Завхоз Вселенной - Ярослав Веров Страница 15

– Мы выбрали бы другой маршрут.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся хозяин. – Ты, Ильич, любишь шутить.

"Что за Ильич? – подумал Игорёк. – Кликуху, что-ли, революционную взял?"

– Не будем терять времени, – продолжал хозяин, – вы будете завтракать?

– Мы в самолёте поели.

– Что за еда в самолёте? Пфу! – засмеялся хозяин и хлопнул в ладоши.

Появилась женщина в джинсах и футболке. Хозяин распорядился, и она молча вышла.

– Будете кушать, а я буду вас готовить. Ты, Ильич, надолго туда?

– По обстоятельствам.

– А что слышно в Москве – долго Саддам воевать станет?

– В Москве разные слухи ходят.

– А какой слух самый слышный?

– На кого ещё работаешь, Фархад? – вкрадчиво спросил Володя и улыбнулся.

– Э-э, шутишь, дорогой, – смешался хозяин. – На кого здесь можно работать? Всё огородили, стену строят. Всё разбомбили… Так, мелкие заказы…

– Ничего, тебе обломится, уже скоро.

– Да? Буду ждать…

Игорёк из разговора не понимал ничего, кроме того, что разговор самый что ни на есть шпионский.

Володя обратился к товарищам:

– Паспорта.

И сказал Фархаду:

– Нужна иорданская виза.

– Зачем? – удивился тот.

– Нам нужен иорданский канал.

– Для тебя, Ильич, всё будет.

Вернулась женщина и позвала откушать, что Аллах послал этому гостеприимному дому.

Обед был накрыт в дворике, в саду. Фонтанчик, пальмы и кусты с яркими красными цветами.

На двух обычных, «кафешных» столиках в обычных одноразовых тарелках разложено было гастрономическое изобилие. Голубь, вымоченный в молоке и обжаренный в сухариках на оливковом масле. Нежнейшая баранина с черносливом и миндалём. Рыба в маринаде из кореньев сельдерея и зелёной петрушки, хрустящая, равномерно обжаренная рыба, приправленная толчёным чесноком и лимонным соком, присыпанная натёртым хреном. А ещё – кофту, то бишь, рубленые бараньи котлетки, а ещё – маринованная говядина на гриле. Печёные баклажаны. Роскошный суп-пюре из помидоров, риса и сладкого перца. Душистые лепёшки и прохладный чай каркадэ в высоких кувшинах.

Конечно, наедаться перед опасным путешествием не стоило. Но разве тут удержишься? Да и Серёга не отставал от Игорька. И только Володя ел мало.

– Что там наш предатель? – озаботился Володя, когда с трапезой было покончено. – Поглядим.

Фархад выглядел озабоченным. На столике перед ним лежали их паспорта, визитная карточка, кредитка и плотный конверт без адреса.

– Рассказывай, – сказал Володя.

– Визы проставил, кредитная карта и конверт для Камаля. Держит гостиницу в Эз-Зарке. Визитка – нашего министра безопасности. На границе покажете – пропустят. Но бакшиш лучше всё равно дать. Так, маленький совсем.

– Камаль – араб?

– Курд. Хороший человек. Коммунист.

– Может, и хороший. «Цепочку» он продолжит, или знаешь, кто там дальше?

– Вай… Откуда я знаю? Я маленький человек, ты же знаешь, Ильич.

– Ты – уважаемый человек, Фархад. Семья в Америке, в полном порядке. Один счёт в американском банке, другой – в лондонском, третий – в немецком. Чего тебе не хватает? Зачем с евреями шашни водишь?

– Э, брось. Какие евреи? Какие у меня с евреями дела?

– А какие с американцами?

– О, сохрани аллах!

– Почему же тогда твою семью после одиннадцатого сентября не тронули?

– Почему не тронули? Очень тронули. Дочке пришлось сменить школу.

– Это нам известно. Одноклассники замучили, патриоты хреновы.

– Да, би-и-лядь, – блеснул знанием языка Фархад.

– Но, я тебе говорю – нас это не касается. Нам нужен канал, и чтобы, когда к тебе придут друзья из Моссада, ты про Камаля ничего не рассказал.

– Зачем придут? Зачем рассказал? Ничего не рассказал! – стал путать падежи и спряжения Фархад. – Никто не придут!

– Придут. Пару раз звезданут – всё расскажешь. Я вас, арабов, знаю. Нестойкие вы. Курды надёжнее. Это ты прав. Остаётся верить, что дальше Камаля ты и в самом деле никого не знаешь.

Фархад повесил нос, засопел и вдруг, совсем другим голосом, глухо взмолился:

– Не убивай, Ильич. Аллахом клянусь…

– Убивать мне тебя нельзя. А жаль. Евреи из страны не выпустят, или в Иордании перехватят через их полицию, как преступников. Нам криминал ни к чему. Но я в этих краях ещё буду. Сосчитаемся.

– Ты знаешь, я никогда…

– Все когда-то никогда. А потом… Понимаешь, какое дело, инфа серьёзная прошла из Москвы. Заложили нас соратнички. На таможне еврейской как-то легко пропустили, как-то без проблем нас за туристов принимают. Пасут нас, братец. Так что, и к тебе придут. Ты поезжай в Газу. Погости у своих палестинских товарищей. Прямо сейчас и поезжай. Мы туда, а ты сюда. Дольше проживешь, дружище Фархад.

Голос Володи, и без того не знавший оттенков жалости или доброжелательности, стал совсем ледяным. Фархад лишь молчал и блымал глазами.

– Всё. Что хотел – сказал. Мы уходим, – попрощался Володя.

Серый широко улыбнулся арабу и крепко хлопнул его по плечу.

На улице Володя счёл нужным пояснить Игорьку:

– На самом деле, он самый надёжный из здешних козлов. У него, по крайней мере, прослушки нет, и не кинется стучать семитским братьям. В Газу, конечно, не поедет. Будет ждать здесь. У него же семья в Америке, не может он опустить бледнолицых так нагло. Хочет проскочить между двух огней. Может, я его и не трону. Лучшего всё равно не найти.

Подкатил потрёпанный форд. Водитель в «арафатке», человек Фархада, молча кивнул – садитесь.

Володя не ошибся. Ближе к вечеру Фархада посетили двое из Моссада. Сперва его долго били, молча. Наконец, спросили, куда поехали русские. Фархад ответил, что к такому-то курду. Спросили, с кем ещё должны встретиться русские. Фархад стал божиться сперва аллахом, затем мамой и детьми, что не знает. Его снова долго били. Злобились: почему, сволочь, не сообщил сразу, куда и к кому направились русские? Почему ждал, когда придут и спросят?

Фархад плевался кровью, стонал и хрипел. На прошание контрразведчики пообещали его кастрировать, если ещё раз такое выкинет. "Знай своё место, свинья арабская", – напутствовали и ушли.

В это время форд уже въезжал в иорданский городок Эз-Зарку. Там, на главной улице располагалась гостиница Камаля, двухэтажное здание. Заведение сонное, об успехах цивилизации в нём говорили лишь стеклянные входные двери, да кондиционеры на окнах.