Ваше благородие товарищ атаман - Александр Воронцов Страница 15

Его невидимый собеседник закашлялся, потом с натугой ответил:

– Дать бы тебе за Ленина по сопатке, барчук, да раны мешают. Ленин – вождь мирового пролетариата!

Сергей рассмеялся.

– Ну и что с того? Вон, вождь анархистов Кропоткин – так вообще князь. Среди большевиков есть и другие из дворянского сословия – Дзержинский, Куйбышев, Орджоникидзе. Так что дело не в происхождении, товарищ красный командир, дело в человеке.

– Да что вы, право, молодой человек, с красными полемику ведёте, – отозвался из темноты другой мужской голос. – У них же диктатура пролетариата, они считают, что только они имеют право решать, кому в России жить. А дворян они под нож пускают…

– И правильно пускаем, – возразил ему кашлявший. – Вы сколько из народа кровушки попили? И вместе со своим царём страну немцам продали.

– Нет, милейший, это вы со своим Лениным Россию немцам продали. Кто позорный Брестский мир подписал? Кто объявил, что Россия должны проиграть немцам войну?

Сергей понял, что сейчас полемика превратится в потасовку. Но тут подал голос его брат:

– Так, стоп, брек! У каждого из нас своя точка зрения. Но сейчас мы – пленные, причём пленные у бандитов. Вы, господа офицеры, и вы, товарищи, мы здесь все равны. Вместе нас расстреляют. Так что давайте прекратим идиотский спор.

Саша немного помолчал и потом продолжил:

– Нас точно расстреляют. Вас, господа офицеры, потому что Махно с Деникиным воюет. А вас, товарищи красные командиры, за то, что Махно рассорился с красными. Ну а нас – просто так, за компанию. Тем более что этот атаман Щусь немного малахольный.

– Или много, – поддакнул брату Сергей. – Что ты предлагаешь?

Саша улыбнулся, хотя в темноте это не было заметно.

– Когда нас вели, я заметил, что возле сарая, в котором наш погреб, стоит тачанка с пулемётом. Если мы здесь устроим пожар, нас по-любому вытащат. Мы шум поднимем, погреб точно откроют, а там мы караульных раскидаем – и во двор. На тачанке вырвемся из села, а с пулемётом нам никакая конница не страшна – уйдём. Тем более махновцам белые на пятки наступают, фронт совсем рядом. Не будут они за нами сильно гнаться, побоятся наскочить на разъезды Добровольческой армии.

– Нам с вами не по пути, – раздался из темноты характерный хриплый голос. – Нас с Мамочкиным беляки враз к стенке поставят. К тому же я раненый, куда мне бежать?

– Вася, я тебя не брошу, – это поддержал товарища Мамочкин.

– Да ладно вам, товарищи краснопёрые. Слово офицера, вас никто не тронет. Отпустим. В одном погребе всё же сидели, – перебил его спокойный насмешливый голос.

– Ротмистр Ростовцев, вы здесь не один. Пусть говорит старший по званию. Правильно, господин подполковник?

Это, видимо, вклинился в беседу юнкер. Голосок у него был какой-то звонкий, совсем мальчишеский.

– Ничего, юнкер, ничего, ротмистр прав. Мы всё же как-никак товарищи… Товарищи по несчастью то есть, – ответил подполковник Молчанов.

– Вот уж не думал, не гадал, что товарищем стану, – пробурчал Ростовцев.

Молчанов продолжил:

– Бежать надо однозначно. Этот юноша прав – нас точно пустят в расход. Поэтому предлагаю распределить роли. Кто его знает, заправлен ли пулемёт, есть ли там ленты с патронами? То есть вы, ротмистр, отвечаете за боеприпасы. Я – сразу за пулемёт. Вы, юнкер, вторым номером, подаёте ленту. Вы, товарищи большевики, сможете самостоятельно влезть на тачанку?

– Значит, вы будете воевать, а мы только прокатимся с ветерком? Так не пойдёт…

Видимо, это Мамочкин откликнулся.

– Вы, товарищ большевик, о своём товарище раненом позаботьтесь. Он сам не сможет даже идти.

– Идти я смогу, господин беляк, за меня не беспокойтесь. Пусть Мамочкин прикроет вас, винтовку у конвоира заберёт, и пока вы с пулемётом разбираться станете, Петро нескольких бандитов запросто положит.

– Мы с братом тоже стрелять умеем. Так что поддержим вас, – встрял Сергей. – Если бы пару гранат раздобыть, вообще было бы хорошо. Главное, со двора выехать, это крайняя хата, там сразу на дорогу вырвемся – и дальше в степь.

Саша снова щёлкнул зажигалкой. Тусклый свет выхватил из темноты лица всех говоривших. Юнкер Нечволодов сидел рядом с ротмистром и что-то ему шептал. Ротмистр улыбнулся.

– Юнкер дело говорит. Всем нам тесновато в тачанке будет.

– Там рядом ещё осёдланные лошади стояли. Видимо, постояльцев этой хаты. Я видел, когда нас заводили, – ответил Саша.

– Ты же, братец, на лошади с трудом сидишь, – хохотнул Сергей. – Я сяду на лошадь, а Сашку возьмите к себе, господа-товарищи.

– Всё равно многовато. Кони быстро устанут, да и шестеро на этой бричке – перебор.

– Я тоже буду на коне, – откликнулся ротмистр. – Да мне так и сподручнее.

Подполковник Молчанов подвёл итог:

– Итак, диспозиция ясна. Я и юнкер Нечволодов – на пулемёт. Ротмистр подносит патроны – и на лошадь вместе с вами, молодой человек, пока товарищ большевик нас прикрывает. Ну и вы тоже с нами на тачанку, – он взглянул на Александра. – Ваш брат с ротмистром выезжают со двора. Если всё спокойно, даёте нам отмашку. Мы выдвигаемся вслед за вами – и сразу в степь. Само собой, за это время вы, товарищ… Как вас?..

– Васильев моя фамилия, Василий Васильев, – отозвался раненый.

– Так вот, товарищ Васильев, у вас будет от силы пара минут. Успеете?

– Да чего уж там, дошкандыбаю, – улыбнулся Васильев.

– Ну, тогда надо подготовиться к пожару. Только вы, юноша, не усердствуйте сильно уж, а то вы нас живьём здесь сожжёте. Надо изобразить только видимость пожара, не более.

Саша усмехнулся.

– Я всё понимаю, господа-товарищи. Вы это, приготовьтесь. Перевяжите раненого, вы, юнкер, сапоги обуйте, а то мало ли… Когда будете готовы все, дайте знать. Я пока свет потушу. А потом станем понемногу жечь солому, она дым даст. Ну и начнём сабантуй.

Он погасил зажигалку.

– Что начнём? – переспросил кто-то в темноте.

– Сабантуй. Это у татар праздник такой, – пояснил Саша.

– Кстати, вы, молодой человек, сказали, что вы – из дворянского сословия. Где-то я слыхал вашу фамилию. Как вы сказали? Юрьевские?

Судя по голосу, это был подполковник.

– Да, а что? – вопросом на вопрос ответил Александр.

– Да ничего. Просто это известная фамилия. Екатерина Александровна Юрьевская часом не ваша родственница?

– Давайте сейчас обойдёмся без генеалогического древа, господин штабс-капитан. Не важно, тем более сейчас, какие у нас родственники. Если не выберемся отсюда, то мы все породнимся. В могиле, – мрачно пошутил Саша.