Герой - Наталья Бутырская Страница 15

Сначала он попытался меня подпоить чаем с парализующим зельем, как будто забыл, что совсем недавно показал мне эту смесь и научил определять ее по запаху, а когда я отказался его пить, чашка полетела мне в лицо. Я едва успел уклониться. После этого он сделал вид, что забыл о моем существовании, его бормотание стало таким тихим, что я сумел расслышать его слова лишь под заклинанием «древесной крысы».

— … убить. Совсем разучились думать, совсем разучились планировать, совсем разучились быть последовательными. Надо было сразу отдать этого мальчишку, тогда бы Фучжан уже давно снял с его руки кожу и посмотрел своими глазами на его мышцы, воткнул бы иглы куда следует и смог бы проверить все варианты смеси. Но нет… — «Ты, Фучжан, позаботься о мальчике, — сказал он. — Корми его, следи за ним, — сказал он. — Пусть он помогает тебе в твоих исследованиях», — сказал он. Неглупый мальчишка. Внимательный, осторожный, аккуратный, отличный слуга, хороший помощник. А теперь снова убей? Нельзя провезти? Убить одного из идиотов в железках — и дело с концом. «Это мой человек», — сказал он. А это человек Фучжана. И Ки у него выправляется. «Еще несколько дней», — сказал он. Надо было сразу сказать, что он умрет.

Хорошо, что старик имел привычку всё проговаривать. Хорошо, что та служанка меня предупредила. Плохо, что мы еще не добрались до леса. Если бежать сейчас, мне нужна фора. Время, чтобы я смог достаточно далеко убраться от каравана, чтобы даже лупоглазы не смогли догнать.

Я почувствовал что-то неладное, развернулся и по привычке попытался кинуть защитный массив. Впервые после того случая у меня что-то получилось. Он почти сформировался, но всё же я не смог разом выплеснуть такое количество Ки, снова накрыла слабость. И старик Фучжан вонзил мне иглу под ключицу, парализовав левую руку. Я ударил его правой по лицу, и лекарь отлетел к стене, словно хрупкая тростинка.

Выдернув иглу и влив в пораженное место Ки, я не стал ждать возвращения чувствительности. Проверил пульс старика — он был жив, хоть сильно ушибся головой, и мог очнуться в любой момент. Правильнее было бы убить его. Он мешал побегу и хотел меня убить, а перед тем содрать кожу и пытать для своих опытов. Но он был добр ко мне эти дни, а его стремление к знаниям восхищало. Кроме того, сейчас я бежать не мог. Мы ехали по этой — Пропастью рожденной равнине в окружении пары сотен всадников. Значит, мне нужно дождаться привала и сходить на обязательный вечерний прием у господина Вужоу.

Я подумал, взял ту самую парализующую смесь, влил ее в рот старика. Ее действия хватит на четыре-пять часов. Когда за мной придут, они должны увидеть старика. И я надеялся, что моей удачи хватит на то, чтобы он не понадобился сегодня в качестве лекаря.

Затем я усадил старика в сидячую позу, скрестив ему ноги, прислонил к небольшому ящичку так, что его не было видно со стороны двери, и руками начертил вокруг него защитный массив. Защитой внутрь. В таком виде он действовал как невидимая клетка, причем я мог передвигать сухонькое тело старика, а он изнутри не смог бы сделать даже шага. Я знал, что массив не вечен, и если долго-долго долбиться в него, он рассыпется. Если сделать всё правильно, этот массив даст мне время, необходимое для побега.

Потом я принялся обыскивать фургон в поисках нужных предметов. Вместо нормального оружия я нашел лишь ряд разных ножей, но все они были маленькими узкими тоненькими, с острейшим лезвием, которое могло резать пух на лету. Ни одного боевого или хотя бы охотничьего. Этими ножичками можно было срезать кожу с младенца, не задев ни разу мышцы, но как ими свежевать дичь? Я сложил их в специальную сумку и отложил в сторону. Затем отобрал несколько банок с ядами, не удержался и схватил пару свитков с полезными записями Фучжана, еще взял пару кристаллов на сто и пятьдесят Ки, интересные амулеты, огненный камень, некоторую утварь, одеяло. Сходил в переднюю часть фургона и проверил все сундуки, что там были, отложил книгу по иглоукалыванию, сбегал и положил в сумку десяток игл, запасную одежду. Постепенно набралось столько вещей, что мне пришлось бы тащить не меньше своего веса. Поэтому я большую часть убрал, добавил мешок сухого риса, который старик использовал для быстрого осушения некоторых ингредиентов, полоски сушеного мяса. И стал ждать.

Вечером никто так и не пришел, лишь служанка принесла еды, постучала в дверь и убежала. Значит, господин Вужоу меня уже вычеркнул из списка развлечений. И это было удачно.

Когда внешние огни погасили, когда весь лагерь погрузился в сон, кроме неизменных солдат, я перепроверил массив на лекаре, который уже пришел в себя и молча наблюдал за мной — молча, потому что я завязал ему рот, как только он очнулся. До того не стал, чтобы старик не задохнулся. Затем я взял темное одеяло, поднос, один из ножей и, как и в прошлый раз, спустился под фургон. Там я вырезал в плотном дерне большой прямоугольник под свою фигуру и отложил его в сторону, затем при помощи острого края подноса принялся выкапывать землю и ссыпать ее в одеяло. Я не стал рисковать и использовать заклинания. Лучше я провожусь подольше, но сделаю всё тихо и аккуратно.

Затем я свернул одеяло, как тюк, втащил его в фургон и высыпал в передней части фургона за ширмой, вернулся обратно и снова продолжил копать. Мне пришлось сделать несколько таких ходок с постоянным прислушиванием и замиранием, когда мимо проходили солдаты. «Ухо древесной крысы» исправно сообщало мне заранее о приближении людей.

Наконец я сложил вещи, которые хотел забрать с собой, в мешок, увы, не тот магический, в который помещалось так много, а в обычный, еще раз перепроверил старика, влил в него остатки парализующего зелья, осмотрел печати, накрыл себя защитным массивом и массивом, скрывающим Ки, и выскользнул наружу. Там лег в яму, уложил рядом мешок и осторожно накрыл себя дерном. В рот я взял небольшую трубочку, через которую мог дышать даже под землей, и снова стал ждать.

Несмотря на то, что земля меня не касалась благодаря защите, я чувствовал себя плохо. Мне казалось, что тонкий дерн давит тяжелым грузом. И я знал, что лежать так придется очень долго. Сначала будет рассвет, потом долгие приготовления господина к завтраку, купание, затем сборы лагеря. Фургон лекаря стоял в стороне от основных повозок, так что риск, что колесо проедет по мне, был невелик, но позади него находились почти все животные. Выдержит ли защитный массив, когда сотня лупоглазов протопчется по мне? Зато после них вряд ли кто заметит тонкие прорези в дерне.

Я ждал и ждал. Я боялся уснуть и каждую секунду ожидал, что старик-лекарь вот-вот выскочит из фургона и поднимет тревогу. Он видел, как я таскал землю, и понял, что я собирался сделать.

Понемногу лагерь оживал, я слышал тяжелые шаги солдат в доспехах, легкие семенящие — служанок, шаркающие медленные — пожилых слуг. Время тянулось очень медленно. Невыносимо. Во рту давно пересохло из-за трубки, очень хотелось пить, но жажду я еще мог выдержать, а вот сдерживать позывы сходить в уборную становилось всё сложнее.

Спустя целую вечность я услышал дробный топот лап лупоглазов, тягловых животных впрягали в повозки, солдаты запрыгивали в седла. Скрип колес прямо над головой, отчего безумно захотелось выскочить наружу, так как на мгновение мне вдруг показалось, что фургон проедет прямо по мне. Удар сверху взял на себя массив, я лишь почувствовал, как меня вдавливает глубже. Еще удар. Защита понемногу истончалась. Этот массив я чертил руками. Если вдруг он лопнет, я не смогу его восстановить. Сколько весит боевой лупоглаз со всадником в полном облачении?