Похитители бессмертия - Мария Симонова Страница 14

Ронин задумался, глядя, как прыгает кадык под пергаментной кожей, ну право слово — лягушка под марлей. Времени уже совсем в обрез, а он так и не узнал, что за кейс это такой сам приплыл в белы руки. Точно ли то самое, ради чего он забрался в этот гадюшник? Ясно, что ящичек непростой — тут и значок секретности, и защита от взлома, ну да этому в интернате еще первогодков учат — обойти, обмануть, вскрыть систему практически любой сложности.

Отрывать пальцы старика от ручки не стал — сразу приступил коминсом к запорам кейса. Долгой возни не случилось. Крышка подалась, и ронин секунду глядел на мини-комп, ноутбук, последнее слово техники. И если еще и его взламывать… Не просто же так яйцеголовый за него уцепился мертвой хваткой. Даже с такой дыркой, от которой уже не побежишь, как гончий аррикаллер, даже с ней из клешней своих не выпустил титанитовую ручку. Впился, что заморрянский клещ, не оторвешь.

Нет, должно быть, это то самое.

Но времени и вовсе не остается, а тут еще в коридоре ор поднялся. А дверь еще держится. Ладно. Может, переждем. Пока еще штурмовое ружье своего слова не сказало. Держитесь, мальчики, держитесь.

Стимулятор подействовал. Хрыч дернулся и зашарил своими мутными глазками — да вот он, твой дермовый ящик, никуда не делся. Ну что, лысый, так и будем молчать? Надо же мне все-таки понять, что за добыча угодила в руки. А вдруг и правда подфартило?

Ронин глянул на коминс — времени совсем нет.

Наверное, придется все-таки тряхнуть яйцеголового как следует, не сходя с этого стремного места. Ах как поджимает проклятое четвертое измерение! И инъекция нежелательна. Ведь раскиснет мозгами хрыч — потом ничего от него не добьешься. А если это и вправду тот самый Рог? Сам-то ведь не разберешься. Без хрыча никуда…

Нехотя, еще сомневаясь, но логика уже толкала под ягодицы, он взялся за лацкан комбеза ученого. Другая рука также нехотя поползла в поясной карман за мини-инъектором — щас, мы тебе, лысый, язык-то поотпустим, — нехотя потянул скрюченное тело на себя, чтоб сподручней было до подключичной впадины добраться…

Нежданно «триплексы» хрыча отпотели окончательно, зыркнули мрачно:

— Как тебя звать, парень?.. — «И то дело, что жив, яйцеголовый». — Допустим, Билл. — Но ты мне баки не забивай. Щас я спрашиваю! «Вот тоже парня нашел. Уж скоро стандартных двенадцать как последние, кто смел так называть ронина, сделали свой законный „скок“. Я задаю тебе три коротких вопроса, ты даешь три коротких ответа. И мы расходимся миром. Если нет — то мы опять же расходимся, но…»

Хрыч явно плавал.

— Сколько тебе лет, парень?

Трудно сказать, по крайней мере, анализируя потом все мелочи сегодняшних событий, ронин так и не нашел логических причин, почему не просканировал хрыча лично, ведь и быстрее и безопаснее было бы. Вместо этого ронин ответил. И ответил почти спокойно, с только лишь позволительной в данных обстоятельствах, нет, не торопливостью — просто ответил с должной быстротой:

— Тридцать два стандартных. — И чуял уже, что вот сейчас яйцеголовый выдаст этакое, выдаст…

— И сколько ты еще надеешься прожить, парень?… — Время шло. Хрыч заговорил, и то прок. Надо двигать, пока внешники не нагрянули. Прислушался к происходящему в коридоре — шум не смолкает. Не знают халдеи, что им делать, — то ли сдаваться, то ли держаться до последнего. Лучше бы держались, конечно.

— …Лет девяносто пять?

— Черт, старик, откуда такая точность! Почему не все сто?

— Хорошо… Пусть будет сто… — Глаза его вновь начали мутнеть, аптечка отчаянно зажужжала, и ронину ничего не оставалось, как перевести ее в режим «Экстренная реанимация». — А это устройство даст тебе… Тебе и мне… И мне…

Нет, не выдаст хрыч ничего такого сенсационного. Бредит! И ведь и инъектор уже поздно использовать, раньше надо было свою приговоренную жопу чесать. А теперь покуда вакцина дойдет, точно внешники подоспеют. А ведь еще убраться отсюда неплохо бы.

Старик вновь вернул своим «триплексам» прозрачность:

— …Все хотят жить…

— Хотят, хотят, мать их… — пробормотал ронин, взваливая яйцеголового хрыча вместе с его чертовым кейсом и аптечкой на правое плечо, и приготовился к броску до люка в коллектор. Через проходную или эвакуаторы сейчас точно не пройти. Там давно все блокировали и принимают самых шустрых под белые ручки. Значит, остаются коммуникации. Значит, надо назад, к Хорьку, пробиваться.

Ронина совершенно уже не интересовали причины

такой крутой заварушки в центре. Пусть там хоть на всей Р-66 народ положат до последнего человека. Есть цель — коллектор, есть «объект» — хрыч с мутными «триплексами». Есть акция — убраться отсюда подобру-поздорову. Да и хрыча вытащить. И награда — самое странное, но и самое ценное — своя, личная жизнь.

Акция превыше всего!!! А старик все бормотал:

— …Здесь, в этом ящике… Жить вечно… Вечная жизнь…

— О'кей. А где сам аппарат? В лаборатории?

— Склад… Четвертый уровень… Только сегодня должны были доставить комплектующие…

О'кей. Потом договорим. По всем расчетам, Хорек мог уже нейтрализовать баг, а значит, слежение будет

на все сто процентов. Нам это надо? Главное он услышал — если он, директор лаборатории, говорит, значит, и ронин не промахнулся. Он только старательно отгонял мысль, что система прослушки еще жива и зафиксировала их, пусть и бессвязный, диалог. Но кому надо — тот разберется. Шипение, мешаясь с жаром, прокатилось по коридору — пфххууу!!! Не иначе как штурмовое ружье! И тут же ронин услышал, как сработала аварийная система пожаротушения. Ор в коридоре нарастал, зашкалил. Теперь самое время — следящие датчики на время ослепли и оглохли. Где у нас тут ближайший люк? Пощелкал по коминсу. Ага — на плане уровня пульсирует красный крестик. Совсем рядом. Пора! И пошел на бросок. В одной руке лазерный карандаш, другая поддерживает хрыча на плече.

* * *

Тонкая это штука — бросок с обузой. Да ещё с такой, что болтается и так и норовит совсем оторваться, сползти, а то и просто скакнуть в небытие.

Хрена, яйцеголовый, хрена! Мы еще подышим, а халдеи в главном коридоре нас только прикроют. Все нормально. Все путем.

Хоп! Хоп! За угол! И еще пять метров! Быстрее! В три прыжка! Ага. Успел. Отмыкаем отсек! Теперь люк, отодвинуть, осторожнее: хрыч стонет? Терпи, яйцеголовый, сейчас к крысам пойдем. В коммуникации. К складам, к коллектору, к крысам. Вот только дух переведу. Терпи, яйцеголовый, поживи еще пока на плече. Поживи! Хрыча на спину! Осторожненько. Легче. Протиснуться в люк, хрыча беречь. Так, теперь вперед! На карачках, нет, ползком даже. Ползком.

Волк, оно, конечно, серьезный зверь. Сильный. Но волки долго не живут, их же сразу флажками со всех сторон, псов по следу, — глядишь, уж и охотнички на номерах Всю-то жизнь по-волчьи не пробегаешь. Как там хрыч говорил? Девяносто пять стандартных? Так, яйцеголовый?! Не-ет. Мне уж срок отмерен. Малый, совсем малый. Так что, если жить хочу, крыса — вот самый подходящий зверь. И вещества в черепушке у нее побольше, чем у волка, да и у любого из хищных. Так что наш выбор — крыса, слышь, яйцеголовый?! Эй, ты как там?!