Мир жизни и смерти 4 - Павел Пуничев Страница 14

Лапочка Броневому

Я пока занята на стриме, если хочешь, прилетай, мы около города.

Вместе с ответом прилетела карта с куском пригорода, прямо рядом с городской стеной.

— Ёпрст, а раньше ты этого сказать не могла? Прежде чем меня грабанули на половину месячной зарплаты?

Еще раз чертыхнувшись, я влетел в седло, поднимая Дола в воздух.

Ну, что сказать... В темноте всех деталей было не разобрать, но эта метрополия явно отличалась от того городишки, из которого мы сюда прибыли. Широкие проспекты, высокие дома и парки, все залито светом, будто праздничная новогодняя елочка. Вдалеке на холме высится замковый комплекс, таких масштабов, что хватило бы на пару небольших городов. Полет через половину города занял десяток минут, на десять золотых приблизив мое возвращение к полному нищенству, когда мы перевалили через защитную стену и оказались за пределами города. Правда, перевалили — это мягко сказано. Лимита по высоте полета Дола едва хватило, чтобы это сделать. Мы пролетели буквально в пяти метрах над ней, меж двух колоссальных защитных башен, сбросив на головы стражников горку кирпичей, когда установленные на них баллисты вдруг начали поворачиваться в нашу сторону. Я, вмиг осевшим голосом, приказал срочно съё... уйти из зоны обстрела и этот дятел, точно выполнил мои указания, сложив крылья, рухнул отвесно вниз, заставив меня повторить фокус с кирпичами во второй раз. Баллисты выглядели так, будто их изготовили для охоты на матерых драконов, а стена, видимо, должна была их привлекать, ибо была похожа больше на скальный утес, где так хорошо гнездиться, сплошным монолитом уходя отвесно вниз на высоту двадцатиэтажного дома. Многочисленные загородные усадьбы во множестве, раскинувшиеся вокруг города, с этой высоты походили на игрушечные домики, а реки и дороги, на ручьи и тропки, вьющиеся средь холмистых полей. К одному из этих домиков, притулившихся прямо к стене, и укрытый в бурных зарослях деревьев вел указатель на карте. В двух сантиметрах от земли (Ну, по крайней мере мне так показалось), когда я уже охрип от счастливого вопля и догнал по изготовлению кирпичей небольшой заводик по производству строительных материалов, гадский бараноид вновь соизволил раскрыть крылья, жестко приземляя нас на небольшую лужайку, тут же начиная щипать сочную травку.

— С-сука... — пробормотал я, — хорошо, что я в мантии, а не в штанах, а то сейчас их с места сдвинуть бы не смог... Пасись здесь, скотина, дальше я сам пройдусь, пожалуй.

Здесь, в тени стены даже при ясном небе и свете встающих лун было очень темно, но впереди виделось множество мелькавших меж деревьев огней, так что с пути не собьюсь.

Ага, как же. За десять метров три раза запнувшись о невидимые кочки, и чуть не свалившись в невидимый в темноте ров, я плюнул на маскировку и включил над собой огонек. Никакие жуткие оборотни на меня тут же не накинулись, но перебравшись через ров получил сообщение, что попал в открытый инстанс: Домик старого друида. На сколько я видел, это был здоровенный трехэтажный особняк и название «домик» к нему никак не вязалось. Еще меня оповестили, что в этой локации уже присутствуют представители клана Стальные Амазонки, и что если я к ним не присоединюсь, то мне придется с ними конкурировать при прохождении этого данжа.

Присоединятся я ни к кому не собирался, как и проходить нубский данж. Мне надо как можно быстрее подписать контракт, как бы невзначай подержаться за объемную Лапочкину ягодицу и свалить назад. Как сказал Снегирь, из непроверенных источников стало известно, что через сутки потерянные не привязанные вещи пропадут и тогда Странник с Резаком бунт на корабле поднимут, лишившись своих легендарок. И так мы договорились, что они завтра пораньше в капсулы лягут, чтобы до часа Х успеть пару-тройку попыток сделать.

Я продрался сквозь кусты, выбираясь на освещенную площадку перед домом. Выглядело это весьма странно, будто мы перенеслись в зараженные радиацией джунгли. Гигантские цветы-мухоловки склоняли свои чемоданообразные хавальники к земле, орошая ее текущим изнутри тягучим соком. Свернувшиеся улиткой гигантские папоротники, деревья, сплошь покрытые черными и красными пульсирующими шарами. Листья кувшинок в три метра диаметром, в заросшем тиной пруду... и еще десятки растений, которые и описать то было сложно. Что это разнообразие растительного мира делало прямо у городской стены, мне было не понятно. По-моему, им самое место где-нибудь в лесной глухомани. Еще меньше я понимал, что делали люди, толпящиеся на площадке около дома. Боевая пятерка, вместо того чтобы рубить дверь, выбивать окна, штурмуя мрачное убежище друида, крутились на месте, то закидывая оружие за плечо или убирая его в ножны, то потом опять вытаскивая, натягивая луки, зажигая в руках файерболы, картинно взмахивая мечами. На некоторому удаление от них суетилась еще одна группка во главе с суетливым толстячком, бегающим вокруг воительниц, беспрерывно размахивая руками. Я, заинтересовавшись, подошел ближе, вставая у них за спинами.

— Ли-лу, ты зачем выставляешь на камеру то, чего у тебя нет? Задом, задом повернись, выгнись и не смотри ты на меня, в даль смотри с умным видом! Хотя, о чем это я? Хотя бы сосредоточься, лицо строгое сделай, хватит лыбиться! Захар, чтоб ты жил на одну зарплату, я что тебе сказал! Свет подними выше, и сдвинь правее, тень должна лечь на пруд! Лапа, обворожительна, как всегда, но, когда машешь своей железякой, бей резче, огонь на миг спадает — рейтинги растут. Сью, когда зажигаешь файербол, держи руки ближе к себе, чтобы тебя снизу подсветило, это придает твоему лицу больше зловещей загадочности...

Толстяк тараторил без умолку, и я перестал обращать на него внимание, сосредоточившись на боевой группе, а вернее непосредственно на своей нанимательнице. В жизни она оказалась выше, чем на экране, максимум сантиметров пять не дотягивая до моего приличного роста, но больше всего меня привлек ее нынешний прикид, состоящий из языков пламени, лениво облизывающих верхнюю часть роскошного тела, будто короткое платье с глубоким декольте вдруг вспыхнуло от жара своей хозяйки. При резких движениях, языки пламени на миг гасли, открывая спрятанное под ними содержание. Длинные волосы были схожи с только что потухшим костром, обрамляя милое личико идущей волнами огненной аурой, которая бросала оранжевые блики, на угольно черную шкуру, лоснящейся к ее ногам пантеры.

Я машинально поднял руку и помахал девушке. Почему-то дружно ответили мне все сразу, но тут толстячок нервно подскочил на месте и, перейдя на ритм бензопилы, суматошно затараторил:

— Собрались, собрались, собрались! Застыли! Съёмки через три, две, одна... Мотор!