Темный адепт - Владимир Кощеев Страница 15

Подобное одеяние подчеркивало достоинства приставленной ко мне помощницы, и вместе с тем недвусмысленно намекало, как мне на самом деле следует распорядиться миловидной служанкой. А уж буду я после этого отмытым — вопрос другой.

— Ваша милость, — наклонившись вперед, она позволила мне заглянуть за вырез.

Он оказался достаточно глубоким, чтобы из такого положения я мог оценить небольшую, но приятную грудь. Что никак не отменяло остальной худобы, хотя тощей девчонку точно назвать было нельзя.

— Я буду вам помогать, если позволите, — сообщила она, все еще глядя в пол.

Однако, несмотря на ситуацию, я ясно видел, что девушка и сама не против лечь под барона. Еще бы, ведь всем известно, как Кристоф любил простых девушек, а я его сын, стало быть, распутство у меня в крови. Да и вообще, когда дело касается аристократа, это даже и не распутство вовсе, а улучшение породы простолюдинов.

Но я вырос в другом обществе, и задирать подол каждой встречной просто не хотел. Зачем? Чтобы наплодить новых бастардов? И кем их вырастят в этой деревне? Такими же глупыми и необразованными крестьянами, как и местные жители?

Я не смогу просто взять и забыть, что у меня есть дети. Понятно, что для здешнего общества подобное в норме. Но я-то из других краев и не собираюсь подстраиваться под ожидания окружающих. У меня противоположная цель: заставить мир прогнуться под меня.

— Хорошо, тогда поможешь мне, — после короткого молчания, кивнул я и принялся раздеваться.

Девушка тут же подхватилась и, едва не прижимаясь ко мне вплотную, стала торопливо стягивать с меня рубаху. Суетливость ее движений намекала, что передо мной девственница, как бы не специально на такой случай подготовленная, но за дело служанка взялась со всем возможным рвением.

Атмосфера, созданная интимным полумраком и приятным теплом, и близость молодой — при этом чистой, что удивительно! — девушки не могли не сказаться. Так что реакция моего тела не заставила ждать, проявившись быстро, как и положено молодому парню. Но если окружающие и могут вести себя, как животные, которыми правит инстинкт, я себе такого позволять не собирался, не в канаве же родился, чтобы на каждую щель в заборе бросаться, как сумасшедший.

Служанка расстегнула пряжку на моем поясе и, просунув руку под штаны, плавным движением ладоней спустила их до деревянного пола.

— Ваша милость, — улыбнулась она, заглядывая мне в глаза.

Вместе с тем ее рука нащупывала то, чего касаться не следовало. Я же, в конце концов, не железный.

— Меня интересует только мытье, — решительно взяв девушку за запястья, я прервал пусть и будоражащий, но неуместный контакт. — Так что лучше принимайся за работу.

Через несколько минут труда служанка уже не мыслила о приставаниях. Изначально она собиралась окатить меня нагретой водой из ведра, да обтереть сухой тряпкой. Но я заставил ее забыть о подобном, приказав делать нормально.

Мыла в Черной не имелось, поэтому кожу она мне растирала золой и песком. Не самые приятные ощущения, но в итоге я был настолько чист, что скрипел. Сама помощница упахалась и теперь уже не глядела на меня с вожделением, как перед мытьем. Да и взопрела она настолько, что ее тоже стоило бы тщательно отдраить — тонкая рубаха пропиталась потом насквозь, облепила тело и пахло от помощницы соответственно.

Так что, освежившись, я оделся в приготовленный Сымоном наряд из полотняной рубахи и штанов с местными лаптями и покинул помещение, не оглядываясь на уставшую девушку. Ей еще предстояло стирать мою одежду, о чем я перед выходом напомнил дополнительно — мало ли, решит, что и так сойдет.

Время близилось к вечеру. Народ закончил со сборами останков и уже готовился расходиться по домам. Я же направился к жилищу старосты, уверенный, что Сымон уже готов к моему возвращению. Нам предстояло многое сделать, осмотреть, посчитать и запланировать. Потому оставалось надеяться, староста не слишком налегал на ягодную брагу.

Однако проходя мимо соседнего дома от сымоновской хибары, я на мгновение замер, сбившись с шага. Изнутри доносились женские стоны, сопровождающиеся знакомым рычанием. Ченгер действительно смог уломать какую-то жительницу Черной на секс. Поразительное обаяние!

Хмыкнув, я пошел дальше, даже не подумав вмешиваться. Демон был полезен, и сегодня, можно себе честно признаться, спас меня от смерти. В одиночку завалить такую толпу монстров я бы не смог. Так что пусть развлекается, тем более что, судя по стонам, дело шло по обоюдному согласию.

Староста встретил меня радушно, сразу же послав жену накрывать на стол. Супруга Сымона была женщиной в теле, но при этом все еще сохранила очарование молодости, я даже мысленно прикинул, что ей на самом деле куда меньше лет, чем кажется.

Да и сам Сымон — ему же около сорока, плюс-минус пара лет. Просто быт в таких условиях не предусматривает крепкого здоровья. Вот и стареют люди раньше, чем положено.

На ужин была вязкая пшенная каша с копченой рыбой. Для утоления жажды предполагалось пить местную брагу или морс — кисловатый, с тем же ярким ягодным привкусом, что и в сивухе. За столом, естественно, разговора не шло, мы просто работали ложками до тех пор, пока все выставленное хозяйкой не исчезло в животах.

А когда супруга старосты освободила стол, мы с Сымоном вновь достали бумаги. Свои документы он тоже вел, но в них без хозяина разобраться на трезвую голову можно и не пытаться.

— Так, начнем с того, сколько у нас в Черной семей, — кивнул я, приготовившись писать. — Только не по родам считать станем, когда в одном доме дед, сын и внук, а только по мужу и жене.

— Зачем, ваша милость? — удивился он. — Вы ж налоги все равно со двора берете.

Была в этом правда. К тому же поселение на болоте весьма ограничено в пространстве и свободных жилищ просто нет. Но я планировал расширять обжитые земли, и если от соседей в этом вопросе помощи ждать не приходится, нужно справляться своими силами.

— Потом объясню, — махнул рукой я. — Для начала мы должны понять, сколько у нас конкретно людей в деревне.

Сымон, чуя подвох, вздохнул, но все же начал перебирать свои записи. Я же вносил на бумагу имена и старался не напутать, так как фамилий тут, само собой, ни у кого не было. Не в ходу они были среди простолюдинов, хотя во многом облегчили бы учет.

Подбив итог, я пересчитал список. Итак, в Черной на сорок дворов, включая старосту, имелось сто две привычные для меня ячейки общества. Однако это совсем не значило, что можно хватать их всех и пересаживать в другую деревню. Как минимум три четверти населения необходимо оставить здесь, так как старики уже не так продуктивны, за ними требуется уход. А помимо этого — кто-то должен взять в руки их ремесло. Но на тридцать человек — мужчин и женщин, естественно, у кого из них уже и дети есть — я могу рассчитывать.

— Хорошо, — кивнул я, довольный результатом. — Теперь слушай, зачем мы вас всех пересчитали.