Стеклянный меч - Андрей Лазарчук Страница 14

Доктор Камре, вспомнила я. Нейрофизиолог. Я кивнула скорее сама себе, но он понял это как предложение объясниться.

– Я из Гиллемтага. Слышали, наверное?

– Приходилось.

– Вот с тех пор и… Голодный психоз. Не могу избавиться. Хотя, казалось бы…

– А вы прячьте, – сказала я.

– Не помогает, – вздохнул доктор Кемре. – Пробовал. У меня всегда запас… консервы, сухари… Без этого спать не могу. Но по карманам не нужно – стоит только начать… не остановиться. Понимаете, да?

– Я могу попробовать снять этот страх, – сказала я. – Хотите?

– Химия? – подозрительно спросил коллега.

– Нет. Интенсивная гипнотерапия.

– Э-э… Вы?…

– Доктор Мирош. Нолу Мирош. «Леволатеральный синдром как частный случай допамин-обусловленной персеверации…»

– «…возникающей вследствие отмены воздействия нейроаффективного излучения», – подхватил он. – Так это вы. Замечательно. Очень остроумная работа, моё восхищение. Буду гордиться.

– Коллега…

– Между прочим, не шучу. И как насчёт практических результатов?

– Не успела. Вот в связи с этим джакчем… – я крутнула пальцем.

– Интересно… – сказал он медленно. – Получается, нас уже пятеро.

– В смысле?

– Пятеро тех, кто работал над пост-НАИ-синдромом, достиг определённых успехов, но не успел закончить исследования. И подозреваю, что… – он посмотрел по сторонам, – что, может быть, это и есть критерий отбора?

Я тоже посмотрела по сторонам.

Все, конечно, мне были знакомы – по именам, по званиям, по специальностям. Но вот до конкретики: кто чем занимался и на какой стадии находился, – до конкретики я ещё не докапывалась: и потому, что было не до того в дороге, и потому, что перед отъездом навалилась мутная апатия, а в этом состоянии я могу только прикрывать глаза и плыть по течению, мягко покачиваясь… и, в общем, я не была уверена, что сейчас эта апатия прошла. Мне ничего не хотелось узнавать, мне ни с кем не хотелось разговаривать, и уж тем более не хотелось думать и делать какие-то выводы. Наверное, придётся брать себя в руки и – силовым способом…

– Думаю, если нас в ближайшие пару дней перережут дикие горцы, ваша гипотеза получит блистательное подтверждение, – сказала я.

Доктор Камре моргнул. Потом хихикнул.

– С этой стороны я на проблему не успел посмотреть, – сказал он.

– Ай, – сказала я. – Пророком прослыть легко – просто из всех вариантов ответа выбирай худший.

Он что-то хотел ответить, но тут вошёл генерал-профессор. Мы не вскочили, конечно, но сели по стойке смирно. Потом чуть расслабились.

– Коллеги, – начал он. – Я знаю, что многие из вас задаются вопросом о целях и задачах нашей экспедиции, а главное, почему всё организовано так безалаберно. Постараюсь ответить кратко и начну со второго вопроса. Во-первых, мы торопились. Во-вторых, нужно было соблюсти режим секретности, а соблюсти его в коллективе из самых отъявленных интеллектуальных бунтовщиков, для которых не существует понятия дисциплины и лояльности, можно только ничего не объясняя, а позволяя автогенерироваться белому шуму в виде всяческих слухов и версий. Кое с чем я успел ознакомиться и загрустил. Коллеги! Никто не собирается лишать вас жизни или отнимать ваши открытия. Никто. Уже можно перестать нести чушь – мы начинаем работать. Теперь что касается самой работы. Индивидуальные задания вы получите в конце собрания, а общее я сейчас попытаюсь сформулировать. Как вы знаете, одним из преступлений предыдущего режима было то, что жители нашей страны много лет подвергались воздействию излучения неясной природы, которое мы называем НАИ. Эффекты как самого излучения, так и последствий его исчезновения нам в той или иной мере известны. Считалось, что в дни Бессмертной Революции источник излучения был уничтожен безвозвратно. Однако обнаружилось, что всё не так просто…

Генерал-профессор повернулся к стене, ожидая, видимо, что там висит грифельная доска или экран для проектора – но увы, там была только серая утеплительная панель. Пришлось словами.

– В одной из лабораторий Департамента науки, занимавшихся изучением НАИ, сохранились детекторы излучения. Три года назад на эту лабораторию произошёл вооружённый налёт, и часть детекторов была похищена. Как вы понимаете, тогда было не до тщательных поисков пропавшего имущества, сыщики решили, что похищали их для извлечения ценных металлов – тем более, что кроме детекторов похищено было и другое оборудование… Но вот год назад партия детекторов всплыла на чёрном рынке, и детекторы те были целёхонькие… Разумеется, Республиканская Служба Безопасности (он произнёс это именно с таким выражением: очень раздельно и каждое слово как бы с заглавной буквы) постаралась отследить и продавцов, и особенно покупателей. Один след привёл РСБ сюда, в Долину. И здесь был обнаружен источник НАИ – вернее, не сам источник, а наличие излучения. Мы находимся недалеко от границы зоны, где излучение фиксируется…

* * *

Я попросила корнета Лори раздобыть нормальную топографическую карту-пятисотку с изогипсами, потому что выданные нам морфопланы местности такую мелочь как рельеф почему-то не отражали: там были только дороги, тропы, характерные ориентиры – и всё.

Корнет добыл. Правда, на время.

Я быстренько сняла с неё электрокопию, а потом дома неторопливо стала переносить на эту копию метки с морфоплана. Собственно, интересующих меня меток было семь – это там эрэсбэшники с детекторами засекли появление НАИ. Шли по дороге, детектор замигал или там запищал – поставили метку. Шли по тропе… ну и так далее.

Я долго тупо рассматривала получившуюся схему и наконец позвонила Лори. Свет мне ещё не провели, пришлось обходиться газовыми фонарями, а телефон – уже был.

Лори прибыл минут через десять. Выслушав объяснение, он вооружился мерным циркулем, счётной линейкой – и стал что-то прикидывать. Я ждала.

Потом он сказал:

– Не понимаю. Такого просто не может быть…

Собственно, он сказал ровно то, что я раньше сама подумала.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Излучение распространяется линейно, убывает с квадратом расстояния с небольшим поправочным коэффициентом, которым в реальных условиях можно пренебречь, и проникает сквозь любую горную породу, практически не ослабевая. Судя же по этим отметкам, получается так: источника два, с мощностью примерно в одну десятую от наших передвижных, и расположены они вот тут и вот тут, – он ткнул сложенным циркулем в точки на карте: в одном месте это было болотце с крошечным островком, в другом – отметка «вешка № 376». – Но тогда получается, что вот тут, вот тут и вот тут в возвышенностях в толще породы расположено что-то, что поглощает излучение: здесь и здесь частично, а вот здесь – практически полностью…

– Значит, я не совсем дура, – сказала я. – Спасибо, корнет. Кстати, а как вас звать?