Галактический конвой - Билл Болдуин Страница 14

— Мы под снегом, под дождем на Карескрию пойдем!..

Брим почувствовал, что щеки его пылают.

— Я всего лишь спасал свою шкуру, — возражал он, но никто ему, ясное дело, не верил.

— Борту це-эль девятьсот двадцать один: если вы способны сделать еще один вираж, возьмите один семь вправо и следуйте на гравибассейн три один три.

— Борт це-эль девятьсот двадцать один, вас понял, выполняю, — ответил Брим, напрягая голос, чтобы перекричать царившее на мостике веселье. Задрожав от хватки гравитормозов, корабль в крутом вираже обогнул болтавшийся на бешеных волнах бакен и устремился вдоль цепочки светящихся буев. Рядом мелькнули посадочные огни выруливающего на другую полосу тяжелого корабля. — Поворот на один семь выполнил, — следую на бассейн три один три, — доложил он. — Всего хорошего.

— Всего хорошего, сэр.

Как будто это была самая заурядная посадка…

* * *

Еще до захода солнца Коллингсвуд поставила на уши всех гражданских на верфи. Буквально сотни КА'ППА-депеш разом понеслись через тысячи световых лет, отделявших Бестиянские верфи на Элеандоре от Имперского Адмиралтейства на Авалоне, и почти сразу же «Непокорный» заполнился высшим начальством судостроительного комплекса. Немного позже — ровно настолько, чтобы долететь сюда из столицы — к ним присоединилась и административная верхушка планеты. Наглядевшись на злосчастный волновод, все постепенно перекочевали в кают-компанию. И когда Коллингсвуд закончила свой не лишенный эмоций доклад, по линии спецсвязи с Адмиралтейством пришел личный приказ Верховного Звездного Главнокомандующего сэра Беорна Вайрода. Более того, почти сразу же, словно в подтверждение ему, последовал приказ за подпилю не кого иного, как кронпринца Онрана, наследника Имперского трона Авалона.

Оба приказа отличались краткостью, конкретностью и недвусмысленностью. «Непокорного» надлежало довести до ума немедленно и любой ценой, персональная ответственность за это возлагалась на губернатора планеты и ее высшее руководство. Рапорты о состоянии работ ожидались Адмиралтейством каждые пятнадцать метациклов — до окончания ремонта и последующих испытаний.

Теперь, когда на карту были поставлены их карьеры — а возможно, учитывая крутой нрав принца Онрана, и жизни, — руководство верфи развило бешеную активность, совершая буквально чудеса. За пять суток непрерывной работы инженеры и техники со всей планеты ухитрились демонтировать мостик и надстройку «Непокорного» и целиком переделать систему питания подъемных генераторов так, чтобы исключить в дальнейшем любую возможность их отключения. К полудню шестого дня корабль собрали заново, после чего его облетала команда, состоявшая исключительно из гражданских специалистов, с губернатором и администрацией планеты в качестве пассажиров. Звездолет не пропустил ни одной имевшейся в северном полушарии Элеандора грозовой тучи. Получив по меньшей мере полторы сотни прямых попаданий молний в полете — и пройдя вслед за этим двухдневные испытания огнем целой батареи разлагателей, — «Непокорный» был еще раз объявлен абсолютно безопасным кораблем.

За несколько суток ходовых испытаний в глубоком космосе, во время которых кораблем управлял уже профессиональный экипаж, даже Урсис проникся доверием к «Непокорному» и его системам, и Коллингсвуд повторно приняла корабль у строителей. На этот раз скромную церемонию в кают-компании почтил своим присутствием не кто иной, как Рейнард Дж. Эллиот, губернатор планеты собственной персоной, в последние дни практически не отходивший от гравибассейна «Непокорного». Судя по воспаленным глазам, бедняга не видел своего шикарного дворца с той самой минуты, как Коллингсвуд задействовала все свои связи в Адмиралтействе. Собственно, в его внешности не было ничего особенного: мелкая штатская крыса с кривыми зубами и субтильным телосложением, но выражение лица Эллиота свидетельствовало о том, что ему очень нравится чувствовать себя важной персоной. Волосы губернатора были тщательно уложены, дабы прикрыть прогрессирующую лысину, и держался он так, словно разрывался между желанием продемонстрировать раздражение и видимой неуверенностью.

За несколько дней знакомства Брим видел его исключительно в дорогих официальных костюмах, поэтому у рулевого уже начало складываться впечатление, что губернатор даже родился в таком. Разумеется, Эллиот носил обязательный для руководства судоверфей высокий цилиндр с узкими полями. Что ж, возможно, он также имелся у него с рождения. Впрочем, сомнительно, чтобы подобные типы часто бывали на порученных им объектах… Странное дело, но карескрийцу было почему-то чертовски приятно, что в этот вечер дорогие ботинки высокого гостя покрывала та же самая строительная грязь, что и его собственные.

— Ну, коммандер, — высокомерно обратился Эллиот к Коллингсвуд, — надеюсь, на этот раз корабль соответствует вашим запросам? — Не дожидаясь ответа, он раскрыл Красную Книгу и положил ее на стол капитана. — Графа девятьсот двадцать один, будьте добры, — как раз над вашей предыдущей подписью.

Коллингсвуд даже не повернула голову. Вместо этого она вопросительно посмотрела на Брима, потом на Урсиса.

— Ну? — спросила она, облокотившись на стол и сцепив пальцы под подбородком. — Ваш последний шанс, джентльмены.

Брим облизнулся и задумчиво кивнул. Он по собственному желанию находился на «Непокорном» во время беспощадных испытаний огнем разлагателей и отлетал почти все ходовые испытания.

— У меня больше никаких проблем, капитан, — уверенно заявил Брим. — Я готов лететь на нем куда угодно.

Урсис устало прищурился. Он тоже участвовал во всех последних испытаниях.

— Я наконец удовлетворен работой бортовых систем «Непокорного», — произнес медведь с сухой улыбкой. — Самое время использовать его возможности в бою с Негролом Трианским.

Только после этих слов Коллингсвуд обратила внимание на раскрытую Красную Книгу, взяла стило и поставила свою подпись.

— Благодарю вас за все, что вы сделали, — снисходительно обратилась она к губернатору. — Вы очень нам помогли…

Какое-то мгновение казалось, что гнев Эллиота вот-вот вырвется наружу. Но губернатор взял себя в руки — в конце концов, с коммандером, способным за метацикл задействовать разом главу Адмиралтейства и наследного принца, лучше не спорить.

— Я очень рад, капитан, — спокойно ответил он, забрал книгу и сунул под мышку, словно боялся, что Коллингсвуд передумает и возьмет свою подпись обратно. — Вряд ли у вас возникнут еще какие-нибудь хлопоты с «Непокорным».

— Не отметить ли нам это кубком вина, — предложила Коллингсвуд, кивая стоявшему наготове Гримсби.

Эллиот зашелся, но, помедлив, искренне улыбнулся — в первый раз за те несколько дней, что Брим его видел.

— Пожалуй, вы правы, капитан, — произнес он. — Я буду рад выпить за этот изящный корабль — и за его выдающийся экипаж.

После того как были произнесены все полагающиеся в таких случаях тосты, губернатор поднял свой кубок лично за Коллингсвуд.

— Пользуюсь возможностью пожелать вам удачи, капитан, — объявил он.