Футуроцид. Продолженное настоящее - Андрей Столяров Страница 14

Выглядело это так.

Уже в начальном периоде антропогенеза, когда древний человек еще только-только начал превращаться в человека разумного, эволюция его уперлась в безнадежный тупик. Это было связано с переходом к прямохождению. Став существом двуногим, предок современного человека претерпел настоящую анатомическую революцию. Кости таза у него схлопнулись, нижние конечности стали крепиться иначе, чем у четвероногих животных – это позволяло сохранять вертикальную устойчивость при ходьбе и – что важнее – при беге.

Правда, данные изменения по-настоящему осуществились лишь у мужчин. У женщин через те же тазовые кости проходит родовой канал, и понятно, что совершенно схлопнуться он не мог – в результате бедра у женщин так и остались достаточно широко расставленными. Поэтому женщины в целом бегают хуже мужчин, а при ходьбе значительно быстрей устают. Более того, поскольку родовой канал все-таки сузился, то роды стали трудными и мучительными, дети по стандартам животного мира появлялись на свет недоношенными, они требовали многолетнего «детства» – долгого периода заботы со стороны матери.

Сложилась парадоксальная ситуация. Обретя прямохождение, женщины утратили способность охотиться, ведь на охоте требуется долгий и быстрый бег, а также, будучи обременены беспомощными детьми, уже не могли проходить большие расстояния в поисках съедобных корешков, ягод и фруктов. Проще говоря, после анатомической революции женщины оказались неспособными прокормить сами себя. Ну а поскольку гендерной взаимопомощи, то есть семьи, тогда еще не было и связь между зачатием и рождением ребенка тоже осознана не была, то это должно было привести к вымиранию женщин, а значит и к вымиранию всего человечества.

И вот тут произошла вторая, уже чисто феминная трансформация, которая получила в науке название эротической революции.

Во-первых, древние женщины обрели способность спариваться в течение всего года, а не только в краткий сезон размножения, как самки животных. Это стало эксклюзивным качеством именно человека. Во-вторых, произошла фиксация эротической маркировки фемин. У самок высших обезьян, например, в период репродукции резко увеличиваются размеры груди. Она становится хорошо заметной. Тем самым самка показывает, что она готова к спариванию. Это, в свою очередь, активирует сексуальный репертуар самца. Затем период размножения заканчивается – акцентированная грудь исчезает. У женщин же грудь редуцироваться перестала, это значит, что они, вероятно сами этого не осознавая, непрерывно транслируют сексуальный призыв, как бы давая понять, что к спариванию готовы.

И есть еще одно интересное обстоятельство. В животном мире самка «хочет» только тогда, она когда «может». То есть оба этих статуса изначально объединены. Так вот, демонстрируя грудь, женщина, пусть опять-таки неосознанно, но тоже дает мужчинам понять, что она не только «готова», но одновременно и «хочет», воспринимается это именно так, что бы там женщина ни ощущала на самом деле. А это обостряет конкурентную агрессию среди мужчин, переводя их биологическое поведение в социальное.

И в-третьих, что не менее важно, на основе предыдущих физиологических изменений возник такой мощный феномен как «поощрительное спаривание». Суть его предельно проста: принес связку бананов – получи соответствующее вознаграждение, притащил окорок мамонта – получи то же вознаграждение в двойном размере.

То есть из безнадежного, на первый взгляд, эволюционного тупика был найден неожиданный и, следует признать, остроумный выход. Женщины внезапно «изобрели» секс как особую эротическую опцию, не связанную с размножением. Это позволило им создать семью – такой тип отношений, где мужчина обеспечивает жену и детей. Говоря иными словами, возник институт «социального паразитизма», принуждение через секс, под тяжестью которого человечество существовало многие тысячи лет.

– Кто строил дом и выращивал хлеб? Мужчины!.. – вещал Сморчок голосом негромким, но гипнотически впечатывающимся в память. – Кто сражался, защищая свою землю и нацию от врагов? Мужчины!.. Кто жертвовал жизнью во всякого рода рискованных предприятиях? Тоже мужчины!.. Кто обогнул земной шар? Кто полетел в космос? Кто автор всех инноваций, поддерживавших прогресс?… И – сравните! – кто стоял за кулисами всемирной истории, дергая ниточки, чтобы она двигалась в нужном им направлении?… Мир всегда находился под невидимой властью женщин, и лишь недавно, во второй половине двадцатого века, мужчины начали постепенно освобождаться от пут этого позорного рабства!

Вырастала из его слов ясная и логичная картина прошлого. Все становилось на свои места, все обретало причинно-следственные характеристики. А дополняли их уроки-собеседования, которые проводил уже отец Либби.

– Обратите внимание на такой очевидный факт, – неторопливо, словно призывая подумать с ним вместе, говорил он. – Бог сотворил человека, мужчину, без всякого участия женщины. Разве это не есть прямое и явное указание, каким образом должен быть продолжен человеческий род? Я вовсе не утверждаю, что Бог гомосексуален, но ведь сказано же, цитирую: «по образу и подобию своему». И обратите внимание на другой очевидный факт: во всех монотеистических верованиях сам Бог – тоже мужчина – Яхве, Христос, Будда, Аллах… И вот еще один факт, как мне кажется, не менее убедительный: боговдохновенные книги в один голос свидетельствуют, что женщина – это сосуд греха, она способствовала низвержению человека из рая. Ведь не случайно в течение Средних веков брезжила в христианском сознании мысль о связи женщин с дьяволом, олицетворением зла. Причем это врожденные диспозиции. Известно, что дети, еще почти не тронутые воспитанием, всегда рисуют отца крупнее матери. В том числе – девочки. А кто вкладывает первичное сознание в человека, если не Бог?… Теперь сопоставьте биологию репродукции, – продолжал он, – мучения, грязь, генетические дефекты, которые сопровождают «естественное живорождение» и чистоту, безопасность, разумность, даруемую нам клонированием. Наш долгий и трудный путь от естественности к сознательности, от инстинктов к разуму – это ничто иное как предначертанное уподобление Богу. Бог – един, он не разделен на маскулинные и феминные элементы, и человек как венец творения тоже должен обрести в итоге и биологическое, и психологическое единство…

Нам очень нравились уроки отца Либби. Прежде всего потому, что в отличие от Сморчка или, скажем, Беташа, преподававшего биохимию, он позволял задавать любые вопросы. И ответы его, как я впоследствии осознал, иногда были очень рискованными.

Так, отвечая на вопрос Альфона, что же все-таки представляет собой эпидемия вируса джи-эф-тринадцать, отец Либби, изложив сперва официальную версию о варварском оружии, созданном воинственными феминами и вышедшем из-под контроля, как бы невзначай пояснил, что подлинная этиология вируса джи-эф пока остается загадкой. Он, например, мог вырваться из какой-нибудь секретной лаборатории, которых в ту эпоху было достаточно, или он мог возникнуть спонтанно как следствие всех наших безумных генетических экспериментов. Наконец пандемия могла быть просто компенсаторным ответом природы на чрезмерную численность вида хомо сапиенс, который заполонил собою все: равнины, леса, пустыни, тундру, массивы арктических и антарктических льдов… Биосфера – это сложная динамическая система, она способна к спонтанной саморегуляции…