Дьявол и Город Крови 2: кому в Раю жить хорошо… - Анастасия Вихарева Страница 14

До прыжка еще оставалось часа четыре. Манька сидела на берегу, смотрела в воду, пытаясь настроиться на смерть. Выходило не очень. Люди постоянно умирали, да и она не раз о смерти подумывала. Но то было раньше, сейчас все изменилось. Знай она о будущем, сейчас бы без раздумий выбрала железную дорогу. Но где конец ее?

Не пора ли остановиться?

Искать всемогущую Помазанницу расхотелось. На что она ей, когда все у нее есть? Любой человек позавидует. Только понимание, что неугомонные вампиры сами за ней придут, если не доберется до Помазанницы первой, являло жизненную необходимость покинуть это благодатное место, о чем без тоски думать не получалось. Теперь понятно, почему люди, имея закуток, который считали раем, никуда не лезли и сидели тихо, чтобы их не заметили, даже когда соседа ограбили и самого его развеяли по закоулочкам – и никто за нее ни разу не заступился. Сейчас ей тоже никуда лезть не хотелось, а убогие и обиженные люди остались где-то далеко, как сон в майскую ночь.

Но умирать-то зачем?!

От этой мысли сразу становилось жалко себя до слез, а солнце неумолимо двигалось к вершине, чтобы коснуться и завершить ее путь.

Может, Ад или Рай замечательное место, но ее туда не тянуло…

Ее горестное уединение нарушили Дьявол с Борзеевичем, удовлетворенные проделанной работой. Дьявол основательно промыл Борзеевичу мозги: расстроенным он не выглядел, раздувшись от важности, как будто на должность Главного Храмовника его назначили пожизненно. Напялил на себя сутану в цветной горошек, подвязавшись пеньковым пояском, посох таскал с собой, нацепил на себя несколько рядов бус из перламутровых ракушек из полупрозрачных камушков, которые нанизали на леску русалки.

Обижаться на старика Манька перестала, радуясь, что есть кто-то, на кого можно оставить избы – с ним не пропадут. Старик умел поладить со всеми – и с избами, и с водяными, и со зверями. Ему здесь нравилось. Как и она, он уже считал это место домом, довольный тем, что есть куда на старости осесть и зажить, не думая, что его снова разденут оборотни. Впервые за тысячи лет он нашел с кем объединиться и смог отвоевать у оборотней землю. В корысти она его не подозревала, он был добрым, добродушным и не жадным. Чудной старик, похожий на старичка-лесовика. Невысокий, едва ей до плеча доставал, но сила у него была нечеловеческая. Она убедилась в этом еще раз, когда он легко поднял огромный валун, будто тащил обычный мячик, который ребятишки по полю гоняют. И перемешался, не в пример человеку, быстро, иногда вырастая перед нею, как будто из-под земли, но пользовался своим умением редко.

– Ты бы поспала, – предложил Дьявол.

– Не хочу, – ответила Манька, уткнувшись лицом в колени и обхватив их руками. У берега резвились рыбешки, выскакивая за мошкарой, которая тучами вилась над водой, и мирно летали стрекозы. Здесь ничто не напоминало о том, что еще середина зимы не наступила, разве что прибитые к противоположному берегу льдины. Разговаривать с этими двумя, которые готовили ее на тот свет, не хотелось.

– Интересно, кому это все достанется, когда меня не станет? – расстроенно вздохнула она. – Так приятно думать, что это моя земля… Убить бы ту Тварь, из-за которой приходится все потерять.

– Фу, Манька, какие у тебя грубые слова! – скривился Борзеевич, голос его звучал бодро. – Мы не убиваем, мы давим интеллектом. Убивают – когда ты и она – и покалеченность, несовместимая с жизнью. Нам пока такое недоступно.

В руке он держал ведро. Русалки поднимали ему со дна красивые стеклянистые камушки, янтарь, жемчужины, которые на берегу не найти. Эти камушки он бросал людям, которые пришли за их головами, и те сразу забывали о цели визита, начиная рыться в земле. Все искатели царской награды сместились на берег небольшой речушки, которая впадала в озеро километрах в пятнадцати от благодатной земли. Там Борзеевич набросал камней больше всего, еще и золотым песком посыпал. Земля в том месте оттаяла, но лето еще не наступило.

– В единственном числе, я с вампирами не воюю, – поправил обоих Дьявол. – Вы ведь ждете, что я напугаю вампира роковой участью? —сложил фигу и выставил им в лицо. – А это не хотите?! Вампир – новая земля, а от тебя, если живая останешься, один убыток! – и улыбнулся: – Это, Манька, не твоя земля – моя, но твоя ничуть не хуже, если облагородить.

– Вампиры подыхают когда-нибудь? Я что-то не припомню среди умерших ни одного знакомого, хоть сколько-то похожего на вампира, – сердито буркнула она.