Норки! - Питер Чиппендейл Страница 14

кролики из Общества Сопричастных Попечителей решили обратиться именно к нему.

Стряхнув с себя задумчивость, Филин с удовлетворением отметил, что кролики все-таки явились. Их белые хвосты то и дело мелькали в густых зарослях падуба.

— Аху-уу! Аху-уу, могучий Филин! — звали они, не решаясь, однако, выйти из укрытия.

Кролики всегда нервничали в первые минуты своего визита, и тому была своя причина: кроличье мясо значилось в списке излюбленных блюд его и Юлы, однако, если говорить честно — а честность была одним из тех качеств, которыми Филин гордился, — он мог справиться разве что с крольчонком или с ослабевшим от старости зверьком. Полевки всегда были и будут его любимым блюдом.

Вот уже полмесяца кролики ежедневно являлись к его буку. В самый первый день они появились словно из-под земли. Разумеется, ему не составило бы труда распугать их, однако, коль скоро кролики выбрали для своего появления именно тот промежуток времени, когда он праздно сидел на суку, ожидая, пока сгустятся сумерки и можно будет лететь на ночную охоту, он воспринял их вполне добродушно. Когда визиты стали повторяться регулярно, Филин почувствовал, что заинтригован. Должно быть, происходило что-то очень и очень любопытное, если эти пугливые создания проявили такое неслыханное мужество, ибо в обычное время они избегали его так же тщательно, как и миксоматоза1.

1 Миксоматоз — вирусное заболевание кроликов, передается москитами. (Здесь и далее — прим. переводчика.)

Лопух деловито подскакал к самому стволу и приветственно махнул Филину лапой.

— Здравствуй, наш дорогой товарищ! — прокричал он. — Как дела? Не побоюсь этих слов, отличный вечерок сегодня! Ну прямо-таки чудесный.

— Все хорошо! — проухал Филин в ответ. — И погода действительно не в пример вчерашнему, так?

— Конечно, товарищ. Кстати, я должен извиниться за то, что мы не смогли прийти вчера, но это не наша вина. Обстоятельства сложились крайне неблагоприятно… Во-первых, вчера в лесу разыгралась настоящая буря, но мы бы все равно пришли, если бы не человек и его желтая собака. Надеюсь, этот шум и лай не потревожили твой сон…— заботливо заметил Лопух и продолжил: — Тебе, наверное, интересно будет узнать, что мы, Сопричастные Попечители Леса, собираемся созвать митинг протеста и осудить эти беспардонные вторжения.

Филин только молча хлопал глазами, очарованный и завороженный витиеватой манерой кролика выражать свои мысли. Сколькими словами можно выразить самую простую мысль? Кому-то, может быть, хватило бы и десятка, но только не кроликам. Впрочем, как это часто бывало, синтаксический период, которым только что разразился Лопух, повис в воздухе. Во всяком случае, Филин не был абсолютно уверен, что ему следует отвечать.

— Все еще хочешь, чтобы я тебя навестил? — прокричал он просто для того, чтобы поддержать разговор.

— Да, конечно, о самый могучий из Филинов! Раздался хор умоляющих голосов:

— Приходи к нам, могучий Филин! Приходи к нам, пожалуйста!

— Почему бы тебе не слететь вниз и не поболтать с нами? — вопрошал Лопух. — Уверяю тебя, никаких формальностей, никакой повестки дня или протокола не будет. Просто небольшая дискуссия по наиболее общим вопросам, во время которой мы постараемся объяснить тебе наши цели и ответим на любые вопросы, которые тебе захочется задать. После этого, так сказать, первого знакомства мы сможем вместе обсудить нашу главную идею, которая — я надеюсь — крайне тебя заинтересует. Не сочти за лесть, Филли, но мы весьма в тебе нуждаемся. Уверяю тебя, ты ничего не потеряешь, если пойдешь нам навстречу!

— Ты ничего не потеряешь! — поддакивала подружка Лопуха Маргаритка, часто-часто моргая своими длинными мягкими ресницами и пристально глядя на опавшую листву. — Ведь мы же разумные существа, правда?

Филин, не совсем хорошо понимая, при чем тут разум, с важным видом кивал.

После этого Лопух пускался во все тяжкие и начинал льстить без зазрения совести.

— Скажу откровенно, о могучий Филин, ты мудрое и уважаемое существо, которое от рождения может и должно играть важную роль в лесной жизни, — говорил он, и остальные кролики начинали хором поддакивать:

— Да, могучий Филин, мы все тебя уважаем!

— Какой авторитет!

— Какая взвешенность суждений, какая мудрость, какая достойная восхищения основательность! Разве вы не видите, товарищи, что основательность — одно из самых выдающихся качеств нашего Филина? — вопрошали одни.

— Ну конечно, — отвечали остальные.

Филин не знал, что такое этот «оторвитет»; что касалось термина «основательность», то ему почему-то казалось, что он должен иметь отношение к тому, на чем кролики сидят. Особенно крупными размерами филейной части отличался Лопух, которого Филин сразу же окрестил про себя Большой Задницей.

Но сегодня стоило только Лопуху начать свою хвалебную речь, как из гнезда появилась Юла и без труда перекрыла поток славословий своим пронзительным скрежещущим голосом.

— Я тебе сказала, немедленно прогони их! — прокричала она прямо на ухо Филину, заставив его поморщиться. — Как ты смеешь выставлять нас на посмешище, да еще у порога нашего собственного дома?! Или ты забыл, что мы — самые сильные хищники в лесу и должны вести себя соответственно своему положению?

Филин повернул голову, и Юла немедленно наклонилась к нему, сверкая черными с оранжевым ободком глазами. «Почему она так волнуется? Что ее так задевает?» — подумал он уже не в первый раз.

А Юла действительно была вне себя.

— Мы не какие-нибудь низшие травоядные, которые только и делают, что жрут проклятую траву! Мы филины, и мы должны есть кроликов, а не вести с ними душеспасительные беседы. Да над нами весь лес будет смеяться!

Филин почувствовал, как им овладевает гнев.

— Почему ты постоянно беспокоишься о том, что подумают другие? — прокричал он в ответ. — У тебя что, своей головы на плечах нет?

— У меня-то голова есть, да только в ней — нормальные мысли, а не глупые кроличьи, как у тебя! — завизжала Юла. — Если так пойдет и дальше, у тебя скоро отрастут такие же уши, как у них. Тогда ты сможешь поступить в их Сопричастные Попечители, или как они там называют свою дурацкую шайку-лейку! Мне стыдно, что я замужем за такой занудной курицей-несушкой, как ты!

Филин расправил крылья. «Курица», да еще «несушка» — это было худшее из оскорблений.

— Улетал бы ты да никогда не возвращался! — в сердцах выпалила Юла.

— Вот возьму и улечу, старая мышеловка! — гаркнул Филин, срываясь с ветки.

— А как насчет того, чтобы починить гнездо? Ты давно обещал! — донеслась до него последняя ехидная реплика Юлы.

Он улетел! Вот в чем главное счастье птичьего бытия: когда ты чувствуешь, что с тебя хватит, можно просто взмахнуть крыльями и улететь.