Волчье солнышко - Александр Бушков Страница 15

В другой город они въехали, когда уже спустилась темнота.Обычные дома, обычные улицы, рекламы, поток автомобилей, даже отели имелись, ав отелях – во множестве свободные номера. Портье был очень вежливый ипредставительный кенгуру с бриллиантовым перстнем на мизинце. А в номер ихпроводил развеселый скелет с черной пиратской повязкой на правом глазу,предложивший шепотком абсолютно достоверные карты кладов островаСанта-Эсперанца. И все же это было не то, не то, веяло другим духом, во всемчувствовалась Ирреальность другого рода – прилизанная и лощеная, чисто выбритаяи припудренная европейская, ничуть не похожая на веселый разгульный бардак тогогорода, который они покинули. Ему стало грустно, но рядом была Алена, а этоснимало боль.

– Ужинать пойдем? – спросил Гай.

– Что-то не хочется, – отозвалась Алена, разбираяпостель. – Давай лучше энергично спать, Гай.

И тут мяукнул звонок.

– И здесь начинается, – повела Аленаплечом. – Откроем?

– Интересно все-таки…

Она нырнула в постель, и Гай отворил дверь. Через порогуверенно перешагнул мужчина с умным жестким лицом. На лацкане его пиджакапоблескивал значок – факел с алым трилистником пламени.

– Олег Николаевич? – Короткий поклон в сторонуАлены. – Рад был узнать о вашем визите. – Он говорил энергично инапористо. – Глен Эрон, статс-секретарь Клана Факела. Может быть, я невовремя, но Клан будет очень рад видеть вас почетным гостем.

– Я что-то не вполне понял… – сказал Гай. –Куда?

– Вы нисколько не пожалеете, – заверилгость. – Идемте?

– А мне можно? – спросила Алена.

– Разумеется, – сказал Эрон. – Кстати, формаодежды не имеет значения. Более того – свобода в одежде только приветствуется.Мне тоже следует привести себя в порядок. Вас не шокирует, если я сниму брюкипри вас? Вам бы тоже следовало соблюсти стиль…

Он принялся стаскивать брюки, тактично отвернувшись. Аленавылезла из постели, накинула халатик, мимоходом подставив Гаю грудь дляпоцелуя, а Гай после короткого раздумья разулся и расстегнул рубашку до пупа,что Эрон, обернувшись, одобрил.

В вестибюле и на улице, когда они шли к машине, их вид ни укого не вызвал ни малейшего удивления, больше того – на них смотрели свосхищенным уважением, а кое-кто и со страхом, хотя нашлись и такие, ктопопросту откровенно пялился на Алену: ее домашний халатик при каждом шагераспахивался, открывая стройные загорелые ноги, а один раз мелькнул и завитоксветлых волос – глаза стоявшего ближе других толстяка вылупились до того, чтовыпали и со звоном покатились по полу. Гай мимоходом наступил на них, и они схрустом разлетелись.

Они ехали недолго и приехали к какому-то бывшему ангару сраспахнутыми настежь дверями. Внутри, в темноте, густо стояли люди, только вцентре виднелось светлое пятно. Эрон провел их туда, поминутно рассыпаяизвинения. Оказалось, что светлое пятно – это луч подвешенного к стропилампрожектора, а в круге света стоял «Краун Империал», самый дорогой автомобиль наЗемле, окруженный новехонькой современной мебелью.

Люди стояли молча, ожидая чего-то. Гай повернулся к Эрону ираскрыл было рот, но кто-то прошептал: «Тс-с!»

Прожектор погас, теперь не было видно ни зги.

– Клан Факела приветствует ветеранов и радновичкам, – раздался голос. – Велишь начинать, председатель?

– Начинай, – ответил ему кто-то невидимый.

– На планете освободили рабов, – прогремел первыйголос. – В одном месте – тысячу лет назад, в другом – сто, в третьем –совсем недавно. К сожалению, не всем рабам это принесло пользу. Сравняться снедавними сеньорами показалось им простым делом – достаточно наволочь в своюнору полированного дерева, золота и ковров… И они волокут, захлебываясь и урча,ломают друг другу кости и грызут глотки в очередях, залезают в долги, лгут,унижаются и льстят с одной-единственной целью – стать не хуже других, наивнымрабьим умишком полагая, что это возвысит их убогую душонку. Волокут, волокут,волокут… Служить новому властелину оказалось даже удобнее – у него нет рта,чтобы хохотать над своими рабами… Нас окружают полчища добровольных рабов,которым, увы, уже не дождаться отмены рабства, потому что они установили егосами, сохраняют, стерегут и берегут. Мы, аристократы духа, должны статьпротиводействующей силой, и наша мощь не в древних гербах, которых у нас нет,наша мощь в величии разума. Для нас они – грязь под ногами, и мы не обращали бына них внимания, но они пытаются вербовать себе новых сторонников, в непомерномсамомнении своем считая себя праведными обладателями истины, этого мы потерпетьне в состоянии. Да свершится суд! Тот, кто хотел золота, получит его в избытке,а тот, кто мечтал о самой дорогой в мире машине, будет обладать ею всюоставшуюся жизнь!

Вновь вспыхнул светлый круг. В машине сидел человек,прикованный к рулю золотой цепью, и на таких же цепях сидели у сервантов ишкафов, как у конур, люди в широких золотых ошейниках. Пятеро были привязаны кширокой скамье, рядом кипел на огне котел, и Гай по неведомому наитию узналтяжело клокотавшую в нем ослепительно блестевшую массу – расплавленное золото.

– Они жаждали золота, – прогремел голос. –Угостите же их золотом, мы щедры!

Человек в красном балахоне с нахлобученным капюшономзачерпнул ковшом на длинной ручке расплавленного золота и подошел к крайнему изпривязанных. Гай обнял и прижал к себе Алену, чувствуя ладонью, как под теплойупругой грудью, под тонким шелком колотится ее сердце. Крик ударил по ушам итут же затих, потом дико заорал и стих второй. Третий. Четвертый. Пятый. Вопилиприкованные к сервантам; тот, что сидел в машине, пытался разбить головойстекло и не мог.

Палач отскочил, сверху пролилась радужная струя с острымзапахом бензина, и светлый круг превратился в гудящее пламя, в котором метались,падали, дергались черные фигурки. Первые ряды зрителей попятились, прикрываялица ладонями, душный запах горелого мяса расползался по залу.

Гай плохо помнил, как они оказались на улице, и в первыймомент не узнал Эрона, когда тот подошел.

– Впервые это ошеломляет, – сказал тот. – Японимаю. Но потом, успокоившись, устав от снующих вокруг рабов, вы вернетесьсюда. Обязательно вернетесь. Хотя бы мысленно. Вручить вам значок Клана Факела,или вы не захотите его принять?

– Захочу, – медленно сказал Гай.

Когда они с Аленой шли к себе в номер, он уже не удивлялся,увидев, как иные из встречных бледнеют и прижимаются к стене.

– Чтобы я тебя еще раз выпустил на люди в этомпеньюарчике… – сказал Гай.