Доля слабых - Андрей Рымин Страница 14

— А с чего это Громовержец вообще допускает все это? — резонный вопрос Гамая заставил всех повернуться в сторону Яра. Тот все это время молча сидел у костра, занимаясь завтраком. Казалось его не волнуют ни грохот вдали, ни земная дрожь, ни встревоженный ор молодежи. Закончив возиться с зайчатиной, Мудрейший не торопясь распрямился, окинул охотников пристальным взглядом, и спокойно заговорил:

— Ну что, детишки, закончили? Теперь, может, послушайте того, кто чуть лучше вашего жизнь разумеет. И не перебивайте, — сурово предупредил Яр, заметив в глазах Кабана желание что-то сказать. Мигом прикусив язык, Кабаз хрюкнул, а Мудрейший уже продолжал: — Повинны ли боги в происходящем, или же нет, пока нам неведомо. Я лично в том не уверен. Бежать и о чем-то предупреждать родичей смысла не вижу. Если вы не совсем потеряли рассудок от пережитого, то должны бы заметить: дыры-трещины земляные сюда не доходят, шум и тряска со вчерашнего дня не усилились, небо и солнце на месте, зарбаговы твари в кустах не сидят. Так к чему же тревогу бить? Наши поселки все глубже в Долине, за многие мили от гор. Там народ пострадать не должен, лишь пострашатся и все. Пожалуй, какие-то разрушения могут случиться в родах Орлов на юге да Тигров на севере, которые к стене ближе других. Но и у них ничего особо плохого произойти не должно. Единственная беда — разольется Великая. Да, наверное, уже разлилась. Тут мы помочь не успеем, но ничего — глядишь, и так не потонут. Если я прав, то Оленей и Змей чуть подмочит по краю, а до остальных вода уже не дотянется. Так что…

Тут в животе у Гамая заурчало, да так громко, что услышали все.

— Давайте все ж перекусим немного, а то со вчерашнего утра не евши. Потом объясню, отчего я такой спокойный, — внес дельное предложение Яр и принялся делить еду на порции.

Мясо получилось — что надо. Ароматное, сочное, с хрустящей корочкой, только закончилось слишком быстро. Вроде бы в рот что-то попадало, а в животе та же пустота, что и раньше. Еще бы! Один, хоть и крупный, заяц на девятерых — маловато. Ничего, пока потерпим. Арил облизал жирные пальцы и повернулся к Мудрейшему, как и все, ожидая дальнейших разъяснений. Яр не заставил себя упрашивать и продолжил:

— Вчера, когда все это начиналось, я ведь почти сразу же догадался, что дальше твориться будет. И ничего удивительного. Эти обвалы в горах, трещины, пар, земляная дрожь — все в точности повторяет происходившее в Долине перед моим рождением. — Заметив округлившиеся глаза слушателей, Яр улыбнулся. — Я понимаю, вам трудно в это поверить, но хоть меня самого тогда еще не было, я слышал множество подробных рассказов о тех событиях. Да что там рассказы, я своими глазами видел последствия, когда немного подрос и во время охоты подбирался поближе к горам. Раны, полученные тогда нашим миром, еще долго не зарастали. Но время лечит. Через несколько поколений провалы и трещины сгладились, превратились в овраги, а затем и вовсе пропали. Раскинувшаяся вдоль стены пустошь потихоньку покрылась лесом, и все стало, как прежде. Кстати, край мира тогда отодвинулся мили на две — отошли горы. Но самое главное: если нынешнее буйство стихий повторяет минувшее, ждать конца этой тряски нам осталось недолго! Шестьсот двадцать девять лет назад на все про все хватило недели. Будем надеяться, и сейчас хватит. — На этих словах Яр взял паузу. Еще бы! По нескольку месяцев не с кем словом перемолвиться, а тут целые речи толкай!

Этой заминкой тут же воспользовался Арил:

— Мудрейший, если все это — повторение бури, бушевавшей перед Вашим рождением, то где же тогда громы, молнии, черные тучи и ураганы? И почему вы считаете, что боги здесь ни при чем, если в прошлый раз все тряслось из-за битвы вашего отца с Зарбагом?

— Эх время… Велики его силы, — скривился Яр, — Вам даже сложно представить, насколько может измениться рассказ, если его передавать из уст в уста тысячи раз, в течение сотен лет! — отшельник тяжело вздохнул и с легкой грустью в голосе продолжил:

— В начале моей жизни многие-многие годы никто не считал меня сыном Ярада, а в той тряске гор ничего божественного люди, и подавно, не видели. Это гораздо позже, когда все кто застал ту пору уже давным-давно померли, в народе появилась легенда про страшную бурю и божьего сына. Надо же было себе и другим объяснить, почему я не старюсь. В легендах оно всегда так — стараются чтоб по красивше звучало. Всяк свои додумки лепит, да небывальщину разную прибавляет. Вот и получилось, что получилось. Какое-то время я было пытался людей вразумить, но потом плюнул на это дело. Что прошлое ворошить? А уж сказка, которую матери рассказывают детям сейчас, ушла от правды еще дальше. Громы и молнии… Как же. — Яр замолчал, видимо, давая молодым людям время осмыслить услышанное. Ребята, и правда, все как один стояли с задумчивыми лицами. Никто не решался открыть первым рот — что тут возразишь, когда Мудрейший твой мир только что с ног на голову поставил?

— Надеюсь, теперь все успокоились? — подытожил вопросом свою речь Яр и, не дожидаясь ответа, резко сменил тему, принявшись командовать:

— А раз так, давайте-ка наведем здесь порядок. Пока что, на лагерь это место походит меньше всего.

— Так мы что же, никуда не идем? Тут сидеть будем? — Кабаз совершенно не понимал, как в такой момент можно бездействовать.

— А куда ты собрался? — Лицо Яра выражало недоумение. — Домой, по своим родам пойдете? Если я прав, то пока дотопаете, все и закончится. А если не прав, хотя лучше об этом сейчас даже не думать, вы мне здесь можете пригодиться.

Охотники приуныли. Такое в мире творится, а им сиднем сидеть! Дома, может, чем помочь смогли бы, пригодились бы родичам. Тянет к семьям, аж мочи нет, но сына Ярада ослушаться никак нельзя.

Видно, терзавшие ребят чувства явственно отразились на лицах, так как Яр поспешил немного добавить к своим словам:

— Да вы не переживайте так. Мне и чутье подсказывает, что разум не ошибается. Отдохнем здесь несколько дней, переждем тряску, а после пойдем глянем, что с моим домом сталось. Посмотрим цела ли пещера, стоят ли горы вообще. Потом и родичам отчитаетесь: мол, были, видели, Мудрейшего оберегали. — Яр улыбнулся.

А вот Арил совсем и не переживал. Дома и без него есть, кому о семье позаботиться, а тут, и правда, вдруг Яру какая помощь понадобится. Мудрейшего оттого так и величают, что в голове у него силы побольше, чем в руках будет. Хотя и там немало. Сказал ждать — сидим и ждем.

* * *

Время медленно потянулось. В безделье оно всегда так. Еда, сон, охота, снова еда. Дичи от гор набежало — бей не хочу. Не охота, а скука одна. Ручей тоже рядом — вода мутная, но пить можно — а больше ходить и некуда, да и Яр запретил отлучаться надолго. Сидишь день-деньской в лагере, впору корни пускать. Радовало Арила только одно: наговориться с сыном Ярада удалось от души. Хоть в чем-то его мечты сбылись. Много интересного узнали в эти дни молодые охотники. Яр, хоть временами и грубый, но совершенно не скрытный, свободно рассказывал истории из своей жизни, которых скопилось немало.

Приглушенный расстоянием грохот и нестихаемая земная дрожь стали настолько привычны, что даже не замечались. День шел за днем, и на утро восьмого поднявшийся первым Арил, спросонья, долго не мог разобрать, что не так. Наконец, осознав перемены, парень с радостным криком вскочил на ноги и принялся будить спящих. Как и предсказывал Яр, все завершилось, затихло. Людям опять предстояло отправиться в путь.