Личный друг Бога - Михаил Кликин Страница 14

Но такая игра перестает быть игрой.

Всему должна быть мера…

Глеб с трудом сдерживался, чтобы не закричать в полный голос, вызывая на бой всех ублюдков, что собрались здесь. Сейчас он чувствовал, что способен в одиночку расправиться с целой армией.

Он — Богоборец.

У него есть сила и умение.

Его не возьмут ни мечи, ни стрелы.

Игры закончились…

Глеб ударил ногой в запертую дубовую дверь, и она лопнула, сорвалась с петель, улетела во тьму длинного коридора, сбила что-то металлическое, звучное, громкое — может ведра, а может доспехи.

— Зажигай! — прокричал Глеб во всю мощь своих легких и перешагнул истертый порог.

Кто-то бросился ему навстречу, размахивая мечом, но Глеб поймал клинок в голую ладонь, дернул к себе, двинул кулаком, и оглушенный обезоруженный боец отлетел, ударился о бревенчатую стену, сполз на пол и больше не шевелился.

Тонкая веревка зацепилась за лодыжку, натянулась словно тетива — и в тот же миг справа сухо щелкнул самострел.

Глеб легко увернулся от стрелы, перерубил ее трофейным мечом, даже не осознав, что только что сделал. И закричал дико, нечленораздельно, с упоением ощущая свою силу, свое могущество, забыв обо всех волнениях, думах и переживаниях.

Где-то далеко эхом отозвались встревоженные голоса охранников. Залаяла собака — одна на всю деревню, единственная, что выжила, забившись под крыльцо, когда Двуживущие устроили резню.

Глеб вдруг понял, что видит в темноте.

Он ударил плечом в очередную дверь, вышиб ее, выворотив прочный засов, ввалился в комнату, где стояли три кровати, лавка, большой комод с мутным, засиженным мухами зеркалом, шкаф и стол. Белел, словно светился, печной бок. В углу чуть теплилась медная лампада. А рядом с ней на стене, между печкой и шкафом, висели на гвоздиках три желтые костяные маски — снятые на ночь лики смерти.

Двуживущие спали.

И ничто не могло их разбудить.

Глеб подскочил к маскам, сорвал их, растоптал. Сдернул лампаду, бросил ее на пол, прижал ногой, глядя, как растекается масло, и как бежит по нему огонь. Выглянул в окно: над частоколом полыхало зарево — Ирт услышал шум, все сделал, как надо.

Глеб опрокинул ближайшую кровать, разорвал серую льняную простыню на длинные полосы, скрутил их в жгуты, связал ими Двуживущего, легко его подхватил, взвалил на плечо, бросился к двери.

За спиной взорвалась лампада. Кипящее масло плеснуло на стены, вспыхнуло желтым пламенем. Вмиг занялись легкие занавески.

Глеб промчался по коридору, выскочил на крыльцо.

Огонь уже перекинулся через частокол — горела соломенная крыша избы, пылал сеновал. Горячий пепел летал над деревней, роились в воздухе искры, гудел, трещал разгорающийся пожар; в дыму метались серые тени — охранники, оставив посты и жарящиеся окорока, побросав оружие, взламывали двери, выбивали окна и вытаскивали, выволакивали из домов бесчувственных товарищей, бросали их на траву, мчались назад, в огонь, в дым, выносили оружие и доспехи, спасали костяные маски…

Глеб не стал прятаться, побежал прямо к дороге, к ближайшему выходу из деревни.

Его заметили, два человека прокричали издалека:

— Ты куда?! Откуда?!

— Там тоже горит! — крикнул Глеб, пряча лицо за телом взваленного на плечо Двуживущего. — И там еще двое!

Его приняли за своего и не остановили; на него не обратили внимания, когда он лез через телеги, швыряя связанного Двуживущего, словно куль с тряпьем…

А потом была дорога, притрушенная соломой, колючие кусты, цепляющиеся за одежду, ветки, хлещущие по лицу, трава, обсыпанная росой, с треском рвущаяся паутина, туман, сырые листья, стволы берез, коряги под ногами…

И рассвет — словно пожар перекинулся на небо.

4

Шон Железный Кулак всегда просыпался в хорошем настроении. А иначе — зачем просыпаться? В игру надо приходить с удовольствием и для удовольствия. Проблемы и тревоги — этот груз надо оставлять в реальности.

На сегодняшний день у Шона было запланировано несколько приятных дел. Во-первых, наведаться к мастеру Грому, получить из его рук давно ожидаемый свиток с заклинанием «горящий напалм». Во-вторых, посетить тренировку и продемонстрировать послушникам Ордена искусство «броска из пустоты». В-третьих, заглянуть к мастеру Зевсу, пообщаться — старый друг теперь просыпается редко, о пробуждениях своих извещает заранее, собирает компанию интересных людей. А беседы с ним всегда так интересны…

Шон Железный Кулак зевнул.

До чего же хорошо! Птицы поют, солнце пригревает, а воздух — душистый, свежий. Такого воздуха больше нигде нет.

Постель только что-то жестковата. И тело затекло…

Он хотел потянуться.

И не смог.

Он попробовал пошевелить рукой.

И не сумел.

Он открыл глаза, но ничего не увидел.

Шон Железный Кулак понял, что с ним произошло нечто малоприятное, и его настроение разом ухудшилось. Он даже подумал о том, чтобы снова заснуть, но прежде надо было выяснить, что же случилось, и Шон Железный Кулак, надеясь, что его голос не прозвучит испуганно, изо всех сил закричал:

— Эй! Что происходит?! Есть кто-нибудь рядом?!

Что-то хрустнуло. Близко. Очень близко.

Потом чья-то рука сдернула с глаз повязку, и ровный невыразительный голос сказал:

— Доброе утро.

Шон Железный Кулак зажмурился — яркое солнце ослепило его.

— Доброе, — сказал он осторожно. — А что со мной?

Ему не ответили.

А когда Шон Железный Кулак проморгался, то увидел, что перед ним на корточках сидят два вооруженных человека и смотрят ему в лицо.

— Привет, — поздоровался Шон.

В то же мгновение он узнал одного из этих людей.

5

Двуживущий чуть вздрогнул, и Глеб, заметив это, тут же подался к нему:

— Ты меня узнал?

— Да, Богоборец, — выдержав паузу, сказал Двуживущий. — Меня зовут Шон Железный Кулак. Не припоминаешь? Мы с тобой уже как-то встречались.

— Напомни, при каких обстоятельствах.

— При тех самых…

— Когда?

— Всего месяц назад. Или не помнишь?

— Не помню, — сказал Глеб. И Двуживущий недоверчиво хмыкнул…

Они находились на небольшой поляне, окруженной густым терновником. Лучи яркого солнца, прорвавшись сквозь листву, расплескивались желтыми пятнами по изумрудной траве. В кронах щебетали пичуги, перепархивали с ветки на ветку…

— Послушай, ты… — Глеб взял Двуживущего за плечо, встряхнул. — Мне надоело играть, и я сейчас совершенно серьезен. Рассказывай, что случилось в нашу предыдущую встречу.