Верлойн - Роман Папсуев Страница 14

Верлойн откинулся в кресле и потер виски.

– А весточки стали приходить, – продолжал Скардид, – что не все в мире-то спокойно. Говорят, на западе, у границ, заколдованные места появились, гиблые. Поле полем, а кто туда пойдет, так бесследно и пропадает. Звуки оттуда какие-то доносятся, словно войско там стоит призрачное. Люди те места стороной обходят, дурная слава у тех мест. И отряды Нуброгера, вроде того, какой к нам приезжал, говорят, рыщут по всему королевству, не пойму, куда наша стража глядит. Чужестранцев, да еще и вооруженных до зубов, да еще и целыми отрядами в наши земли пускать – виданное ли это дело. И с севера тоже вести страшные доходят, будто бы Нуброгер войско собирает грозное. Не иначе как к войне дело идет.

Верлойн молчал, продолжая тереть виски.

– Да, – наконец сказал он. – Странные дела на земле происходят. Странные и страшные... Расскажи-ка мне о Дрюле. Кто таков и откуда взялся?

Скардид улыбнулся тепло, словно Верлойн спрашивал о его внуке.

– Дрюль наш – дримлин из восточных земель. Родился в форте дримлинском у Черных скал, сын воеводы местного. Молод был – отправился странствовать вроде вас, да и забрел сюда. Я его приютил, да и оставил подле себя. Уж больно он у нас деловитый. Хозяйство вести помогает, строгий в меру, а шалун какой! Веселый очень. Дуется он только, важничает, а на самом деле хороший он, добрый, верный. Лучшего помощника я себе нигде бы не нашел. А он сам пришел, судьба это, видать. Вас-то он вон как встретил. Он же вас не видел никогда, а мне никогда в голову не приходило вашу внешность ему описать. Хорошо хоть один из стражников, Ильд, вас опознал – он-то давно у нас на службе, вас еще пацаненком знавал. А то Дрюль бы велел вас за ворота выпроводить. Это я ему наказал – чужаков всех спроваживать, если вид у них подозрительный. Судя по всему, вид у вас, сударь, подозрительный был, вот Дрюль и дал маху.

Верлойн рассмеялся.

– Да уж, смешно, – сказал он. – Забавный этот Дрюль. Ну да хороших слуг не порют. Коли ты говоришь, что хороший он, так пусть и остается.

– Спасибо, мессир Верлойн, – кивнул Скардид. – А то я уж подумал, что Дрюля выгоните за дерзость. Да, видать, пять лет эти вам на пользу пошли, мудрости прибавили. Так где ж вы странствовали все это время?

Верлойн вздохнул:

– В разных краях, друг мой. Как ты знаешь, по приказу короля отправился на юг... – Верлойн запнулся. – Там пожил некоторое время, а затем уехал на побережье, в Стафин. Три года странствовал, земли повидал диковинные, по морю плавал, сражался... Да обо всем и не расскажешь. Но самое главное тебе знать надобно, чтобы знал причину, по которой я скоро опять уеду.

И рассказал Верлойн Скардиду о Беллар, о том, что она пропала, и о том, что путь барона теперь лежит на север, к Баксарду. Слушал Скардид молча, не перебивая, хмурился, подбородок тер. Потом головой долго качал, вздыхал горестно. Наконец сказал:

– Думал отговорить я вас от затеи этой. Да, видать, это не в моих силах. Да и кто я таков, чтобы советовать? Дело ваше правое, возлюбленную искать – это не праздно по землям чужим шататься. Только скажите мне, господин, правда ли вы эту девушку любите? Правда ли готовы ради нее в королевство Тьмы идти, вызволять ее из плена?

Верлойн печально улыбнулся, посмотрел на огонь, и глаза его словно пеленой заволокло. Ответил тихо, спокойно:

– Ради нее, друг мой Скардид, я бы хоть на край света пошел. С драконами бы сражался. Сквозь огонь бы прошел. Без нее нет мне места на этой земле, не найду я покоя, пока не узнаю, что с ней сталось. Думаю я, что в беде она и что Нуброгер в этом замешан, но не уверен пока. Но все равно в путь отправлюсь, потому что не в силах перечить собственному сердцу. Нет мне жизни без Беллар, не встречу я никогда девушку, равную ей.

Скардид выслушал, улыбнулся тепло.

– Что ж, вижу я, что сердце ваше полно любви и боли. А любовь и боль часто ходят рука об руку. Дело благородное вы затеяли, господин Верлойн, горжусь я, что состою на службе у такого доблестного барона, и уверен, сложат о ваших подвигах баллады. Когда ж вы в путь-то собираетесь?

Верлойн пожал плечами.

– Дня два тут еще побуду, наверное. Жду я весточек с юга, должен старик Стрир, книжник из Гмиэра, обо мне чародею Гискару рассказать. Может быть, кудесник мне советом добрым поможет. Подожду его тут два дня. А потом в путь отправлюсь.

– Один? – удивленно спросил Скардид.

– Да, Скардид.

– Нет уж, увольте, мессир Верлойн. Одного я вас больше не отпущу, тем более что затея ваша хоть и благородная, но рискованная, опасная. Не дело это – вам одному отправляться! Снаряжу я вас отрядом местных стражников, воины они хоть куда, благо тренируются каждый день.

Верлойн покачал головой.

– Нет, Скардид. Ни одного с собой не возьму. Они мне будут только обузой. Я должен спешить, да и хорониться мне надо. А как ты намереваешься схоронить да и прокормить целый отряд воинов? Это большой обоз снаряжать надо. Нет, поеду один. А воины пусть остаются, пусть до моего возвращения замок стерегут.

Решительно звучал голос Верлойна, Скардид только головой покачал.

– Ах, воля ваша, мессир Верлойн, – печально сказал он. – Да неспокойно у меня на сердце. Не дело это, ох не дело. Спутники вам нужны. Чтобы советом помочь да в беде выручить.

Кто-то кашлянул за спиной Верлойна. Скардид поднял глаза и нахмурился. Барон медленно обернулся и увидел Дрюля, который стоял в дверях с подносом, на котором дымилось какое-то блюдо.

Дримлин смущенно покраснел, не решаясь поднять глаза.

– Э... – начал дримлин. – Подумалось мне, что не откажутся господа отведать местной оленинки. Имел смелость приказать поварам, чтобы приготовили. Извольте откушать.

Верлойн покачал головой.

– Только что обедали, – сказал он. – Благодарю, но я не голоден.

Скардид же, к удивлению барона, поманил дримлина рукой, и тот услужливо поставил поднос перед управляющим на низкий столик у камина. Дрюль выпрямился, собираясь уходить, но Скардид остановил дримлина и обратился к Верлойну:

– Возьмите его с собой, мессир Верлойн.

Ах стервец, подумал Верлойн и усмехнулся. Ловко придумал. Да и я не лыком шит.

– Нет, Скардид. Не возьму. Зачем мне дримлин? Они народ оседлый, путешествия им в диковинку. Кто его знает, может, он меня как-нибудь ночью придушит да сбежит обратно к тебе, в теплый замок, расскажет историю, что, мол, сгинул я в лесах, а он помочь мне не мог. Не нужен мне такой.

Лицо дримлина стало пунцовым от ярости. Верлойн подобного в жизни не видел – ноздри Дрюля раздулись, широкий рот сжался, на глаза слезы навернулись, кулачки сжимает, сейчас набросится...

– Да я... Да вы... – задыхаясь, сказал дримлин. – Да не будь вы моим сеньором, да я... Да я, к вашему сведению, самый что ни на есть путешественник! Да я тысячи миль прошагал один! Дримлины – самый верный народ! Да если нас на службу нанимают, так мы в горло врагу вцепляемся, как собаки, только бы хозяина охранить! Да откуда вы вообще взяли про нас такое! Да что ж вы такое говорите! Да пусть меня выпорют да выгонят, но такое я никому про дримлинов говорить не позволю!