Окликни меня среди теней. Книга 1 - Евгений Кривенко Страница 15

Лилит насмешливо улыбается, и красный язычок скользит между красных губ.

— Сегодня я не могу отказать. Только сбрось свою дурацкую форму.

Черное ложе поднимается позади нее из пола, и Лилит откидывается на нем. Сувор торопливо скидывает одежду. Хельга глядит, оцепенев от возмущения и стискивая кулаки.

Вот ее спутник ложится на женщину, и ягодицы начинают двигаться. Хельга стонет от ненависти. Толчки все быстрее, и все более яростной зеленью горят глаза Лилит. Вдруг она подхватывает свои волосы и накидывает на шею Сувора. Тот начинает стонать от наслаждения, но стоны переходят в хрипение — Лилит сдавливает ему шею волосами, как удавкой. У Сувора все же вырывается крик, тело сотрясается, а потом начинает корчиться, будто в агонии.

Вне себя, Хельга вскакивает, прыгает к ложу и пытается ослабить петлю, но волосы шелковисто ускользают и начинают спутывать ей руки. Ничего не выходит, а у Сувора уже стекленеют глаза! В отчаянии, она изо всей силы откидывается назад, увлекая за собой ложе и обнаженную пару. Всё с грохотом летит на пол.

Хельга падает на бок, больно ушибив локоть. Лилит мгновенно вскакивает и вскидывает свои волосы как черный бич. У Хельги кружится от падения голова, но в ней вдруг проясняется. Это не актриса! Не медли!

Она поспешно встает на колени, а слова будто сами льются с языка:

— О, Владычица, прости меня! Оставь немного и мне. Это мой мужчина, и мне жалко его потерять.

Лилит задерживает руку с бичом. На губах появляется улыбка презрения и торжества. Не говоря ни слова, она протягивает другую руку, и Хельга поспешно целует ее. Будто холодный огонь пронизывает ее тело, и все плывет перед глазами.

Когда видит яснее, Лилит уже нет. Хельга в исступлении хлещет Сувора по щекам, а по ее собственным текут слезы. Наконец Сувор моргает, и взгляд становится осмысленным.

— Дурак! — кричит она, и напоследок дает еще одну оплеуху. — Сейчас бы валялся трупом, со слюнявым ртом! Сколько таких уже было!..

Конечно, Сувор ее не простил. Но и убить не мог — это запрещено под страхом смертной казни, а на дуэль женщин не вызывают. Только она сама, если захочет…

Они вернулись в солнечный свет. Хельга достала из сумочки платок и промокнула лоб.

— Ненавижу эту смесь мистики и секса. Вот с тобой вышел простой и здоровый секс. Ты меня хотел, и я с удовольствием откликнулась. Разве тебе было плохо?

— Нет, — пожал плечами Метельский. — С тобой лучше, чем с Аэми. Ты более… живая.

Хельга резковато рассмеялась.

— Уж наверное. Но вообще-то у тебя должно быть полно женщин.

— Хватало. Когда хотелось секса, летал в Барнаул, да и в Москве немало встречался. Но одних интересовали лишь удовольствия, а других деньги, и никто надолго не задерживался.

— Да уж, — вздохнула Хельга. — Да и тебе вряд ли захочется себя связывать… Давай в отель, устала от жары, а местные достопримечательности что-то однообразны.

Пообедали в прохладном ресторане, повалялись на роскошной, с балдахином, кровати. От простого и здорового секса Хельга, похоже, не уставала, а Метельский не возражал. Потом заказали в номер ужин, и поглядели новости.

В Иерусалим нечего было и соваться: беспорядки разрослись, и до военных действий не дошло только из-за отсутствия у враждующих сторон армий. Но они спешно воссоздавались: армия Израиля и бывшей (опять вспомнили о ней) Исламской конфедерации. Мадос выступил с увещеваниями, но какими-то вялыми.

— Он давно к этому готовился, — с зевком сказала Хельга. — Хочет властвовать, а власть пресна без насилия. Нас в легионе давно к этому исподволь готовили.

— А как ты оказалась в этом легионе? — спросил Метельский.

Хельга передернула плечами. Белые, округлые, соблазнительные даже после недавних утех.

— Да по глупости, захотелось приключений. — Все же она как будто замялась, но у Метельского уже неудержимо слипались глаза…

Он очнулся от холода, в полной темноте. Протянул руку в сторону, где лежала Хельга — ни ее, ни постели, холодная гладкая поверхность. И ягодицы сводит от холода — похоже, он лежит голый на металлическом полу.

Что за хрень?

Он с трудом встал. Шатнуло, но побрел наугад. Почти сразу наткнулся на стену — похоже, и она из металла. Не отрывая руки, пошел вдоль нее — угол. Опять вдоль стены. На этот раз ударился голенью обо что-то твердое, и чуть не взвыл от боли. Нагнулся и ощупал — похоже на низкую металлическую койку, на ней тюфяк. Пошел вдоль стены дальше — водопроводная раковина. Во рту гадкий вкус, так что открыл кран и напился холодной воды.

Опять ощупью вдоль стены — угол. За ним что-то вроде двери, но без ручки. Дальше… Снова ударился больным местом, и на этот раз выругался в полный голос. Ощупал — унитаз.

Все ясно, он в камере. Должно быть, что-то подмешали в еду или кофе, отсюда и мерзкий вкус во рту. Скорее всего, это легион — Хельга недооценила его. Кстати, где она сама?

«Сивилла, вызови Хельгу».

«Связь невозможна, Лон».

Да, влипли. Вдобавок тошнит и ноги подкашиваются, наверное от этого зелья. На ощупь добрался до койки и лег. Стало чуть легче, тошнота прошла, только колотило от холода.

Он нащупал у стены хлипкое одеяло, закутался в него, и стало чуть теплее. Да, это тебе не «Хилтон». Тюрьма легиона? Возможно, и наверное таких немало. Кое-кто развил бурную деятельность, пока он сибаритствовал в своей усадьбе на Телецком озере.

Медленно посветлело, мертвенной зеленью налился потолок. Вокруг голые стены. Дверь медленно открылась, и в проем въехал полицейский робот.

— Следуйте за мной, — произнес он жестким голосом.

Приходится кое-как встать, иначе без долгих церемоний начнет хлестать болевыми разрядами. И идти следом — робот, не разворачиваясь, катит обратно. А зачем разворачиваться, у него четыре глаза вокруг головы.

В коридоре такой же сумрачный зеленоватый свет и холодно. Сволочи, даже обуви не дали, вынужден шлепать по металлическому полу босиком. Однако препираться с роботом бесполезно. К счастью, идти недолго.

Некое помещение, круглая лампа на потолке, свет ярче, но тоже зеленый. В центре пола что-то вроде лежанки из нержавеющей стали.

— Лечь на спину! — приказывает робот. Из корпуса выметывается щупальце и срывает с плеч одеяло. Метельский пытается удержать его, но тело скрючивает от болезненного укола, словно ужалила пчела.

— Лечь! — повторяет робот.

Приходится забраться на лежанку, холодный металл обжигает плечи и ягодицы. Робот откатывается в сторону, а следом в стене открывается дверь и входят две женщины в белых халатах. За ними катится столик с какими-то медицинскими принадлежностями.

— Выполнять все указания! — предостерегает робот.