Сотник из будущего. Северная война - Андрей Булычев Страница 15

С созданием дымного пороха Андрей больших проблем не видел. По своей прежней жизни в 20 и 21 веке и по линии службы в МЧС определённые знания в соответствующей области у него имелись, и оставалось только все их вытащить из дальних уголков сознания и уже затем, более-менее систематизировав, разложить по полочкам, да и применить потом на практике.

Итак, дымный порох – самое первое взрывчатое вещество, состоявшее в своей основе из трёх компонентов: селитры, древесного угля и серы. Селитры в нём должно было быть процентов около 70, оставшиеся 30 делили между собой остальные два компонента.

Изобретателем Андрею здесь, конечно, не быть, ибо дымный порох был изобретён ещё задолго до этого времени на востоке, в далёком Китае, и там он уже давно использовался в качестве пиротехнических изделий в увеселительных целях. А не так давно он даже нашёл своё боевое применение и в военной области, в так называемых копьях яростного огня. Это была своего рода ручница огненного боя, где полая бамбуковая трубка набивалась порохом и камнями, затем в ней поджигался фитиль и… Бабах! Эффект от всего этого был небольшой, камни летели на десяток метров, но, как видно на практике, порох в военных целях здесь уже начинал работать. Пройдёт всего полторы сотни лет, и первые прародительницы пушек, бомбарды и рибальды, начнут рвать на куски закованные в латы тела славных рыцарей, а затем начнут и рушить их каменные замки. Но это будет уже совсем другая история, а пока нужно было готовиться выбивать огромные массы конницы на полях и отбивать штурмующую городские стены осадную рать.

К чему-то подобному Андрей уже исподволь начал подготовку, делая соответствующие заказы Селяновичу, и в конце морозного ноября на отдалённый стрелковый полигон, где воины бригады учились бить из самострелов, была приглашена высокая мастеровая комиссия. Входили в неё лучшие мастера поместья: кузнецы, литейщики, механики, а ещё главный артельный старшина из углежогов и смолокуров Василий Чёрный, прозванный так, что не удивительно, за свою вечную закопчённость. Присутствовали здесь же все высшие воинские чины из командования бригады и управляющий поместьем Парфён Васильевич вместе со своим главным животноводом, берендеем Рузилем из рода Имамеев. Был и мастер дубильщик-затравщик от кожемяк Томила Завидович, да много кто ещё был.

Представительство было большим, и каждому из собравшихся было интересно, для чего же их всех тут вместе собрали.

Сотник поздоровался с обществом и на глазах у всех всыпал в большой глиняный горшок из трёх холщовых мешочков два белых порошка и ещё один чёрного цвета. Затем тут же всё прилюдно внутри горшка тщательно так перемешал, отошёл на пару метров и закинул в этот горшок тлеющий уголек. Огромный язык пламени из посудины вдруг резко вздыбился на высоту человеческого роста, а клубы белёсого туманного дыма окутали место необычного представления.

– Ого! Аха-ха-а!! Чудно!

Заохали и загалдели разом все присутствующие. Вот такое диво дивное им тут командир устраивает! Потешил! Что бы это значило-то?!

Андрей подтащил стоявший поодаль горшок с узким горлом с маленьким боковым отверстием на боку к трём воткнутым в землю соломенным чучелам. Засыпал туда опять такие же три части разного порошка из своих заветных мешочков, снова потряс и перемешал всё хорошенько. Затем вовнутрь горшка засыпал гальки и маленьких камешков, горлышко сосуда крепко накрепко забил деревянной чуркой, а в его боковое отверстие вставил серую верёвочку и затем её же поджёг.

– Тика-ай! – вдруг громко заорал он и первым бросился в вырытый неподалёку ров.

Повторять два раза ему не пришлось, все команды в военном поместье исполнялись быстро, а уж когда их отдавал сам комбриг, да к тому же таким голосом!

Через пять ударов сердца все сидели во рву и с удивлением озирались друг на друга, совершенно ничего не понимая в происходящем!

Ба-а бах! – раздался оглушительный взрыв, и по стенкам рва посыпался вниз снежок с песком, да несколько камешков выбили дробь на бровке траншеи.

– Вылезайте, господа советники, сейчас уже можно, не бойтесь, – усмехаясь, промолвил уже стоящий наверху комбриг и направился к тому месту, где до этого стояли чучела.

Открывшаяся картина поразила всех. Всклоченные и пробитые чучела лежали навзничь, а на том месте, где только что недавно стоял горшок, была теперь хорошая такая, коптящая едким дымком ямка. Все сугробики, особенно в том направлении, куда ранее была направлена горловина кувшина, были густо посечены каменной крошкой.

– Ну, и последнее испытание на сегодня, господа, мастеровой совет. Пройдёмте-ка в ту часть полигона, – и Сотник махнул рукой в его самый дальний конец.

На дубовой колоде была жёстко закреплена толстостенная медная труба, направленная своей открытой горловиной в стоящие в шагах пятидесяти деревянные щиты. Работа, которая выполнялась перед этим Сотником с глиняными кувшинами, чем-то напоминала и эту. Были опять смешаны в деревянном ведёрке все остатки из мешков с опасным огненным зельем, затем получившаяся смесь была пересыпана в медную трубу, уплотнена там деревянной биточкой и ещё прижата внутри войлочным пыжом. На пыж Сотник засыпал каменную гальку и маленькие металлические обрезки, а затем всё опять же уплотнил и поставил теперь уже крайний наружный пыж. Вставив в верхнее затравочное отверстие трубы быстро горящую и шипящую верёвку, Андрею даже не пришлось ничего скомандовать. К рядом находящему ровику вся компания теперь неслась дружно, а кое-кто из неё так даже и опередил своего командира.

Бабах! Клубы белёсого дыма расходились от того места, где только что стояла колода. Сама же она лежала на боку вместе с закреплённой на ней медной трубой. Труба, однако, была целой, только лишь хорошо закопчённой с горловины и у верхней затравки. А вот щиты представляли из себя довольно необычное зрелище. Во многих местах они были пробиты насквозь металлической обрезью, кое-где в них зияли сколы щепок или же виднелись глубокие вмятины от камней.

– Вот тут только что наступала конная сотня в плотном строю, что с ней потом стало, Тимофей Васильевич? – задал вопрос своему заместителю Андрей.

– Так, известно что, господин майор, – усмехнулся поручик, – Посекло её третью часть, а остальная от такого грохота и вида кишок в обратку припустилась, ну да часть из неё ещё и опосля кровью истечёт. Вон как много мелкой крошки-то по всей округе подвымело!

– Всё правильно, – кивнул в подтверждении сказанного Сотник, – Перед вами наше оружие ближайшего будущего, господа совет. Вот эта медная труба называется пушкой. В неё закладывается истолчённый порошок, состоящий из трёх частей зелья: селитры, серы и древесного угля. Получаемая потом смесь называется порох. Вот этот самый порох горит с такой яростной силой внутри пушки, что выталкивает он своими огненным газом, словно горячим ураганом, весь каменный и железный заряд, что находится внутри. Выталкивает он всё так шибко и с такой скоростью превеликой, что калечит и убивает всё то живое, что только есть перед пушкой. А мелкий заряд тот сыпучий, каменный или железный, что внутрь пушки закладывается, называется картечью. Но пушка может бить ещё и ядром, когда он в трубу вставлен и вот такой вот с виду круглый, – и Сотник показал на лежащий, на земле рядом каменный шар, – Ядро, конечно, не сыпет во все стороны своими убийственными мелкими частями, а летит прямо, проламывая и пробивая всё перед собой: людей, коней, обозы, заборы, частокол и даже мощные каменные стены. Ну а то, что вы в той части полигона видели, когда глиняные кувшины взрывались, то можно смело называть миной или фугасом. Начини такие вот или же металлические сосуды каменной или металлической крошкой, подожги длинные, пропитанные селитрой верёвки, что называются фитилем, да отбегай подальше. Так рванёт, что посечёт всю округу осколками. А можно и сами крепостные стены подкопами с миной рвать, главное, подвести его правильно и побольше пороха в него заложить. Рванёт так, что всем мало не покажется! Да вы и сами всё своими глазами только что здесь видели.