Диомед, сын Тидея. Книга 2. Вернусь не я - Андрей Валентинов Страница 15

Львиные ворота. Почти как в Микенах, в далекой Микасе, когда-то склонившей выю перед мечами Сыновей Солнца. Далеко протянула лапу хеттийская Львица! Знала ли она, впиваясь когтями в плоть Ахиявы, что наступит этот день, наступит это утро...

– Переведи: я клянусь, что не трону никого, если воины бросят оружие. На раздумья времени не даю. Пусть сдаются!

Все это лишнее. И разговор с перепуганным тясячником – верзилой в надетом набекрень высоком шлеме, полуголым, в одном цветастом фартуке с бронзовыми бляхами – тоже лишний. Аргивяне и куреты уже за воротами, над узкими улицами, над плоскими черепичными крышами разносится победное «Кур-р-р-р-р! Арго-о-о-ос! Кур-р-р-р-р-р!»

...Повезло – и на этот раз. Сонная стража обманулась знакомыми хеттийскими шлемами, которыми прикрыли свои черные кудри всадники Фоаса. Много этих шлемов досталось нам после резни на берегу Марасантии. На всех хватило бы!

– Он говорит, что согласен сдать город, но не понимает, отчего ванакт Аргоса напал на Хаттусу, ведь наши царства не воюют, мы – друзья...

Отвечать не стал, лишь рукой махнул. Поймет – потом, может быть. А не поймет – что мне за горе? Встречай, нас Хаттуса! Падай на колени, хеттийский Бриарей!

– Ай, брат Диомед, какой город, какой город! Дома какие, стены какие, девушки какие! Давай уезжать не будем, здесь жить будем, овец пасти будем, вокруг трава хорошая, вода хорошая, я на одном холме шатер поставлю, ты – на другом! А в город ездить станем, к девушкам ездить станем, да? Ай, какой город!

Колонны, колонны, колонны – много, не охватишь взглядом. Над колоннами – золоченая крыша, над нею, чуть дальше – зубчатое острие огромной белой башни. Пусто, тихо... Вот я и у тебя дома, Великое Солнце, Суппилулиумас Тиллусий, ванакт хеттийский!

Не ждал?

Пуст дворец, брошен – как палаты моего деда Ойнея Живоглота в тот день, когда я вернулся из-под Фив. Пока мои куреты искали дорогу в лабиринте узких улочек, пока поднимались по пологому склону к дворцовым вратам – разбежалась челядь, и стража царская разбежалась. Ходи, голову задирай, на потолки расписанные глазей, на идолов пучеглазых, на окна высокие, слюдой запечатанные. Скучно, тоскливо даже. Бродят по пустым залам, по безлюдным покоям мои гетайры, по сторонам поглядывают, языками цокают...

Да и в городе тихо. Эвриал Смуглый аргивян по всем стенам и башням расставляет, ворота (ой, много же их тут!), какие лишние, камнями закладывает, Фоас со своими куретами на улицах порядок блюдет, золотишко-серебришко подбирает. Все поняли жители славного города Хаттусы, сами добро из домов выносят, сами под конские копыта кладут.

Страшно! Ни разу еще чужаки в ворота Солнечных Львиц не входили!

Почему-то казалось, что будет иначе. Особенно после боя на переправе, где мы впервые встали с хеттийцами грудь к груди, копье к копью. Здорово дрались Сыновья Солнца! И я уже видел, как вы выбиваем ворота Хаттусы тяжелым тараном, как режемся на улицах, как с боем врываемся во дворец... Обошлось! И даже жалко, что обошлось. Будто не победители мы – воры ночные, что в дом забрались, пока хозяин в отлучке.

Как поживаешь, Эхо? Не подведи, постарайся, неси во все концы неслыханные вести – по всему Номосу, по всей земле Светлых Асов. Пала Хаттуса, неприступная столица, логовище Золотых Львиц, город, грозивший когда-то великому Баб-Или, сломивший гордых ассурцев, наводивший страх даже на всемогущую Кеми.

Я вновь поглядел наверх, где за серыми тучами прятал свое горящее Око Истанус. Не видать тебя, Пес, Собачья Звезда, но я знаю, ты там, вольный, сбросивший цепи. Ты привела меня сюда, Дурная Собака Небес! Так веди же меня дальше, Пес!

Веди!

В огромном зале – огромный стол. Не из дерева – из бронзы. Пустой, гладкий, лишь посредине – что-то знакомое, уже виденное. Круглое.

Подошел, осторожно коснулся пальцем. Усмехнулся.

Номос!

Маленькие медные горы, застывшие капли островов посреди гладкого моря, ровная дуга Океана вокруг. Будто я снова у дяди Эвмела, в первый раз, и он спрашивает у меня...

«Это наш мир, мальчик. Точнее, Номос.»

Нет! Не так что-то!

Всмотрелся, головой покачал. Ну, конечно, у дяди Эвмела наш Номос из бронзы вылит – Европа, Эреб, обитель Тьмы. Здесь же – Восточный, земля Светлых Асов. Вот и реки знакомые, и мешанина гор на востоке, и чудо-рыба остров Кипр...

И все равно – не так! Вновь поглядел. Понял.

И удивился – еще пуще.

– Э-э, ванакт! Скажи ванакт...

Гетайры! Видать, насмотрелись уже. Налюбовались!

– Скажи, ванакт, грабить будем, а? Жалко грабить, понимаешь, красиво очень, будто на Олимп попали, к Дию Ясному в гости попали! Пусть остается все, люди ходить будут, смотреть будут, радоваться будут...

Смущены чернобородые, словно и вправду на Олимп по ошибке на конях своих гривастых залетели. Не первый раз я сегодня такое слышу. Не первый, не второй. А чему удивляться-то? Для куретов и пещера моего деда Ойнея – дворец. А тут!

Вздохнул я, по сторонам огляделся. И вправду – здорово! Не один век, поди, украшали, старались. Жалко...

– Не будем грабить. Оглядитесь только, в каждый угол загляните.

А на сердце – рак черный, морской. Клешнями вцепился, не отпускает. Все верно мы с Агамемноном решили, все рассчитали... А все равно – жалко! Будь я и вправду Дамедом-богом...

Странная мысль заставила остановиться, каменной колонной застыть посреди пустого дворца. Что-то слишком часто я стал называть себя этим самым «давусом». В шутку, конечно... Но ведь называю же я себя Дурной Собакой! И ничего, не залаял пока!

И хвост не вырос.

А вот почему в Номосе, не в настоящем, а в том, что хеттийские умельцы из меди сотворили, не хватает...

– Держи-и-и-и-и!

Оглянулся. Не тут, но где-то рядом. А пальцы уже – на рукояти меча.

– Держи-и-и-и! Вот та-а-ак! Э-э, зачем бежишь?

Ну вот, выходит, не пуст дворец!

Рядом с залом Номоса – горница невеликая. Даже не горница, а вроде как кладовка. Сундуки, ларцы расписные (из Кеми, по всему видать).

...Раскрытые, перевернутые.

– Куда бежишь? Зачем бежишь? Сюда иди, да!

А посреди Хаоса, посреди всякой ерунды, что из сундуков-ларцов тех выпала...

– Э-э, хорошая какая! Кулаками не маши, да. Не кусайся, да. Скажи: по согласию!

Я только вздохнул. Кому что, а Данаидам – бочки. Ну, а моим чернобородым...

– По согласию, да? Ну, скажи, хорошая!

Ясное дело – девушка. Поди, в сундуке пряталась. Да только от куретов и в Океане не укроешься.

– По согласию, да?

Всмотрелся, снова вздохнул. Не девушка – девчонка совсем. Худая, ребра кожу раздирают, рот губастый до ушей – и ноги костлявые от тех самых ушей растут. Ну и страшненькая! Прямо как моя богоравная супружница лет этак двадцать назад... И поясок яркий с каменьями вокруг пояса. И серьги серебряные в ушах. Видать, не рабыня.