Водоворот - Питер Уоттс Страница 13

Здесь царило спокойствие. «Реактор» напоминал вывернутый наружу аквариум, прохладный зеленый грот. Дежарден спускался в его глубины, когда хотел подзарядиться. Теперь он сидел за круглой барной стойкой на втором этаже и размышлял, как ему увильнуть от секса с женщиной, вцепившейся ему в локоть.

Он понимал: скоро этот вопрос выплывет наружу. Не из-за того, что он был красавцем, — отнюдь не был им. И не из-за фамилии, благодаря которой многие принимали Ахилла за Quebecois [8], что когда-то соответствовало истине. Нет, просто он признался этому темному длинноногому Роршаху — она назвалась Гвен, — что работает правонарушителем, и она сочла это очень крутым. Когда-то Дежарден на краткий миг вошел в пантеон звезд, но собеседница явно не признала его в этом качестве: это случилось два года назад, а люди сейчас, кажется, с трудом вспоминали, что ели на ужин прошлым вечером. Значения это не имело. Ахилл Дежарден обрел фанатку.

Выглядела Гвен очень даже неплохо. Уже через тридцать секунд после начала разговора он представил, как бы она смотрелась на диване в его гостиной. А еще через тридцать секунд набросал в уме довольно приличную художественную концепцию. Прекрасно, он ее хотел: вот только дело было не в ней.

Почему-то она была одета как один из глубоководных киборгов Н'АмПацифика.

Костюм получился выразительный, но несерьезный: трико из черной лайкры без единого шва скрывало тело от ног до шеи и кончиков пальцев; декоративные аксессуары изображали контроллеры и выступы имплантатов; даже бирка с именем и логотипом Энергосети была вкроена в плечо. С глазами, правда, не совсем получилось. Настоящие рифтеры носили роговичные накладки и смотрели на мир как будто пустыми белыми шарами. Гвен же предпочла просвечивающие крупные линзы. Те довольно сносно закрывали радужку, но, судя по тому, как она постоянно наклонялась, всматриваясь в Ахилла, на способности к светоулавливанию не влияли.

У женщины были прекрасные скулы, широкий рот и столь остро очерченные губы, что об их края можно было порезаться. В этой непринужденной и людной обстановке Дежарден хотел лишь ее компании. Просто провести время, запомнить ее черты, насладиться запахом, уложить образ в памяти. Может, даже подружиться.

Ему этого хватало, Ахилл мог заполнить пробелы сам, позже. А заодно и прижечь их.

— Не могу поверить, сколько всего тебе приходится делать, — говорила она. Извивающаяся сеть подводного света играла на ее лице. — Эпидемии, моры, обвалы систем. И все на тебе.

— Не все. Нас много.

— Но все-таки. Ты за долю секунды принимаешь решения, от которых зависит чья-то жизнь. — Гвен провела рукой по его предплечью: крылышко черного мотылька. — От любого твоего неверного шага могут погибнуть люди.

— А иногда и от верного.

Ахилл не раз встречал таких Гвен. Как и любая самка класса млекопитающих, склонная к К-стратегии [10], она питала слабость к обладателям ресурсов — или, в случае с родом Homo, к власти. Скорее всего, она предполагала, что Ахилл таковой обладает, раз может по своей воле вырубить целый город.

Обычная ошибка среди всех особей, придерживаю­щихся К-стратегии. Дежарден обычно не торопился развеивать их иллюзии.

Гвен взяла дерму с ближайшего подноса, вопросительно взглянув на Ахилла. Тот покачал головой. С рекреационными веществами приходилось держать ухо востро: они могли вступить во взаимодействие с профессиональными препаратами, которые в немалых количествах бурлили в его крови. Женщина пожала плечами, прилепила пластырь за ухо и продолжила:

— Как ты справляешься с такой ответственностью? Черт побери, как тебе вообще ее дали? — Она опрокинула рюмку. — Все эти корпы, короли и политики — они бы даже не смогли договориться, в какой цвет покрасить стены в туалете. Почему все они решили дать конкретно тебе чуть ли не божественные способности? Ты что, не допускаешь ошибок?

— Ни хрена подобного.

В неокортексе мелькнула незваная мысль: «Интерес­но, сколько человек я сегодня убил?»

— Я всего лишь... стараюсь как могу.

— Это да, но как ты умудрился их в этом убедить? Что тебе мешает устроить авиакатастрофу, чтобы отомстить боссу? Откуда они знают, что ты не воспользуешься такой силой, чтобы разбогатеть, или помочь приятелям, или разрушить корпорацию, так как ты не согласен с ее политикой? Что держит тебя в узде?

Дежарден покачал головой:

— Ты мне не поверишь.

— Спорим, угадаю?

— Угадывай.

— Трип Вины, да? И Отпущение грехов?

Он засмеялся, скрывая удивление.

Гвен расхохоталась вместе с ним, протянула руку в ближайший террариум и погладила одну из драгоценных лягушек (тех подкорректировали так, чтобы рептилии выделяли через кожу легкие психотропы). Словно бы ненароком уперлась плечом в руку Ахилла. Гвен отмахнулась от парочки бабочек, те уже обнюхивали ее, выискивая симптомы ухудшения здоровья, чтобы вмешаться и заблаговременно оказать помощь.

— Ненавижу эти штуки.

— Ну ты слегка намешала с препаратами. Испортишь атмосферу, если тебя вырвет прямо на бар.

— А ты весь такой законопослушный. — Гвен потерла большим пальцем об указательный, втирая в кожу лягушачий сок. — И от вопроса хорошо уходишь.

— Вопроса?

— Трип Вины, не забыл? — Она склонилась ближе. — Я всякое слышала, ты тоже. Какая-то разновидность ретровируса, так? Он заставляет тебя быть послушным, прямо на уровне ствола мозга.

Гвен всего лишь гадала. Не знала ничего о химии вины. Скажи ей о взаимодействии глутатиона с синаптическими пузырьками, так она, скорее всего, лишь глупо на тебя уставится в ответ. Гвен понятия не имела о подкрученной токсоплазме или о крохотных перепутанных каплях ревертазы, которые запускали всю систему. И, даже если была бы в курсе, это ничего не меняло. Воздействие таких веществ нельзя осознать, пока не почувствуешь их в себе.

Гвен слышала только о «ретровирусах» и даже в них была не уверена.

— Нет, — ответил Ахилл. — Ты ошиблась. Извини.

Он даже не лгал. Вирус служил всего лишь переносчиком.