Эра Броуна - Леонид Смирнов Страница 15

Ему казалось, что командир когорты и без того недобро поглядывает на него, продолжая на словах восторгаться полководческим талантом Лидера Революции. Хабад мучительно раздумывал о судьбе этого суданца. Пока что именно головная когорта победоносно наступала и достигла наибольших успехов. Именно она наголову разгромила Геор-гиадиса, и голова этого упрямого, но бездарного генерала теперь украшает столичную кунсткамеру ТАР наряду с головами личного представителя Генерального секретаря ООН, трех африканских президентов и архиепископа Бардуслея. Каламбуры порой рождались у Хабада, доставляя недолгое, недовольно сильное чувство удовольствия. Мало что радовало его в жизни. Даже отправляя к Мамбуту врагов и предателей, он все чаще грустил, думая о преходящести, бренности всего сущего, об относительности понятий дружбы, верности, единства…

Первый ракетный удар был Нанесен еще при свете дня. Склад боеприпасов взлетел на воздух прямо у него на глазах. Рвущиеся снаряды сыпались градом, моментально запалив близлежащие дома. Вскоре окраины поселка затянуло едким дымом. Вонь собачьих шкур и кизяка была просто невыносимой.

…Навстречу «роллс-ройсу» попалась колонна из нескольких бронетранспортеров. Хабад приказал водителю остановиться. Адъютанту пришлось стрелять в воздух, чтобы командир колонны понял, чего от него хотят.

Чистенький, отутюженный офицерик – видно, только что из училища – строевым шагом подошел к вылезшему из машины Лидеру Революции, по всем правилам отдал честь и представился. Хабад не ответил (да ой и не слышал вовсе слов этого сопляка), подхватил его этак доверительно под локоток и увлек на обочину, отгородившись «роллс-ройсом» от остального мира. Из открытых люков БТР стали высовываться головы бойцов.

– Послушай, мальчик… – тихо проговорил Хабад, – Там, на передовой, от тебя пользы не будет. Сопроводи-ка меня до столицы.

– Но мой приказ!.. Там же идет бой!.. – скорее всхлипнул, чем выкрикнул офицерик.

– Им уже не поможешь, – окончательно овладев собой, теперь уже совершенно спокойным голосом ответил генерал. – Будем создавать новую линию обороны по реке Кибали.

– Так далеко?

Это действительно почти полностью перечеркивало результаты двух последних месяцев войны.

– Тебе никогда не приходилось отступать? – Хабад притянул офицерика к себе и пристально посмотрел ему в глаза.

– Нет, соратник!

– Этому тоже следует научиться…

Колонна развернулась и разделилась на две части, пропустив «роллс-ройс» в центр. Командир бронецентурии теперь сидел в легковой машине вместе с Хабадом. Тот почему-то не захотел отпустить офицерика в головной БТР согласно боевому расписанию и всю дорогу что-то втолковывал ему, учил уму-разуму:

– Ты пойми: победным маршем мы никогда не дойдем до Нью-Йорка. Предстоит трудная борьба: позор поражений порой сменит блеск побед. Надо быть готовыми к этому – не паниковать, не думать о капитуляции, а твердо верить в нашу цель и идти до конца. Если не мы, так наши дети обязательно победят, водрузив черно-красное знамя над Капитолием. Великий Махди и тот не дожил до победы, а ведь он был выше всех?..

В колонне слишком поздно заметили этот самолет. Он летел со стороны столицы, и потому сначала решили, что свой. Потом, разглядев голубые эмблемы ООН на крыльях и фюзеляже, понадеялись, что он уже отстрелялся-отбомбился, но, видно, «закрома» его еще не совсем опустели.

Впрочем, все равно негде было укрыться – кругом незасеянные, разбухшие от влаги поля. Автоматическая пушка штурмовика сделала всего двенадцать выстрелов, но и этого оказалось вполне достаточно…

Хабад выбрался из горящей машины и едва не упал, наткнувшись на откатившееся колесо БТРа. Сзади копошился этот сопляк, командир центурии. В борту ближайшей бронемашины зияла здоровенная дыра. Из нее раздавалось какое-то странное шипение. Хабад не сразу понял, что такие звуки может издавать человек. А все потому, что у генерала заложило уши.

Две головные машины скатились в кювет, они остались целы, хоть и опрокинулись набок – теперь их надо поставить на колеса. В хвостовой взорвались боеприпасы, и долетевший при порыве ветра запах жареного мяса тут же вывернул желудок Хабада. Еще три БТРа получили пробоины, и лишь один из них не потерял ход.

Самолет уже было не видать. И ведь все случилось в один миг – даже трудно поверить, что еще минуту назад колонна стремительно неслась по стратегическому шоссе номер два.

– Командуйте, лейтенант! – прокричал Хабад в ухо офицеру. – Чтоб через пять минут все три машины были в порядке! – Тот отшатнулся – так ведь недолго и перепонкам лопнуть.

Генерал уселся в придорожную пыль. Поглядел на свой «роллс-ройс». Развороченный бампер и багажник, смятая крыша, на переднем сиденье выгнутые тела водителя и адъютанта. Хоть одна проблема снята сама собой.

Надо будет дать им обоим Героя Революции посмертно, – вдруг решил Хабад, – ведь они погибли вместо меня…

21

Специальный корреспондент газеты «Вашингтон Пост», аккредитованный при Штаб-квартире ООН, сообщает из Нью-Йорка:

«Согласно неофициальному заявлению постоянного представителя Великобритании при ООН Джилберта Фицроя, Генеральная Ассамблея постоянно принимает решения, идущие в разрез с линией Совета Безопасности, критикует его деятельность, требует изменения Устава ООН. Тон в этой агрессивной кампании задают страны Юга, имеющие подавляющее преимущество в голосах. Законных путей преодолеть сопротивление государств – постоянных членов СБ для них не существует. Поэтому все чаще с трибуны Генеральной Ассамблеи звучат угрозы развалить Организацию путем одновременного выхода из нее более ста членов.

Позиция Генерального секретаря ООН Равандрана остается неясной. Он продолжает лавировать между противоборствующими в конфликте сторонами, предлагает никого не устраивающие компромиссы. Нередко из его уст можно услышать заявления о моральной поддержке развивающихся стран. Не будем забывать, сам Равандран – выходец с Юга, бывший министр иностранных дел Фиджи. Однако в наиболее животрепещущих, принципиальных вопросах Генсек пока что руководствуется решениями Совета Безопасности».