Неправильный самурай - Георгий Смородинский Страница 14

Лягушки в пруду не отличались от земных даже по цвету, а орали еще громче, чем в Подмосковье. В воздухе грозно кружила целая туча мошки, но ни одна кровососущая тварь на меня пока что не села. Может быть, у них тут нет комаров? Вот уж о чем я точно не стану жалеть…

Ветер дул со стороны леса, и к запаху тины примешивались ароматы каких-то цветов. Горланили в вышине птицы, долбил по стволу дятел, трещали, покачиваясь, деревья. Классно! Словно кто-то там, наверху, выдал мне бессрочный внеочередной отпуск. Осталось только нагуляться как следует.

Обойдя по берегу водоём, я запрыгнул на крыльцо центрального дома и сразу же прошёл в материнскую комнату ^[27]. Внутри спальный дворец ^[28] сохранился достаточно хорошо. Стены, несущие балки и пол выглядели довольно прочными, сгнили только перегородки и ширмы.

Остановившись на пороге, я скинул с плеча мешок, положил на него покрывало и, поправив на поясе меч, изучил помещение взглядом.

Комната оказалась очень большой. Примерно семь на семь метров с высотой потолка метра под три. Из мебели — широкий, прочный с виду лежак, две тумбы и обломки стола. Стены изрисованы рогатыми рожами. Всего семь рисунков, и никакой закономерности, вроде бы, нет. Очевидно, это являлось частью какого-то обряда, но, поскольку у художника руки росли из задницы, демоны на стенах больше походили на козлов, и ими было не напугать даже ребёнка. В целом — ничего ужасного. Немного только напрягали пятна характерного цвета, густо заляпавшие пол и лежак, но тут уж ничего не поделать. По местным поверьям, изгонять зло нужно в материнской комнате главного дома, так что большинство погибших людей умерли именно здесь.

Сложив вещи в углу комнаты, я прогулялся по соседним домам, но ничего интересного там не нашёл. Оно и понятно. Днём сюда демоны не заглядывают, и то, что пятьдесят лет назад не унесли самураи, разобрали местные жители.

Странный тут все же народ. Вещи растащить — без проблем, но ни разбирать дома, ни сжигать их нельзя ни под какими предлогами. По их поверьям, если разрушить местообитание зла, оно сразу же вырвется на свободу, разбежится по округе, и достанется тогда уже всем. Не знаю, может быть, оно, конечно, и так, но, будь моя воля — шарахнул бы из «Шмеля» ^[29] по главному дому и с интересом бы посмотрел, кто там и куда после этого разбежится.

Закончив с осмотром, я вышел на крыльцо спального дворца и, усевшись на его край, посмотрел на горы. До полуночи еще примерно около часа, и у меня есть время подумать. Слишком уж много потрясений случилось за последние сутки, а вот свободного времени не было ни минуты. Меня словно швырнуло в какой-то поток и несет, не давая возможности отдышаться. Сейчас появился часок, и следует использовать его эффективно. Мне обязательно нужно осмыслить полученную информацию и попытаться уложить ее в голове, иначе можно совершить кучу глупых ошибок. Всю свою сознательную жизнь я старался придерживаться хоть какого-то плана, имея при этом вполне определенные цели. Вот и сейчас нужно поступать так же…

Мир этот, со слов Кенджи, называется Эйвэн, а поскольку каравелл тут пока еще не изобрели, людям известен только единственный материк — Хондо. Империя Дракона, в которой я оказался, протянулась от Западного океана до Восточного, где-то посередине этого материка. На юге она граничит с тремя небольшими горными королевствами и со Степью, в которой обитают моголы-кочевники.

На севере и востоке по горным хребтам пролегла граница с землями асуров — Кимоном ^[30], но кто такие эти асуры, мне пока еще непонятно. По словам Кенджи, они хозяйничали на материке в давние времена, а люди тогда были чем-то вроде скота.

Четыре тысячи двести семнадцать лет назад с небес спустился Великий Дракон, который у местных является каким-то аналогом Будды. Он прогнал асуров на север, затем основал империю и потом ровно сто лет жил здесь в образе обыкновенного человека, обучая своих последователей. Великий Небесный Дракон — это самое почитаемое божество местного пантеона, но и помимо него тут хватает богов. Самыми известными и почитаемыми являются Такэми ^[31] и Салисэ. Первый отвечает за воинов и прочие самурайские штуки, вторая — его возлюбленная, является аналогом Аматерасу ^[32]. Только, в отличие от Земли, прародителем местных императоров считается воин — Такэми.

Других богов, кроме Каннон, я даже не пытался запомнить, поскольку их тут как блох на барбоске. Я вот тоже, блин, ками, и тоже могу когда-нибудь вознестись. Впрочем, если отложить в сторону шутки, то местная религия является какой-то жуткой смесью синтоизма, буддизма, индуизма и древнегреческих мифов. По крайней мере, у меня сложилось именно такое вот впечатление.

В империи авторитарно-клановое правление. Помимо императора, тут существует пять могущественных семей, управляемых крупнейшими феодалами. Князья — даймё — признают власть императора и безраздельно управляют территориями, сравнимыми по площади с некоторыми европейскими странами. Земли каждого клана разбиты на небольшие провинции, которыми управляют феодалы-сюго. Если проводить аналоги, то сюго ^[33] нечто вроде европейского графа или барона, но это очень приблизительное сравнение. Тут нет таких вольностей, как в средневековой Европе, поскольку вертикаль власти гораздо жестче, чем там.

Самураи тут являются военной аристократией, но землевладельцев среди них не так много. Противовесом им выступают кугэ — неслужилая аристократия, основную массу которой составляют чиновники. Особняком стоят священники, навроде Кенджи.

К монахам прислушиваются, с ними советуются, но в дела государства они не лезут и крестовых походов не объявляют.

Огнестрельного оружия тут пока не изобрели, но народ режет друг друга самозабвенно. Как и в любой, собственно, средневековой стране. Головы, правда, не отрезают ^[34], но тут и без этого драйва хватает. Я пока не разобрался во всех местных тонкостях, но в целом ситуация такая же, как и в Средние Века на Земле. Местный феодал Сато Кохэку захватил власть в провинции, предварительно перерезав всех сторонников сюго Кавакаси. То есть тот, кто убил в этой усадьбе предыдущего владельца земли, неплохо так сыграл Сато на руку.