Осколки легенд. Том 1 - Андрей Васильев Страница 14

Компания из семи молодых глоток взорвалась хохотом. Не смеялся только сам Кэлин, но не потому, что обиделся, а потому что так до сих пор и не понял, что такое имел в виду этот непоседа Лейн? И почему его звала медведица? И почему он сам ее не видел, хотя вроде как и оглядывался?

Смеющиеся молодые люди направились к замковой кухне, чтобы отдать оленя поварам – сегодня будет пир в честь гостей, прибывших в замок, и свежая оленинка будет как никогда кстати, ведь это же истинно мужская пища, радующая желудок. А если еще и запивать ее отличным зимним элем…

Повод же для пира был весьма основательный – в замок пожаловал дальний родич бейлифа Эдгар Стеббинс, с которым некогда у него вышла ссора, затянувшаяся на десятилетия. Точнее, длил ее сам Стеббинс, человек склочный и мелочный, но, видимо, и ему она наконец поднадоела, что очень порадовало Сэлара Мак-Магнуса. Он не любил вражды, он любил мир.

Бейлиф улыбнулся, подставив лицо ласковому осеннему солнышку и пригладил усы. Нет, как ни крути, а эта осень задалась. И урожай хорош, и сын вон за ум взялся, и старая дрязга подошла к концу.

Олень был отдан поварам, причем левую заднюю ногу они пообещали приберечь для стола, за которым будет сидеть развеселая компания наследника бейлифа. Почему левая задняя? Традиция, идущая еще из тех времен, когда все эти молодые люди были маленькими мальчиками.

Они все родились в один год – Лоссарнах Мак-Магнус, братья-близнецы Фолле и Толле, Лейн Весельчак, Кэлин Тугодум, Стэн-Ивовый Прутик, получивший свое прозвище за то, что с двухсот шагов перебивал стрелой тоненький побег ивы, Торк Тощий и Слот Пузатый. Родились они в семьях, разных по достатку и положению, например, Кэлин был сыном землепашца, Лейн сыном лесничего, а Стэн сыном начальника замковой охраны, притом первенцем. И что примечательно – все родились летом, с совсем небольшими перерывами. Бейлиф, уже тогда человек рассудительный и прозорливый, несмотря на то что только-только перевалил за тридцатилетие, узнав про это, сразу сказал:

– Вот и очень хорошо, что родилось столько мальчишек. По крайней мере, моему сорванцу не будет скучно, когда он подрастет.

И с той поры замковый двор фамильного замка Мак-Магнусов (построен замок был не родоначальниками клана, но считался вполне их собственностью) покоя уже не знал, поскольку восемь неугомонных мальчишек, подрастая, то и дело ставили его на дыбы. Этот двор помнил их малышами, которые исследовали лужи, оставшиеся после дождя, на глубину, пацанами, махающими деревянными мечами в битве при Растинге (само собой, на стороне союза кланов), подростками, которым выдали первые тупые мечи и поставили друг напротив друга, юношами, которые упоенно рассказывали о своих первых победах в боях и с женщинами (причем всё врали и о том и о другом), и вот сейчас он видел перед собой молодых мужчин, юность которых уже почти закончилась, но взрослая жизнь еще не началась.

– Интересно, а этот Стеббинс привез с собой своих дочерей? – задумчиво спросил неизвестно у кого Торк Тощий, которого всегда интересовало все, что связано с противоположным полом. И, надо отметить, интерес был небезрезультативным – он уже несчетное количество раз был бит отцами и братьями девиц, которые вполне добровольно отдавали ему самое дорогое. После, правда, девицы почему-то обижались и требовали какой-то свадьбы, что Торка всегда очень печалило и неминуемо вело к разрыву с непонятливой пассией. Свободу он ценил больше всего на свете.

– Даже если бы и привез, то тебя к ним никто бы не подпустил. – Лоссарнах сидел на своем привычном месте, на старинном дубовом пне, который обосновался на заднем дворе еще во времена его прадеда. Этот двор был местом сбора развеселой шайки всегда, здесь они с давних времен прятались от докучливых наставников, гнева родителей и всех остальных неприятностей, сопровождающих взросление нормальных мальчишек. За годы у каждого здесь появилось свое законное место. – Про твои похождения уже не только мы, но и батюшка знает. Он что, себе враг? Только-только с этим сутягой Стеббинсом замирились.

– Ха, они сами бы ко мне прибежали. – Торк вытянул соломинку из кучи сена, на которой валялся. – Девки, как пчелы, чуют, где сладким намазано.

Он скорчил рожу и показал указательным пальцем на свою промежность.

– Ну насчет девок не скажу. – Лейн скорчил глубокомысленное лицо и обвел глазами присутствующих. – А вот коза, которая дает молоко для Лиззи, за ним как привязанная ходит, это верно. И именно туда смотрит, тут Торк не врет!

– Лейн, скотина, чтоб тебя самого только козы любили, – лениво заметил Торк, не делая даже попытки встать и наподдать шутнику, над словами которого сейчас хохотали все остальные. Он прекрасно знал, что его все равно не поймаешь, и потом – на подобные подначки не было принято обижаться, подшучивать друг над другом у них было в порядке вещей. Главное, чтобы это было смешно и не со злобы.

Впрочем, чего у них никогда не было по отношению друг к другу, так это злобы. Конечно, случались ссоры и обиды, особенно с той поры, как проснулся интерес к женщинам, но злобы… Да какая злоба может к тому, чье лицо знакомо с тех пор, как ты себя самого помнишь?

И еще между ними не было упоминания о том, кто чей сын. Сам Лоссарнах сказал, после того как им всем в пятнадцать лет вручили первые мечи:

– Были мы почти братья, а теперь стали совсем родными. Мы – братья по оружию и по духу, а остальное – мишура.

Вот так они и жили на свете почти двадцать лет, весело и беззаботно. И дальше планировали жить так же, ну разве только на войну какую-нибудь сходить непременно, потому что если на войне не побывал, то какой же ты гэльт?

– Я тут слышал от Горри-торговца, что клан Мак-Праттов собирается заявить свои претензии на пустошь Суффрода, – неожиданно и не к месту, впрочем, как и всегда, сказал Кэлин. – Думаю, что там случится хорошая заварушка.

– С одним согласен, с другим нет, – отозвался со старой телеги Фолле. – Согласен с тем, что будет заварушка, не согласен с тем, что ты вообще думать умеешь.

Толле молча кивнул – из двоих братьев говорил только один, второй все больше молчал. Но при этом их точки зрения всегда совпадали.

Кэлин почесал затылок – что ж они все так путано говорят? Почему он не думает, что за глупости? Он думает. Просто не так шустро, как они.

– Да, Макмиллан Мак-Пратт такими словами запросто разбрасываться не станет, – подтвердил вполне серьезно Лейн. – Значит, он уверен в том, что сможет разбить войско Мак-Шеллов, они тоже на эту пустошь претендуют. Будет отличная драка, грех такую упускать.

– Недели три у нас есть, – деловито отметил Стэн. – Пока копье пошлют, пока место подберут. Только вот вопрос – на чьей стороне драться будем?

– На стороне Мак-Шеллов, ясное дело, – отозвался Лоссарнах. – У меня двоюродный дед был с ними в родстве через жену. Да и не люблю я этого Мак-Пратта, пакостный дядька. Я его видел, когда к Мак-Соммерсам ездил, на большое торжище. Сам улыбается, а глаза как у рыбы – не мигают и навыкате. Тьфу!