Остров Потерянных  - Мелисса де ла Круз Страница 15

– Ничего, просто разговариваем, – сказала Мэл.

– Злые замыслы строим, – добавил Джей, и они с Мэл многозначительно переглянулись.

Что-то в лице Энтони заставило Мэл вспомнить лицо другого красивого парня – принца из своего сна. Он назвал себя ее другом. У него была добрая улыбка и ласковый голос. Мэл передернуло.

– Тебе что-то нужно? – холодно спросила она у Энтони.

– Да. Хочу потанцевать, – ответил тот и вопросительно посмотрел на Мэл.

– Погоди… Со мной потанцевать? – смутилась Мэл. Еще никто и никогда не приглашал ее на танец. Впрочем, до сегодняшнего дня она вообще не была ни на одной вечеринке.

– Ну, не с ним же, – грубовато ответил Энтони, кивая в сторону Джея. – Извини, приятель.

– Все в порядке, – широко ухмыльнулся Джей. Он отлично понимал, как неловко чувствует себя сейчас Мэл, и это его очень забавляло. – Веселитесь, ребята. Энтони, выбирай медляк, да подлиннее, – добавил он, собираясь уходить. – А меня одна злючка-внучка дожидается.

Мэл почувствовала, что у нее краснеют щеки. Это смущало ее, потому что она не боялась ничего, а уж меньше всего – танцевать с великолепным и нахальным Энтони Тремейном.

«Тогда почему же ты краснеешь?» – отругала она саму себя.

– Я не умею, – неуверенным тоном ответила она.

– Я тебя научу, – широко улыбнулся Энтони.

– Я имела в виду, что никогда не танцую, – ощетинилась Мэл. – Ни с кем.

– А почему?

«В самом деле, почему?» – подумала Мэл.

Она мысленно вернулась на несколько часов назад. Собираясь на вечеринку, Мэл никак не могла решить, что ей лучше надеть – дырявую фиолетовую юбку или лиловые заштопанные джинсы, и в этот момент в дверь ее спальни вошла мать.

– Куда это ты собираешься пойти на этом проклятом острове? – спросила Малефисента.

– На вечеринку, – ответила Мэл.

– Мэл, ты помнишь, что я тебе говорила насчет вечеринок? – сердито нахмурилась Малефисента.

– Я не веселиться иду, мама. Я иду, чтобы сделать кое-кого несчастным. – Мэл почти готова была поделиться с матерью своим злодейским планом, но сдержала себя. Лучше она расскажет о нем после того, как операция будет успешно завершена, чтобы не расстраивать мать, если что-то пойдет не так. Малефисента не уставала твердить Мэл о том, что она недостаточно зла, чтобы называться ее дочерью. «В твоем возрасте я уже умела накладывать проклятия на целые царства», – неоднократно говаривала Мэл Малефисента.

– Так ты идешь на вечеринку для того, чтобы сделать кого-то несчастным? – переспросила мать.

– Абсолютно несчастным! – восторженно подтвердила Мэл.

Тонкие красные губы Малефисенты медленно сложились в улыбку. Она пересекла спальню, встала перед Мэл, провела своим длинным ногтем по щеке дочери.

– Моя прекрасная мерзкая девочка, – сказала она, и Мэл, глядя в холодные изумрудно-зеленые глаза матери, мысленно поклялась, что заставит их светиться от гордости за нее.

Мэл очнулась от своих мыслей как раз в тот момент, когда группа «Гнилые яблоки» закончила свой очередной номер в стиле панк-рока, барабанной дробью и оглушительным ударом по тарелке. Энтони Тремейн по-прежнему стоял, глядя на Мэл.

– Так еще раз, почему ты не танцуешь?

«Потому что у меня нет времени на танцы, когда я разрабатываю злые планы, – хотелось сказать Мэл. – Нынешний план заставит наконец мою мать гордиться мною».

На деле же она вздернула вверх свой носик и ответила:

– Для этого не обязательно должна быть причина.

– Не обязательно. Однако это не значит, что у тебя такой причины нет.

Энтони застал ее врасплох, потому что был прав.

Потому что причина у нее была, очень серьезная причина, чтобы держаться подальше от всего, что могло привести хотя бы к малейшему намеку на роман. Ее пропавший отец. Известный также как Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произносить-В-Присутствии-Малефисенты.

Так что Энтони попал, что называется, в яблочко, тут Мэл должна была отдать ему должное. Вместо этого она свирепо взглянула на него. Затем взглянула еще раз, уже мягче, и сказала:

– Может быть, мне просто нравится быть одной.

«Может быть, потому, что я так устала от того, что моя мать считает меня слабой, ведь я появилась на свет в результате ее минутной слабости.

Потому, возможно, что мне необходимо доказать ей, что я достаточно сильна. Доказать, что я не такая, как мой слабый отец-человек.

Что я могу стать точно такой же, как она.

Может быть, я отказываюсь танцевать потому, что не хочу, чтобы во мне осталось что-нибудь человеческое».

– Так не бывает, – сказал Энтони, счищая пылинку со своего пиджака. Голос у него был необычно низким и красивым и вновь напомнил Мэл того прекрасного принца возле заколдованного озера. Если не считать того, что Энтони все же не был таким красивым, как тот парень из ее сна.

– Одному быть никому не нравится.

– А мне нравится, – продолжала настаивать на своем Мэл. И это была правда.

– И, между прочим, любой девушке хочется потанцевать с лордом, – надменным тоном заметил Энтони.

– Может быть, только не мне!

– Ладно, не хочешь – не надо, – сказал Энтони и с высоко поднятой головой вернулся в зал. Еще секунда, и он уже пригласил на танец Гарриет Крюк, и та, разумеется, приняла приглашение, чуть не повизгивая от восторга.

– Фух! – выдохнула Мэл. Парни. Сны. Принцы. Не слишком ли много для одного дня?

– Мэл. Мэл! Очнись, Мэл! – кричал Джей, щелкая пальцами у нее перед глазами. – Ты в порядке?

Мэл кивнула, но не ответила. На какое-то время она опять погрузилась в воспоминания о том жутком сне. Только теперь это сон казался ей не простым сном, но вещим. Сном-предупреждением. О чем ее предупреждал этот сон? О том, что она в один прекрасный день окажется в Аурадоне? Да, но как такое может быть?

Джей нахмурился, протянул Мэл чашку с сидром.

– Держи. У тебя такой вид, будто из тебя батарейки вынули или типа того.

Только сейчас Мэл сообразила, что до сих пор не двинулась с места. Так и стояла в коридоре, словно замороженная, там же, где ее оставил Энтони.

И было это три песни тому назад, а сейчас «Гнилые яблоки» играли свой новейший хит «Никогда мне не звони».

Мэл оживилась, но не от сидра и не от заводной песенки, а потому, что краешком глаза увидела сквозь окно фойе Иви, которая подъезжала к Хелл-Холлу на рикше. В лунном свете поблескивали аккуратно уложенные локоны Иви. «Думает, что она вся из себя такая особенная, – усмехнулась Мэл. – Ну, я ей покажу». Она окинула весь зал взглядом и задержала его на знакомой двери.