Хроники Иттирии. Песня Мора - Андрей Талашко Страница 13

— Это что еще за банда? — Шепотом спросил Сонтан, шедший во второй шеренге рядом с Гарном.

— Уроды какие-то, марлока им в душу, — буркнул идущий справа от него молодой фирийский наемник по имени Алим.

Гарн с трудом спрятал улыбку в ответ на выпад своего друга, так как Батя развернулся в седле и зыркнул на них строгим командирским взглядом.

На самом краю расположения выстроился отряд из шестнадцати конных. Емкое определение Сонтана хорошо подходило этим чудакам. Черная, блестящая броня вкупе с бритыми головами придавала отряду сходство скорее с гильдией городских убийц, а не с отрядом наемников на государственной службе. Во главе черного отряда стоял высокий человек в повязке, скрывающей половину лица.

— Приветствую тебя, Хаджар, — крикнул Батя одноглазому капитану.

— Поприветствуй своих девочек, гнида, — прохрипел в ответ наемник.

Зычно отхаркнув, Хаджар плюнул в сторону Бати.

По отряду «Шипов прайрала ^[6]» тут же пробежал неспокойный шепоток. Гарн слышал, как рядом зашуршали о ножны лезвия. Сам наемник на всякий случай дотронулся до рукояти висящего за спиной Вепря.

— Смотрю, в твоем отряде много новых лиц? — Как ни в чем не бывало, спокойным голосом продолжил Батя. — А что же со старыми стало? Друг друга порезали или по монастырям разошлись?

— Заткнись, Лоран, или, клянусь самим Неведомым, я прирежу тебя прямо на глазах у твоих сопляков, — человек грязно выругался и в очередной раз плюнул на сухую землю.

— В прошлый раз тебе это не очень-то удалось, Хаджар, — Батя многозначительно прикоснулся к левой стороне своего лица.

Наемник ненавидящим взглядом единственного глаза уставился на своего кровного врага. Одноглазый вскинул руку вверх.

— Гиены, убить…

Грязно выругавшись, Гарн потянул рукоять своего двуручного меча.

— Стоять! Никому не двигаться, ублюдки! — Сухой голос прилетел сбоку.

Гарн даже не повернул голову, но боковым зрением видел, как к ним приближается высокий и худой человек в дорогих синих одеждах.

Одноглазый Хаджар медленно опустил руку, и по его отряду тут же прокатилась волна странного шума, напоминающего то ли смех, то ли лай…

— «Фирийские гиены» были оправданы, но я еще могу передумать, — высокий человек пилил холодным одноглазого капитана. — Попридержите свой пыл до того момента, когда мы придем на место.

Хаджар со злобным оскалом многообещающе посмотрел на капитана Лорана. От этого взгляда по спине Гарна пробежал неприятный холодок.

* * *

Сонтан, обычно без умолку болтающий всякую ерунду, был крайне задумчив. Уставившись на пляшущее пламя костра, светловолосый воин бездумно вертел в руках хворостину. Даже пущенный в него Алимом огрызок яблока, остался незамеченным.

— Что с тобой, дружище? — Гарн толкнул задумавшегося приятеля в плечо.

— Да так, не нравится мне все это, брат, — тихо отозвался Сонтан, с громким хрустом переломив ветку.

— Ты про «союзничков» наших, что ли?

Алим достал из-за пазухи еще одно яблоко и жестом предложил его Гарну. Не получив одобрения, фириец смачно вгрызся в плод зубами.

— У Бати, смотрю, терки с этим их Хаджаром, — с набитым ртом проговорил он. — Кто он такой вообще, ты знаешь?

— Да вот в том-то и проблема, что знаю, — задумчиво проговорил Сонтан.

Повисла легкая пауза, нарушаемая лишь треском веток в грызущем их костре, да стрекотанием ночных сверчков. Гарн и Алим ждали продолжения. Сонтан отчего-то не спешил делиться своими мыслями.

— Ну? — Первым не выдержал Гарн.

— Что «ну»? — Отозвался светловолосый.

— Ну что ты знаешь-то, марлока тебе в душу? Мы же ждем с Гарном тут, — махнул яблоком Алим.

— Да что тут говорить? Они на всю голову отбитые. — Выпалил Сонтан. — Помните… А нет, не помните, — наемник махнул рукой, — Не было вас еще. Мы лет пять назад нанялись к одному торговцу. Мол, на его людей напали… Так там от тех людей ничего не осталось толком. Мужиков, женщин на куски порезали, изуверы. Батя тогда охоту на этот отряд устроил.

— Твари Неведомого? — Спросил Гарн.

— А, от Бати слышал? — Невесело усмехнулся светловолосый. — Сборище убийц и насильники. Нажираются какой-то дряни, и потом мочат всех подряд. Они, идиоты, себя вообще не берегут. Лезут прямо под меч. Трое наших ушло, но и ублюдков изрядно потрепали. Батя с их капитаном схлестнулся. — Сонтан сделал небольшую паузу. — Тот вообще как демон бился. Кроме Бати с ним никто бы не справился… Хаджар тогда ушел… Правда, без одного глаза.

— Охренеть! — В сердцах выпалил молодой фириец.

— Погоди, — перебил приятеля Гарн. — Так это Хаджар был капитаном «Тварей Неведомого»?

— Вот именно! — вскрикнул Сонтан. — А теперь эти самые «твари», только под другим именем, вместе с нами служат на государственной службе!

— И завтра идут с нами на дело… — Закончил за друга Алим.

* * *

«Знаете, что общего между убийцей и портовой шлюхой?». Эта бородатая шутка всегда веселила Гарна. Но она же была правдивая, как Даррионская монашка. Будь то убийца, шлюха или городской разводила, все наемники без исключения мечтают о простой размеренной жизни. Жизни, в которой не надо рисковать и с каждым днем скатываться все ниже и ниже к самому дну. Наемничество, как наркотик, медленно и незаметно стирает грани дозволенного. Искажает и уродует мысли. Жажда наживы и легких денег все глубже и глубже засасывает свою жертву и уже никогда ее не отпустит.

«Шип прайрала», как и множество других свободных отрядов наемников, брался за любую работу, от охраны частных земель от мародеров до работы искателей ^[7]. В свое время Гарн сбился со счета, сколько стай варгов, гиен и ошкулов, не дающих спокойного житья честным крестьянам, «Шипы» выбили из темных лесов. Те времена Гарн вспоминал с улыбкой на лице. Новые земли и бескрайние просторы вдали от городского шума и суеты. Жаль, что продлилось это не долго.

После внезапной смерти законного короля, в стране начался беспредел. На дорогах вдруг стало неспокойно. Воры, грабители, бандиты и прочая шваль, казалось, заполнили все придорожные леса. Что творилось в городах, вообще сложно описать словами. Пока во дворце делили бесхозную власть, простые жители городов пытались выжить. Бандитизм, взяточничество и воровство настолько расплодилось, что даже при свете Солнца было опасно выходить из своего дома, не говоря уже про то, что творилось ночью.