Королевская кобра - Комбат Найтов Страница 14

Командиром 3-го батальона стал капитан Александр Лукьянов, прибывший из УАБТЦ, вместе с новыми экипажами. Инженер, из запаса, в армии со времен Финской войны, до этого был зампотехом в третьей танковой дивизии, после потери техники коротко командовал батальоном в учебном центре, но наша дивизия понесла существенные потери, как чисто административные, так и боевые, командного состава не было, а уж опытного было по пальцам пересчитать. Лукьянова комдив знал по той войне, он помогал осваивать тяжелые танки, впервые появившиеся в наших войсках под Выборгскими укреплениями. Назначение было вынужденным: командир первого тяжелого батальона капитан Шпиллер находился под Кингисеппом.

Капитан появился в роте в середине дня, перед обедом, причем именно в тот момент, когда первый взвод готовился цугом вытаскивать из болотца застрявший и малость подтопленный танк командира взвода. Ребята в основном были с легких танков, привыкшие к иной проходимости машин, а Василий специально местом для первых учений выбрал болотистый луг. Механики и командиры должны на глаз определять местность и плотность грунта, прежде чем направить туда почти 60-тонную машину. Плюс тренировка по эвакуации подбитых и поврежденных машин. Пригодится! Заодно получил втык, что оставил без присмотра ремонтирующуюся технику: два КВ-2 и два БТ-7, связных танков взвода управления роты (четвертого). Отговорки, что там остался старший лейтенант Родимцев, не помогли. Комбат его не видел, тот ушел куда-то за запчастями. Так что первый устный выговор был получен. Осмотр подготовленных позиций привел к тому, что капитан собрался писать рапорт командиру полка о неполном служебном соответствии командира первой роты, который забил болт на Боевой Устав танковых войск и в обороне подставлял противнику борт и практически незащищенные дополнительные топливные танки. Приказал готовить оборонительную позицию согласно уставу, сел в свой Т-26 и укатил в полк, докладывать о нарушениях.

Не прошло и часа, как на «лужайке», выбранной в качестве полигона, появились «газики» командира полка, комдива и комиссара дивизии. Лукьянов на этот раз был без танка. «Воены» первой роты в этот момент получали втык от Василия за допущенные промахи на учениях, разбирался каждый элемент. Один экипаж, самый провинившийся, который дважды застрял в болоте, выполнял приказ комбата, вручную окапывая свой танк согласно уставу. Подготовленную «нормальную» оборонительную позицию курочить не стали. Она проверена в боях, для танков командиров взводов в Ленинграде готовят скреперы и крепления для быстрой их установки. Будем применять, вне зависимости от решения комбата. Он свои танки уже «положил» на стол Гитлеру, а теперь хочет и новые туда направить.

Комдив о новом устройстве позиции слышал только от Евграфыча, которого он прихватил с собой, поэтому сразу после доклада махнул рукой и направился туда. Василий приказал экипажу «ноль первого» занять свои места, они запустили двигатель и заняли свою позицию, укрывшись за раскидистым кустом вербы. Сам танк тоже представлял собой куст. Командованию предложили отъехать и посмотреть на маскировку позиции. Показали лампочки, с помощью которых мехводу помогали пятиться задом на второй передаче и быстро менять позицию. Он же назад не видит. Белая, центральная, красная и зеленая, для каждого фрикциона своя. Езду задом сегодня тоже отрабатывали.

И косу, обыкновенную косу, с помощью которой быстро добывалось сено, чтобы скрыть свежепрокопанную «дорожку» от воздушной разведки немцев. «Голь на выдумки хитра!» В общем, после обеда, война – войной, а обед по распорядку, на позиции оказались все свободные от боев командиры экипажей дивизии. Пришлось «показательно» подготовить еще одну позицию, с хронометражем событий. Предстояли тяжелые бои, в данный момент дивизия находилась в резерве фронта, хотя более половины личного состава уже влились в ряды защитников Лужского рубежа. Этот кусок истории мне хорошо известен. Немцам не удалось тогда выбить эти войска с линии обороны, но они прошли южнее, под Новгородом, а здесь, у берега Балтики, отжимали по одному поселки, пока не прорвались у Кейкино. Затем им пришлось окружать Лужскую группировку, но им сопутствовал успех на нашем левом фланге. Там они отрезали Ленинград от Большой земли. С этим вопросом пока ничего не сделать. Звание «лейтенант» и должность «командир роты тяжелых танков» не дают возможности влиять на оперативно-тактические планы командования. Мои права очерчены «его величеством» Уставом. Мне надлежит исполнять гениальные замыслы командования. Таков мой удел, и величина фронта, на котором я могу развернуться, зависит только от того, какому подразделению я буду придан. Первичный успех, «в отрыве от основных сил дивизии», может быть заслабо аннулирован какой-нибудь внеплановой проверкой со стороны того же Лукьянова, который, судя по всему, здорово обиделся, что ему не рассказали о том, что с подобной позиции мы расстреляли 80 с лишним танков.

Вторые сутки, данные комдивом на подготовку, быстро закончились, тем более что подвезли ДШК и щитки к ним, судя по всему, фронт ограбил флот, ибо доставляли их моряки. Подъем произвели полпервого ночи. Короткое построение, подвезли сухой паек на трое суток, в «ноль первый» забрался сам комдив со своим ординарцем. «Заводи!» Привычное место мехвода, как будто ничего и не произошло. Сдаем задачу самому Баранову, но это не учения, это – война. Вторая, третья, четвертая, пятая передача. Впереди разведдозор на БТ-7-м, колонну замыкает такой же танк. Шлемофон командира роты, даже за рычагами, подключен к Р10. Следуем к Поречью, где вечером немцы вновь захватили плацдарм на правом берегу Луги. Девяносто два километра, три часа непрерывной тряски, большей частью в полной темноте. Даже единственную фару не включить. У Среднего Села приняли встречный бой. Уже светало, и немцы тронулись в путь. Ночью они взяли Ивановское, но плотину НКВД взорвало. Отходящие части мы встретили у Мануйлово, Виктор Ильич усадил их на броню, тех, кто поместился, перешли на вторую передачу и двинулись вперед, так, чтобы остальная пехота не отстала. Пехота разношерстная, из нескольких различных частей. Большей частью из Ивановского, довольно крупного села с большим лесопильным заводом и водяной мельницей «районного масштаба». Ивановское было райцентром Среднесельского района. Какой-то дедок с двустволкой уселся на броню и указывал объездную дорогу Василию, по которой все и отходили. Заградители уже привели в боевое состояние минное поле на южной и северной оконечностях Среднего Села. Там за разминированием немцев и «поймали».

Дедок скатился с брони при первом же выстреле. Василий кресло не опускал, чтобы больше видеть. Отвечать приходилось за действия всех, ну и что, что в башне сидит комдив. Саперы сказали, что дорогу на Ветки они не минировали, не хватило мин, должны были привезти, но машина не пришла. Комдив скомандовал: «Атака!» Танки пошли вперед, а Василий остановился и развернул машину к деревне. И не напрасно! Три Т-IV и один Т-II попытались атаковать роту во фланг. Расправившись с боевым дозором немцев, «01-й» двинулся вперед за ушедшей ротой. Позади оставались два БТ-7 и обе «кавэшки» с гаубицами. Роту направили в просеку вдоль Кревицы, обходя минное поле. Как только передовые танки вошли в лес, так Василий прибавил ходу и подал команду арьергарду подтягиваться за ними. Из Ивановского вело две дороги: одна через Юрки на Морозово, на второй находилась рота. Взяли под обстрел немецкую колонну, выходившую из леса от переправы, уничтожая, в первую очередь, живую силу шрапнелью. На немцев полетели и 152-мм морские гранаты из-за леса. Головной танк роты, командира первого взвода лейтенанта Иванова, уже выбрался на дорогу и начал давить и сбрасывать в кювет немецкую технику. Двухкилометровый участок дороги от реки до Ивановского был забит техникой 6-й дивизии. Развернув башню, Вадим и его механик творили ад на дороге, стреляя из трех пулеметов и давя все гусеницами, чуть погодя и остальные танки подключились к этому действу.