Мой пушистый фамильяр - Наталья Корепанова Страница 15

— Антрон.

— Антрон? Похоже на «Антон». Есть у нас такое имя. Оно мне, кстати, всегда нравилось. Думала: вот будет у меня сын, назову его Антоном.

Какой сын? О чем она, вообще?

— А отчества у вас бывают? Я, например, Василиса, а отец у меня — Андрей. Значит, я — Василиса Андреевна. А у вас как? Полное имя у тебя какое?

— Антрон эр Ландэр Ландрийский.

Что я говорю?! Как я мог сказать ей полное свое имя? Его же каждая собака в королевстве знает! Стоит ей его произнести, и… Боги, что со мной вообще творится? Вывела она меня из равновесия. Надо брать себя в руки. Что-то слишком легко она из меня сведения вытаскивает. Забалтывает до отупения, и я такие вещи говорю, которые держать нужно в строгой тайне.

— Ландэр — это твой отец, а Ландрийский — фамилия? Красивое у тебя имя. Антрон эр Ландэр. А частица эр что означает? Знатность фамилии?

— Ты заниматься собираешься? — прозвучало грубо, конечно, но я отчаянно злился на себя, что так легко поддался на ее провокацию.

— Тебе неприятно, что я тебе о прежней жизни напомнила? — огорчилась Василинка. — Извини. Но я теперь не смогу тебя Пушистиком называть.

— Почему?

— Потому что ты — половозрелый мужчина, да еще и знатного рода, — улыбнулась девчонка.

Издевается, да? Точно — издевается. Вот ведь…

Но злость почему-то прошла, и стало смешно. Сам виноват. «Половозрелый мужчина» — надо же было сказать такую глупость.

Окончательно успокоившись, я подплыл к своей подопечной и начал объяснять, что нужно сделать, чтобы получился огненный шар. И тренировка пошла своим чередом.

После того, как Василинка научилась видеть свою ауру, обучение пошло намного быстрее. И уже через час она вовсю швырялась шарами. Только вот с меткостью у нее было плоховато. Ни разу в мишень не попала. Все шары мимо пролетали, я едва успевал тушить начинающиеся пожары.

Наконец, она выдохлась. Уселась на траву, скрестив ноги, глаза закрыла, пальцы в колечки сложила и загудела: «Омммм».

Это что еще за упражнение?

— Ты чего делаешь?

— Медитирую, — не открывая глаз, ответила она и снова затянула: — Омммм!

— Чего? Колдуешь, что ли?

Поняв, что от меня просто так не отделаешься, Василинка сердито взглянула на мою озадаченную физиономию:

— Отдыхаю я так. Не мешай.

Но гудеть перестала. Вздохнула и растянулась на траве, закинув руки за голову. Я пристроился неподалеку. Так старался, работая учителем, что тоже устал.

Интересно, мой маг тоже уставал, меня обучая? Я тот еще шалопай был. Эх, вернуться бы в то золотое время…

— А почему у вас елки розовые?

Вопрос ворвался в воспоминания, грубо вышвырнув их из головы.

И правильно, нечего им там делать.

— Это ты их заколдовала. Точнее, ведьма. Нравился ей розовый цвет.

— Глупость какая. А на самом деле они какие?

— Зеленые. Как моя шерсть.

— И как их назад вернуть? Снова зелеными сделать?

— Думай. Ты ж их заколдовывала.

Девчонка замолчала и надолго задумалась. Лежала, хмуря брови, с таким сердитым выражением лица, что мне даже страшно стало.

На меня, что ли, разозлилась? Сейчас вспомнит, что она — моя хозяйка, и шаром меня припечатает. Сжечь — не сожжет, а подпалит изрядно. Я ведь даже уворачиваться права не имею. В прошлый раз, когда ведьма меня вместо мишени использовать решила, долго ожоги лечил, думал, навеки лысым и в шрамах останусь. Но регенерация у монстроидов действительно великолепная. Через месяц снова пушистый стал, словно и не было ничего.

Но все равно неприятно. И, главное, очень больно.

— Кажется, я вспомнила.

Интересно, что она вспомнила? Как в меня шарами кидала?

— Сейчас попробую.

Василинка встала, отряхнула юбку, развела руки в стороны и что-то забормотала, одновременно делая круговые движения кистями. И вдруг — я не поверил своим глазам! — елка начала зеленеть! Сверху вниз побежали зеленые искорки, становясь все более яркими. Расползались по веткам, по иголочкам, спускались все ниже и, наконец, взорвались звонким фейерверком, осыпав поляну искрами всех оттенков зеленого цвета.

А все ели стали зелеными, такими, какими их боги создали.

Я, ошалев, смотрел на это чудо. От изумления у меня глаза чуть из орбит не вылезли. А когда все закончилось, только и сумел выдавить:

— Как?

Василинка выглядела ничуть не лучше меня и смотрела на следы своих трудов с таким же обалдевшим видом. Словно и не она все это сделала.

Оглядев поляну, перевела взгляд на меня и осипшим от волнения голосом сказала:

— Не знаю.

— To есть как это — не знаешь? — встревожился я.

— А вот так, — девушка без сил опустилась на землю, и я почувствовал, что она на грани обморока. Кинулся к ней, укутал в магический кокон, делясь силой. — Ты сказал — вспоминай. Я начала вспоминать. И вспомнила.

Василинка испуганно взглянула на меня и жалобно спросила:

— А ведьма точно умерла? Я в нее не превращусь? Я же реально вспомнила это заклинание, хотя никогда его не знала.

Хотел бы я знать ответы на эти вопросы.

— Наверное, это память тела, — начал ее успокаивать. — Это же здорово. Значит, ты скоро освоишь все умения, которыми владела ведьма. Ты же сама этого хотела.

— Хотела, — Василинка отвела глаза, уткнулась взглядом в землю. — Только…

Она не договорила, но фамильяр я или кто? Понял, чего она боится. И сам этого испугался.

Что мы знаем о переселениях душ? Ничего. Как это происходит? Уходит ли душа прежней хозяйки тела насовсем, или может вернуться и выжить новую, которую сочтет завоевательницей? Или сумеет слиться с ней и подавить, засунув в дальний уголок… чего? Мозга? Тела? Себя? И станет Василинка такой же пленницей ведьмы, как я? Или пробуждающиеся способности девушки — просто память тела и напичканного знаниями мозга, и душа здесь ни при чем?

Вопросов было много, ответов — ни одного. Но мы оба были в панике.

Наконец, Василинка облегченно вздохнула:

— Спасибо, я в порядке.

Я притушил сияние силы, опустился на траву и, глядя девушке прямо в глаза, решительно произнес, стараясь говорить как можно убедительнее:

— Ничего не бойся. Ты вспомнишь все умения ведьмы, станешь такой же сильной, как она, сумеешь победить колдуна, и мы отправимся в Ковен. И все будет хорошо. Это тебе я говорю, твой фамильяр. А фамильяры умеют предвидеть неприятности.

Которых, как я чувствовал, впереди у нас будет немало. Но говорить об этом и без того расстроенной Василинке я не стал.