Коллекционер - Дмитрий Казаков Страница 13

Кое-как добрался до общаги через пол-Москвы, не попавшись в руки милиции, но на следующий день все же пришлось с ней, родимой, общаться, улаживать недоразумение. Хмельные одногруппники пусть не сразу, но все-таки заметили, что Соловьев пропал, найти его не смогли и подняли панику.

С трудом, но удалось отговориться – на пьяную голову убрел в лес, уснул где-то в чащобе, на первой электричке уехал в Москву; простите, люди добрые, перебрал, больше так не буду, честное комсомольское.

О том, что на самом деле с ним произошло, Олег не рассказал никому. Слишком хорошо понимал, что ему никто не поверит, что родственники или друзья решат – выделывается студент, придумывает чепуху в духе братьев Стругацких, чтобы внимание к себе привлечь.

Желания сходить в Центрум еще раз не возникало долго.

Но где-то с месяц назад Олег решил, что надо попробовать, что раз есть у него способность открывать «дырки» из мира в мир, то глупо ее не развивать, оставить все как есть… Как ее он будет использовать и будет ли использовать вообще, пока не решил, для начала надо убедиться, что случившееся дождливой майской ночью не было сном.

Дождался дня, когда Санек, сосед по комнате, уехал на выходные к родителям в Тверь. Купил бутылку, протащил ее в общагу так, чтобы никто из соседей не заметил, да еще и дверь запер и свет погасил, чтобы никому не пришло в голову заглянуть «на огонек»…

Затем постарался вспомнить инструкции Бориса. Тот говорил, что каждый может открыть «дырку» в одном особом, конкретном психологическом состоянии – одному надо разозлиться, другому, наоборот, успокоиться до почти полной отключки, третьему – испугаться или впасть в крайнюю степень смущения, когда только сквозь землю, и никак иначе.

Олегу повезло уродиться «пьяным» проводником. А это значит, что нужно надраться до той же степени, что и тогда, в походе, вспомнить те не самые приятные эмоции, которые испытывал, уходя от костра за дровами…

– Это мы запросто, – пробормотал он, закусив огурцом и пытаясь вызвать все то же самое: гнев на приятелей, раздражение по поводу дождя и дурацкой затеи с выездом на природу.

Но нет, одного стакана мало… он не так пьян, как был тогда.

Олег поднял бутылку, набулькал еще примерно грамм сто, набрался храбрости и выпил, а точнее, вылил мерзкую жидкость в горло. Волна тошноты ударила обратно из желудка, так что пришлось зажмуриться, смаргивая выступившие слезы и отгоняя желание выскочить в коридор. Если что, то до туалета метров тридцать, можно не добежать. Опозоришься на всю общагу – и как жмот, пьющий в одиночку, и как обладатель слабого желудка.

– Ничего-ничего… – прошептал Олег, словно уговаривая себя, и открыл глаза.

Комната слегка покачивалась, в окно светил фонарь, видно было, как на его фоне раскачиваются ветки, в стекла мягкими снежными лапами тыркалась первая метель наступившей зимы.

Ну вот, кажется, что созрел.

Он напрягся изо всех сил, желая, чтобы в полумраке открылось радужное отверстие… Но ничего не произошло, лишь затошнило опять, на этот раз, к счастью, намного слабее…

Ах да, он же тогда стоял!

Подняться Олегу удалось со второй попытки, он едва не упал, схватился за угол стола… Подумал, что неплохо бы сейчас прогуляться к девчонкам из двести третьей, там такая первачка заселилась… хотя нет, у него же есть дело, он не просто так тут выпивает!

Сосредоточился, даже сделал движение руками, размахивая воображаемым топором, – может быть, в нем все дело, в нем ключик, что откроет дверь в иную реальность?

Так, надо взять что-нибудь, чтобы ощущать тяжесть… вот, веник!

Но с веником вышло ничуть не лучше, чем без него, «дырка» открываться не пожелала.

– Черт, – сказал Олег, усаживаясь обратно. – Неужели еще пить?

От одной мысли о жидкости, что плескалась в бутылке, начинало мутить.

С тяжким вздохом нацедил примерно треть стакана и выпил словно горькое лекарство. Закусил на этот раз колбасой, а затем вылил себе на голову литр воды из заранее приготовленной банки.

Вдруг ему для переноса нужно быть мокрым? Ведь тогда шел дождь?

И вновь ничего не получилось…

Неужели тащиться к соседям-геологам, просить у них топор или нечто похожее?.. Или отправиться в душ, где намочить себя как следует, а по дороге заглянуть к коменданту, чтобы поругаться и прийти в нужное состояние?..

Ну, уж нет, это на крайний случай…

Но вот сходить отлить очень даже можно, а то и нужно, иначе какое там продолжение эксперимента?

– Запросто, – с преувеличенной бодростью сказал Олег, после чего снова встал.

Но ноги подвели хозяина, подогнулись совсем не в нужный момент, его повело в сторону. Запнулся о лежавшую на полу гирю Санька и коленкой врезался прямиком в угол стола.

Боль оказалась такой острой, что Олег на миг потерялся, где он и кто.

Но когда сознание вернулось, он не поверил собственным глазам – в самом центре комнаты над потертым ковром цвета болотной жижи висел, переливаясь всеми цветами радуги, круг света диаметром в два метра.

Ого, получилось!

Издав нечленораздельный, но полный радости вопль, он бросился прямиком в «дырку»… Тело сдавило, будто его смяли великанские руки, и он упал на четвереньки, приземлился на каменистую, твердую почву.

В параллельном мире было не так жарко, как в прошлый раз, а вокруг лежала не пустыня, а горы. Иззубренные вершины, кое-где покрытые белыми пятнами снега, уходили в низкие, стремительно мчащиеся облака, и ветер пронизывал до костей.

– Кайшон? – сказал кто-то тихим, словно бы детским голосом.

Повернувшись, Олег обнаружил, что слева от него расположился крупный валун, а на его вершине сидит животное вроде крупной обезьяны, нечто среднее между мартышкой и шимпанзе. Так, либо эта тварь может говорить, либо…

– Кайшон? – повторила обезьяна, осторожно приподнимаясь. – Астчок?

Сомнений не осталось – мохнатое существо произносило членораздельные звуки, и они, может быть, даже имели смысл.

– Ты кто? – спросил Олег, сам понимая, что несет ерунду, но будучи не в силах остановиться. – Куда я вообще попал? Это Центрум или гора Килиманджаро в Африке?

Обезьяна спрыгнула с валуна и рванула прочь, вверх по склону, а Соловьева все же вырвало, прямиком под ноги.

Утерев рот, сумел подняться, кое-как оглядеться – если на севере сплошь горы, то на юге виднеется равнина, а на самом горизонте даже что-то вроде города, вон и трубы заводские дымят, такие же, как в родном СССР.

Нет, все же это не Африка, а Клондал или еще какая из соседних стран.

Хотелось возликовать, запрыгать с поднятыми руками, но сил на подобное не было. Тошнило, во рту стоял мерзкий привкус сивухи, а ноги просто-напросто подламывались.