза, он случайно поднял глаза. Из-за стойки бармена за ним внимательно наблюдал человек.

— Добрый день, — тихо произнес Сергей, выпрямляясь на стуле. Человек за стойкой слегка шевельнулся. — Ничего, что я зашел к вам посидеть?

— Странный вопрос, — не сразу отозвался человек. — Зачем существует бар, как ты думаешь? — Он сделал паузу и бросил вопросительный взгляд на Сергея. Разве не для того, чтоб в него можно было зайти и посидеть?

Против этого трудно было возразить, и Сергей смолчал. Человек тем временем вышел из-за стойки и приблизился к его столику. Это оказался высокий широкоплечий мужчина с аккуратной бородкой, усами и баками, тронутыми сединой. С виду ему было сорок с небольшим. Выпуклый лоб был густо изборожден морщинами, а светло-серые глаза смотрели не то с грустью, не то с усталостью. На нем были надеты джинсы и белая трикотажная рубашка с короткими рукавами. Он отодвинул стул, сел напротив Сергея и положил перед собой увесистые кулаки. Когда он садился, Сергей заметил на его макушке легкую лысину.

— Меня зовут Сергей, — представился человек. — Фамилия — Барков. Но фамилия не нужна. Я хозяин этого заведения. Точнее, я и моя жена.

— Очень приятно, — отозвался Сергей. — Меня тоже.

— Что — тоже? — вскинул брови хозяин заведения.

— Зовут Сергеем.

— А-а… Это я одобряю, — произнес Барков значительно. У него был красивый баритон.

— Уютно тут у вас, — признался Сергей. — Почему только пусто?

— Вообще-то, в это время у нас мертвый час. Не так давно обед был… Хотя бывает народ и это время ходит. Ты давно в резервации? — вдруг спросил Барков.

— Совсем недавно, — начал Сергей с вздохом. — У меня к вам большая просьба…

— Нет-нет! — хозяин заведения покачал пальцем. — Не надо называть меня на «вы». Договорились, Сергей? Мы же тезки! Это, во-первых. А во-вторых, это у нас вообще не принято. Наверное, эффект замкнутого сообщества. Есть, правда, некоторые исключения, кое-какие люди, должности там… Но ко мне это не относится. Вот в таком вот разрезе. Ну, что ты хотел? Говори.

— Значит, просьба такая, — сказал Сергей. — Не расспрашивай меня сейчас, ладно? Я от этих расспросов уже устал. У вас всего несколько часов, а только и объясняю всем… Тоже эффект замкнутого сообщества, видимо. Надоело. Вот уже где…

— Ради бога, — согласился Барков. — Ты расскажешь о себе, когда сам того захочешь. Нет проблем. Только по твоему потерянному виду я заключаю, что ты попал к нам не по своей воле.

Сергей с непониманием взглянул на него.

— Разве сюда можно попасть по своей воле? — недоуменно проговорил он.

— Сюда можно все, — заявил Барков, ухмыльнувшись в усы. — Итак, — объявил он после некоторой паузы. — Хочешь есть? Выпить? Тебе, как вновь прибывшему, да к тому же моему тезке — за счет заведения. Так как? Наверняка же голоден.

Сергей молча помотал головой.

— Ну, выпей.

— Да не полезет…

— Слушай, тезка, — участливо сказал Барков, — Я дам тебе совет. Бесплатно… Хочешь? Прощу прощения. — Он внезапно поднялся.

В баре появились двое посетителей. Хозяин заведения торопливо отправился к своей стойке. Посетители забубнили что-то про кофе, коньяк, пирожки и тому подобное. Один из них громко похохатывал и называл хозяина Сержем. Сам Барков деловито позвякивал чем-то за стойкой, тоже что-то бормотал, затем музыка стала звучать чуть громче. Запахло сигаретным дымом. Вскоре в заведение вошел еще один человек. Чтобы больше не ловить на себе надоевшие любопытствующие взгляды, Сергей опять облокотился на стол, уткнулся лицом в ладони и стал слушать музыку. Похоже было, что звучала какая-то насквозь музыкальная радиостанция. Мелодии поплыли друг за другом — одна, вторая, третья… Они сменяли друг друга без всяких пауз и объявлений. Сергей постарался расслабиться и раствориться в музыке. Благо, что гомон посетителей был не так громок и не отвлекал. Музыка все-таки смогла увести его за собой на какое-то время, и они остались с ней одни — только он и звук… Он довольно давно выработал у себя эту способность отключаться от окружающего мира с помощью музыки, и она в очередной раз выручала его. Изредка он поглядывал сквозь пальцы на то, что происходило в баре, совсем впрочем, отстранено и безучастно. Он видел лишь смутные мельтешения в помещении, кто-то приходил, гомонил, уходил, подсаживался к столикам, вставал из-за них, но лиц не существовало, как не существовало и голосов. Он даже не обратил бы внимания, если бы кто-то подсел за столик к нему — но этого не произошло. Так миновало, наверное, около часа. К действительности его вернул хозяин бара. Он возник рядом, похлопал Сергея по плечу и поинтересовался:

— Не спишь, братец? Медитируешь?

Сергей медленно отнял руки от лица, вздохнул и посмотрел на Баркова.

— Вроде того… — хрипло сказал он.

— На вот, возьми, — Барков поставил перед ним широкий и низкий бокал, в котором плескалась янтарная жидкость, а рядом выложил крупное желтое яблоко.

Сергей в раздумье перевел взгляд на бокал.

— Пей, — повелительно сказал Барков. — Это коньяк. Хороший. Только на пользу. Разглаживает морщины в душе.

Да и черт с ним, безразлично подумал Сергей, беря бокал. Стараясь не вдыхать запах, он в два глотка осушил бокал, потом откусил яблоко и стал медленно жевать. Жгучая теплота стала быстро спускаться по пищеводу. Барков удовлетворительно кивнул.

— Ты только музыку не выключай, — попросил Сергей. — И не меняй станцию… Очень хорошо идет. Ладно?

— Конечно, — понимающе произнес Барков в усы. — Главное — не отчаивайся, Серега. Сначала, естественно, тяжко… Но привыкнешь. Слушай, хочешь принесу пирожков? Я угощаю. Хочешь?

— Не надо пока…

Было в этом человеке что-то такое притягивающее. Он словно излучал волны доброжелательности.

— Гляди, — сказал Барков, пожимая плечами. — Если что — подходи.

Он снова удалился обслуживать посетителей. Из-за стойки он подмигнул Сергею и еще немного прибавил звук. Сергей отвернулся к окну и, доедая яблоко, стал смотреть на улицу. Там за стеклом была все та же мэрия, все та же дорога. Все тот же перекресток с транспортером виднелся невдалеке — все было то же самое. Какие-то люди изредка проходили по улице: кто неторопливо и задумчиво, кто спешно и суетливо; снова прогрохотала грузовая машина, несколько раз на крыльце мэрии мелькнули люди в полицейской форме, кто-то выходил на крыльцо покурить, периодически группками туда-сюда сновали дети… И это будет продолжаться и завтра, и послезавтра, думал он, и год, и два и вечность… Кто сказал, что это когда-нибудь закончится? Так что, родной, расслабься, привыкай, как тебе все советуют, и получай удовольствие. Какое-то время он тупо и безучастно созерцал происходящее за окном, затем прислонился к стене, прикрыл глаза и вновь отключился, ведомый музыкой. Так прошло еще довольно много времени. Пару раз кто-то невидимый и далекий, ощущаемый лишь по голосу, доносившемуся словно из другой комнаты, интересовался чем-то у Сергея, но он не реагировал и даже не открывал глаз. Справедливости ради, надо заметить, что назойливости ни с чьей стороны он не ощутил, даже чье-то участливое легкое прикосновение, также оставшееся без всякого внимания, немедленно растворилось в небытии. Но ничто не длится вечно, и в какой-то момент музыка стала заметно стихать, а гомон в баре — усиливаться. Тогда Сергей открыл глаза.