Ведьмак - Виталий Гладкий Страница 14

Что поделаешь, юные годы, проведенные в детдоме, без отца-матери, научили меня полагаться лишь на самого себя, на свой здравый смысл и собственные силы. Я был подкидышем, а значит, тот факт, что мне не судилось умереть сразу, еще в колыбели, предполагал длинную жизнь, за которую я всегда цеплялся как рыба-прилипала за кровожадную акулу…

Электричка остановилась на нужном мне разъезде. Больше не думая о «почитателе русской культуры» в соседнем вагоне, я с трудом бросил себе на горб здоровенный рюкзак с продуктами, на которые ушли почти все деньги, полученные в качестве выходного пособия от Каролины, и вышел на перрон.

Сумку со шмотками и кларнет я оставил у Венедикта. Зачем мне в глуши фрак и лакированные штиблеты? Все свои носильные вещи, простые и удобные в отшельнической жизни, я оставил под присмотром Зосимы, так же, как и ключ от избы-бунгало над озером. Надо же кому-то присмотреть за моим хозяйством.

Что касается кларнета, то лучшей музыки, нежели та, которую выдают весенней порой различные птички в лесу, я еще не слышал. Так нужно ли портить самому себе и деревенским аборигенам вечный кайф?

Электричка тронулась, увозя мои сомнения и колебания дальше, а я сошел с насыпи и углубился в лес.

Должен сказать, что до моей (да, теперь моей) деревушки нужно было чесать по бездорожью и болотцам километров пять и часов… а это, как придется. В зависимости от времени года и прогнозов погоды.

Но в данный момент было сухо, дожди не поливали здешние леса как минимум месяц (это я определил по состоянию тропы), а значит, путь мой не будет чересчур тяжелым и длинным, несмотря на рюкзак, под тяжестью которого рухнула бы даже лошадь Пржевальского.

Я шел короткими переходами с привалами по пять-семь минут. Можно, конечно было и подольше наслаждаться лесной тишиной и ароматом разогретой на солнце живицы, но солнце уже клонилось к горизонту, чтобы уйти на отдых, а топать ночью даже по знакомым лесным тропам – хорошего мало.

В один из таких привалов я вдруг ощутил непонятный дискомфорт. Что-то как бы кольнуло меня в обнаженную шею, словно некие невидимые лесные божества разом выпустили в мою спину мириады крохотных стрел.

Я не стал резко оборачиваться, но мои уши вдруг превратились в чуткие локаторы. И я услышал чье-то дыхание. Кто-то стоял за деревьями и вел за мной наблюдение.

Нет, я не испугался. Чай, не на задании во вражеском тылу, где меня мог подстерегать, например, снайпер с хорошей оптикой.

Но все равно ощущение незащищенности было малоприятным. В этом лесу (я это знал точно) иногда бегают дурики со стволами. Вдруг такому хмырю захочется использовать меня вместо мишени? Интересно ведь…

Из оружия я имел только нож с выкидывающимся лезвием. Конечно, ножик был классный. И управлялся я с ним вполне сносно. Однако, это в ближнем бою.

А если сейчас по мне пальнут, то нож вместе с моей шкурой пойдет кому-то как охотничий трофей.

Неторопливо – буквально по миллиметру – я сменил позу и быстро встал на ровные ноги, мгновенно забросив рюкзак за плечи. Теперь я мог не бояться выстрела в спину. Пробить такую массу всякой всячины, спрессованную в одну большую галету, можно разве что с помощью гранатомета.

Я шел как по канату над пропастью. Чужой взгляд не отставал, он преследовал меня с назойливостью мошкары. Нет, с этим делом нужно кончать! Иначе у меня может родимчик приключиться.

Место для засады я выбрал самое, что ни есть, подходящее. Впереди по пути следования протекал неширокий топкий ручей, но он журчал, как маленькая речка, заглушая все звуки. Что и следовало доказать – если мой преследователь и имеет изощренный слух, все равно ему не разобрать, продолжаю я идти прямо, или свернул в сторону.

Спрятавшись за поваленным бурей деревом, я снял рюкзак и проворно нырнул в чащу. Теперь я не шел, а скользил между деревьев как бесплотный дух. Этому меня научили в спецшколе, а дошлифовал мое мастерство в скрадывании дичи дед Зосима, старый опытный охотник, дока в этом деле, каких мало.

И дичь появилась! Она попалась на удочку, как глупый карась. Хотя, наблюдая за своим преследователем со стороны, я невольно отдал должное его умению ходить по лесным тропам – он передвигался практически бесшумно.

Интересно, где это сукин сын прошел такую школу? Явно не на городских мостовых, сразу видно.

Человек был высок, худ и облачен в просторную черную хламиду с капюшоном, скрывающую очертания его фигуры. Если бы не цвет, можно было принять его верхнюю одежду за армейскую плащ-палатку.

Одно меня немного успокоило – в руках он держал лишь длинный посох с резным навершием. И никакого оружия. Ну разве что под плащом-хламидой у него был спрятан пистолет. Но его еще нужно достать…

Я появился перед ним как черт из табакерки. Это я умел. В этом заключался особый шик моей военной профессии, в частности, когда мы, еще совсем юные спецы, демонстрировали свое умение проникать через все препоны во вражеский лагерь зубрам внешней разведки.

– Здравствуйте, дяденька! – сказал я с беззаботным видом, быстро, на глаз, определив, что мужику стукнуло никак не меньше пятидесяти. – И что это вы тута делаете?

Нужно сказать, что он оправился от испуга очень быстро. Его замешательство длилось считанные секунды. А затем аскетическое лицо черноризца стало невозмутимым и очень серьезным, а черные, глубоко посаженные глаза полыхнули недобрым огнем, от чего у меня по спине побежали мурашки.

Ну, блин, и глазищи…

– Иду по лесу, – ответил он низким, но звучным голосом.

– Это и ежу понятно… вон тому, – показал я на маленького зверька, который тащил на своем колючем горбу белый гриб; надо же, подлатался, работяга, несет себе запас на зиму. – Но мне очень не нравится, когда идут по МОИМ следам, притом тайно, скрадком, – сказал я с нажимом. – Или вы тут работаете в качестве лесного сторожа?

– Возможно, – коротко ответил мой собеседник.

– Тогда я Робин Гуд. И прошу больше со мной такие фортели не выкидывать. Я, знаете ли, человек нервный…

– Зарежете меня? – Что-то дрогнуло на его лице-маске, а в глазах появилось какое-то новое выражение – будто в глубине зрачков нарисовался злобный шут, который начал кривляться и корчить смешные рожи. – Не упустите на землю ножик, который вы прячете в рукаве.

Ух ты! Надо же, Зоркий Сокол в наших краях появился. Может, сразу снять с него скальп, чтобы потом не мучиться, гоняясь за ним по лесам?

Эта дикая мысль пришла мне в голову совершенно спонтанно, словно кто-то подсказал. Я даже вздрогнул, представив себя на месте злобного индейца-сиу, охотника за скальпами.

– А это как придется, – ответил я жестко; мне уже надоело с ним церемониться. – Надеюсь, мы с вами договорились. Прошу, – указал я на тропу, которая вела к деревушке. – Я так понял, вам туда.