Нашествие - Денис Новожилов Страница 14

– Найдите его, – уже серьезно заявила Аленушка, – княжеский приказ. Кто мешать будет, мне дайте знать.

– Думаю я, где-то здесь подкоп есть, – выдал первую версию Полкан, – и кто-то из лагеря помогал похитителям. С помощью ворона он сообщникам весть послал, что вечер темный и пророк один. Те через подкоп попали прямо к палатке, схватили пророка и умыкнули. Осталось найти этот лаз да понять, кто помогал, а там уж мы ему язык развяжем.

– А ну как Горыныч, – выдал свою версию Колыван, – помнишь, как Святогор Черниговского князя спасал?

– И эту версию рассмотрим, – пообещал хозяин тайного двора, – но Горыныч уж очень большой. Если бы он над лагерем крыльями махал, тут бы все палатки ветром сдуло. Нет, я думаю, что мы найдем подкоп. А как найдем – посмотрим, куда ведет.

К вечеру подкоп так и не нашли. Загадка исчезновения пророка взбудоражила весь Киев. Полкан доложил, что в шатре пророка обнаружили следы борьбы. Чаша с вином оказалась разлита и лежала на полу. Трофим решил не тянуть с задуманным, пока у всех голова занята другим. Из темницы надо было забрать заговорщицу.

Девица шла впереди, руки у нее связаны, Трофим шагал следом. Не торопился, запоминая каждый миг. Наконец они вышли к окраине города, место было красивое и тихое, что было особенно важно для того, что задумал стражник. Достав нож, он разрезал веревки, что связывали пленницу.

– И чего это ты меня сюда привел? – Ракитка разминала затекшие руки, а также шарила глазами по сторонам, прикидывая, как бы сбежать, – снасильничать решил? Тогда зря развязал, я тебе зенки-то повыцарапаю.

– Видишь, какая она… – Трофим глубоко вздохнул полной грудью и, прикрыв глаза, замер.

Девица огляделась: место было самым обычным; холмик, внизу речка, деревья уже начали сбрасывать листву, под ногами стелился ковер из опавших листьев. Ничего необычного взгляду не попадалось.

– Речка, что ли?

– Родина наша, – ответил Трофим серьезно. – Краше нет места на всей земле, какой бы большой она ни была. Знаешь почему?

– Потому что… – девица замялась, – так вот получилось.

– Получилось везде по-разному, – терпеливо объяснил Трофим, – купец из какой-нибудь дальней страны, окажись он здесь сейчас, сможет с нами поспорить. Пальм нет, песка мало. Или наоборот, океана не видать, островов теплых. Знаешь, бают, есть такие места, где тепло круглый год. Зимы не бывает вовсе, фрукты на деревьях растут: протянул руку и съел.

– Я не понимаю, что ты хочешь сказать, – сдалась Ракитка, – я же девка деревенская, со мной надо понятно говорить.

– Красоту этому месту, Родине нашей, придает не пестрая раскраска, есть в мире и пестрей. Настоящая красота в том, что все наши предки, все какие ни есть, все на эту красоту смотрели, все ею восхищались. И вот смотришь ты на речку эту, на рябину – и это не только ты смотришь, но и отец твой, и дед твой, и прадед. Понимаешь?

– Нет. Но если ты мне сейчас про новую религию заливать будешь, лучше сразу убей.

Трофим тяжело вздохнул.

– А вот на новую религию мой дед не смотрел, и его дед тоже. Все в Перуна верили, каждый.

– Так ты из наших, что ли, – удивилась Ракитка; на лице у девушки забрезжила надежда, – ты меня отпустить решил?

– Когда галичане взяли арсенал, уже всем стало понятно: бунт провалился. Жрецы обещали, что княжеские войска нам придут на помощь, но что-то там изменилось. Тогда меня вызвали к себе старшие жрецы. Сами они с горсткой верных людей в леса отступили да в деревни, где поддержка Перуна еще сильна. А чтобы победителям совсем жизнь медом не казалась, оставили меня. Я должен был притвориться, что остался верным среди всего бунта. Несколько наших даже жизни свои отдали, чтобы все выглядело достоверно, и глупцы поверили. Видишь, даже в стражу княжескую меня взяли.

– Так что же тогда ты эту гадину не убил до сих пор?

– Думаешь, так просто это? Ее богатырь защищает, а мы простые люди, у нас нет ни скорости, ни силы богатырской. Только решимость да воля несгибаемая, а также уверенность в том, что дело наше правое. Так что тварь на троне умрет, которая все это допустила, это я тебе верно обещаю. А там и люди очнутся, народ только нужно пробудить.

– Могу я чем-то помочь?

– Да, к сожалению, можешь, – грустно улыбнулся Трофим и медленно вытащил меч, – надо, чтобы они мне поверили.

Девушка на мгновение отшатнулась в ужасе, но быстро взяла себя в руки.

– Это же ненадолго, правда? Уже скоро мы будем сидеть на пиру возле Перуна.

– Уже скоро, – серьезно кивнул Трофим, – мне после покушения все равно не выжить, так что уже скоро. Ничего, с нашей смертью ничего не закончится. Другие люди все так же будут смотреть на эту речку. И, может быть, они мысленно нас поблагодарят за то, что в годину лихих испытаний мы не дрогнули и не отступили. А нас боги не забудут, верным всегда найдется место подле богов.

– Хорошо, – Ракитка быстро кивнула и мотнула головой, прогоняя слезы, – только сделай все быстро.

– Обещаю.

– Погоди. – Девушка бросилась к стражнику и крепко поцеловала в губы. На мгновение все исчезло: речка, деревья, листья под ногами… Остались только двое, он и она.

Трофим приближался нетвердым шагом. Голова у стражника была поникшая, да и сам он выглядел словно во хмелю. Колыван, сидевший возле княжеского терема, даже привстал от удивления. Таким он своего первого стражника еще не видел.

– Ну как?

– Погано, – честно ответил Трофим, его явно мутило.

– Сделал дело?

Вместо ответа в руки богатырю полетел мешок, пропитанный кровью. Колыван открыл мешок и поднял за волосы лежавшую в нем голову; рассмотрел черты лица и тут же завязал его.

– Гадость какая.

Богатырь немного помолчал и вдруг добавил:

– Я думал, ты ее отпустишь.

– А как же долг? – Трофим посмотрел богатырю прямо в глаза. – Есть вещи, которые человек должен делать. Даже если ему не любо то, что он делает. Даже если омерзительно.

– Ладно, проходи, чего уж там. – Колыван выглядел растерянным и зачем-то снова добавил: – Я был уверен, что ты ее отпустишь.

Трофим уже давно скрылся в княжеском тереме, а Колыван все стоял снаружи. Он не любил оставлять Аленушку одну, но в горницу, где та спала, можно было подняться только по одной лестнице, и он бы даже отсюда услышал, если бы кто-то приблизился к княгине. Все было под контролем, все было в порядке, и все же богатырю было так же нехорошо, как и Трофиму. Хотя, казалось бы, с чего? Казнили заговорщицу, молодую девку. Жалко, по-человечески если. Но разве бывает так, чтобы покушавшемуся на жизнь правителя оставляли жизнь? Нигде такого нет. Разве что когда заговор случился внутри царских или королевских семей. А простолюдинам завсегда головы рубят, какое государство ни возьми.