Боги богов - Андрей Рубанов Страница 14

Теперь всё иначе. Уничтожение тюремного транспорта. Шесть тысяч мертвецов. От такого не отмажешься. И не отмоешься. Капсула записала все события, произошедшие с пилотом и пассажиром. Ее, конечно, достанут. Из любого плывуна, из любого болота, откуда угодно. Изучат черный ящик, проанализируют разговоры.

Жилец предложил найти местных дикарей, а это страшнее угона и даже страшнее смерти людей. Несанкционированный контакт с неизвестной гуманоидной расой. Преступление из списка «альфа».

Марат споткнулся об узловатый корень, едва не упал, оперся ладонью о ближайший ствол — на пальцах остались слабо светящиеся золотые следы.

Если ты попал в список «альфа» — тебя не посадят в песчаную яму. За контакт тебя самого превратят в песок. В пыль разотрут. За такое тебя поместят в стерильную белую комнату, засунут провода в извилины и будут долго ковыряться, пока не выяснят, почему ты — здоровый, талантливый, сытый, сильный, половозрелый, образованный парень — не испугался закона.

Может, закон плох? Или наказание недостаточно страшное? Или, может, ты преступник новой формации? Мутант, чья отвага и отчаянность превосходят все примеры, известные науке?

А ты не мутант, и твоя отвага — в пределах нормы. Ты даже не настоящий преступник. Ты пилот, оказавшийся не в то время не в том месте.

Потом — после изучения твоих мотивов, сознательных и подсознательных, после тщательного осмотра закоулков и пыльных тайников памяти — тебе сделают радикальную психокоррекцию, иначе говоря, ликвидируют личность, оставив только самые ранние, базовые детские основы ее. Будешь помнить своих маму и папу, и себя пятилетнего, прочее переустановят заново. Любил черный чай с сахаром — теперь будешь любить зеленый без сахара. Любил черный цвет — теперь будешь любить красный. Был флегматиком — станешь холериком. Был инженером — станешь живописцем. Оставят имя и размер одежды, прочее выбросят.

Сейчас ты можешь никуда не ходить, не искать аборигенов. Просто — вытащить из капсулы аварийный комплект, потом — пассажира. Капсула утонет, ладно, зато ты цел, и пассажир тоже. Спустя несколько суток пассажир умирает на твоих руках, однако сам ты по-прежнему цел и невредим. Ждешь подмоги. Питаешься плодами и кореньями. Правда, спасения можно ждать и десять лет, и двадцать. Корабль не отправил сигнал о бедствии, а маяк, установленный на капсуле, слишком слаб. Тебя будут искать вслепую и, может быть, найдут слишком поздно. Опознают, как капитана Мюллера, по зубам.

Меж тем вокруг пока не наблюдалось никаких следов гуманоидной расы. Морфосканер нашел что-то похожее только через два часа, когда Марат уже взмок, пробираясь через гнилые стволы, мимо ям, наполненных изумрудной слизью, мимо папоротников с огромными, как простыни, листьями, по которым азартно бегали многоногие паразиты, мимо огромных колоний разнообразных насекомых — то в виде конусообразных муравейников, то в виде шевелящихся, свисающих с ветвей грушевидных мешков.

Воздух был великолепен. Очень сладкий, прохладный, легко проникающий в самые дальние отделы легких.

В конце концов лес кончился, Марат вышел на холмистую равнину и тут же увидел зарево костров. Поспешил включить камуфляж (на открытой местности лучше оставаться невидимым) и прибавил ход.

Равнина, освещенная четырьмя лунами, действительно отливала золотом и невыносимо, ошеломляюще сладко пахла.

Слишком сладко. Как будто шагаешь по поверхности огромного шоколадного торта. Борешься с желанием нагнуться, подцепить пальцем крем и облизать. И даже когда в распадке меж холмами обнаружились разложившиеся, энергично пожираемые крупными червями останки огромного животного — лохмотья гнилой плоти на кривых костях тоже имели приторный карамельный аромат. Марат помедлил, чтобы рассмотреть мощные костяные пластины на черепе монстра, но тут сканер подал сигнал: гуманоид находился совсем рядом.

Это был часовой, охранявший дальние подступы к становищу. Спрятался в кустарнике, сопел, ковырял в зубах и распространял вокруг себя столь мощный дух разнообразных физиологических выделений, что Марат едва не рассмеялся от умиления. Подобрался поближе и внимательно изучил аборигена.

Малорослый, но пропорционально развитый, почти лишенное шерсти тело, треугольное лицо, крупные ушные раковины, подвижное ротовое отверстие. Быстрые глаза, хороший объемистый череп, четырехпалые конечности, один палец — как полагается, перпендикулярен остальным. Крепкий плечевой пояс, длинная шея. Половые органы скрывает набедренная повязка, ступни защищены интересно задуманными и неплохо исполненными кожаными сандалиями. Из оружия — каменный нож в нагрудной лямке и увесистый гибрид топора и молота. Густые волосы завязаны на затылке.

Морфосканер выдал результат первичного анализа: поздний неолит.

Поладим, решил Марат. Не может быть, чтобы мы не поладили. Еще десяток-другой поколений — и они изобретут парус, и лук, и мечи из мягкого металла, и дома со стенами и крышами. Создадут искусства и персонифицируют богов. Поладим.

Не потревожив дикаря, он двинулся дальше. Распадок меж холмами перешел в овраг, по дну бежал ручей, там активно плескалась мелкая неопасная живность, а из кустов за ней наблюдала живность покрупнее, плотоядная, но тоже не способная причинить вред упавшему с неба гомо сапиенсу, оснащенному самыми совершенными механизмами защиты и нападения.

Еще двести шагов, поворот — и Марат вышел к становищу.

Полтора десятка мощных костров, вокруг каждого — обширные группы аборигенов обоих полов. Тянет обугленной органикой. Жилища: элементарные вигвамы и навесы, шкуры на каркасах из ребер крупных животных. Повсюду экскременты. Уровень шума — выше среднего: в основном смех или пение. Чего ж не посмеяться, подумал Марат. Ночь теплая, шкуры мягкие, с пищей порядок. От хищников защищает огонь. Однако одомашненных животных нет — это плохо…

В стороне от вигвамов темнело более крупное и основательное строение, нечто вроде куполообразной хижины: стены из камней, щели меж ними тщательно забиты землей и мхом, основание сложено из разновеликих валунов. Некоторое время Марат изучал эти валуны. Иные весили не менее тонны. Если у них достало ума переместить с места на место крупные камни, значит, смогут и капсулу извлечь из трясины. По крайней мере быстро поймут, что от них требуется. А сам купол — место поклонения божествам или замок-детинец, где они прячут детей и женщин в случае опасности, впрочем, возможно совмещение обеих функций. Вход занавешен толстыми циновками, плетение примитивное, но плотное, рядом еще один костер, и возле него — только один маленький дикарь, совсем ребенок, девочка. Сидит недвижно.

Оставаясь в тени деревьев, Марат перевел сканер в лингворежим, увеличил чувствительность до максимума и стал ждать. Вряд ли язык окажется сложным. Лингвам довольно мощный, ему хватит десяти минут для освоения основных словоформ, тоники, логики, системы ценностей и базовой космогонии, а детали выясним по ходу диалога. Времени нет. Жаль будет вернуться с отрядом дикарей и обнаружить капсулу затонувшей, а Жильца — погребенным заживо. Бесславный конец легендарного преступника: уйти живым и невредимым от полиций и секретных служб десятка планет, включая всесильную Службу безопасности корпорации «Биомех», чтобы утонуть в болоте посреди планетки, даже не нанесенной на карты…