Закон есть закон - Александр Старшинов Страница 13

– Ну, наверное, в тот день, когда я вообще не ложился, – прикинул я.

Он продолжал ворчать, но при этом скинул с причала обросшую сероватыми наростами застывшей пены кишку, подсоединил шланг насоса к цистерне и включил агрегат. Я положил ладони на отполированные до блеска ручки и повернул кольцо. Внизу тоскливо всхлипнул Океан. Мне всегда казалось, что в издаваемых волнами синевы звуках есть что-то от человеческих эмоций – боль, страх, симпатия, ненависть. Все это, разумеется, фантазии, у Океана нет информационного поля, как, например, у Пелены. Океан мертв – это энергетическая субстанция, которая никому не позволяет заглядывать в свою толщу. Пока что ни один предмет не удалось опустить в Океан глубже двух сотен метров, а когда в волнах оказывается живое, Океан высасывает жизнь минут за пятнадцать. Лишь призраки синевы способны погружаться в Океан. Но, уходя, они редко возвращаются на сушу. Кто знает, быть может, там, в глубине Океана, обитают боги? Во всяком случае, многие в это верят, и кое-кто даже поклоняется неведомым властителям синевы.

Пока насос заполнял цистерну, смотритель сходил отлить, умылся, пожарил яичницу и сварил кофе. Потом он выключил насос, я вымыл под умывальником затекшие руки, и мы уселись на открытой террасе завтракать. Вид отсюда был отличный, утро ясным, мелкие волны синевы спешили к берегу. Уровень Океана понижается к суше (работа кристалла, разумеется), поэтому с берега казалось, что Океан вздымается огромным воздушным шаром и нависает над беззащитным островом. От этого зрелища захватывало дух и сладко сосало под ложечкой. Вечная застывшая волна, грозящая нас уничтожить. Все мы знали, как в дни хаоса Океан набрасывается на остров и волны синевы рвутся к Двойной башне. Вот тогда Океан бывает страшен.

Несколько яхт и лодок стояли у причала, а на рейде торчал огромный, будто кит в соленом Внутреннем море, пассажирский лайнер. «Виктория» дожидалась своих пассажиров.

– Видишь вон ту красотку? – Зак указал чашкой с кофе на самую большую белую яхту, что застыла у причала. – Знаешь, что за птичка?

Я пожал плечами. Эту яхту я прежде не видел, хотя бываю на насосной станции довольно часто и никогда не отказываю себе в удовольствии постоять часик-другой, облокотившись о перила, и поглазеть на бухту и на прозрачное небо – обожаю эту бесподобную лазурь над бесподобной синевой.

– «Психея» собственной персоной. Когда-то она принадлежала магистру Дэвиду. Ты его вряд ли помнишь – он умер семнадцать лет назад.

Зак ошибался – я помнил магистра Дэвида, мое детство и юность протекли под его дряхлеющей дланью. Кстати, к концу правления он эту длань самостоятельно уже был не в состоянии даже поднять. Что и неудивительно: двадцать пять лет в симбиозе с кристаллом и Пеленой – тут любой превратится в развалину!

– Давно она здесь? – Я сделал вид, что эта новость, если и удивила меня, то нисколько не заинтересовала.

– «Психея»? Пришла вчера рано утром.

Я вспомнил своего странного гостя, подаренный кристалл, и мне показалось, что эти два события связаны. Вчерашний посетитель вполне мог сойти с борта «Психеи». Весь вопрос – кто он и кем послан.

* * *

На обратном пути я не спешил – наблюдал за городом, как врач наблюдает за больным. Я искал симптомы. Они были, но весьма противоречивые… Вот парнишка лет четырнадцати засветил обрезком металлической трубы в витрину. Стекла брызнули, закричали прохожие, а сам хулиган повалился на мостовую в конвульсиях – Пелена вдарила по его браслету. Стражи приехали. Не слишком быстро, но приехали и повязали парня.

Думаю, мальца кто-то подговорил на эту дурацкую выходку: кто-то более умный решил проверить Пелену на прочность.

Что ж – он выяснил: начинать драку рано.

Ну, я и без подобных экспериментов это хорошо знал.

* * *

Когда я подогнал «Каплю» к своей заправке, то увидел, что ворот у склада больше нет – они сорваны, и створки валяются возле кирпичной ограды соседнего участка – того самого, где стоял дом сероглазой феи; стекла в конторе разбиты, и стеклянным крошевом усеяна вся мостовая вокруг. В общем-то, я чего-то подобного ожидал: Мэй должна была за ночь сообразить, что где-то на заправке остался настоящий кристалл, а не смешной огрызок. Известно мне о спрятанном кристалле или нет – неважно, главное, она без труда сумела получить ордер на обыск и с утреца заявилась в мое заведение. То, что меня не было дома, еще не препятствие к обыску. Пелена многое дозволяет стражам.

Но зачем же так грубо?

– Мэй! Что за синь! Зачем было громить мою несчастную лавочку? – Я в самом деле обиделся.

Стражам достаточно всего лишь обратиться к Пелене, чтобы двери сами собой открылись перед ними. Я лично не пользуюсь недозволенными замками, не настолько глуп, чтобы дурить Пелену в таких вопросах.

– Мэй, ты еще здесь?

В этот момент мне почудилось какое-то движение в глубине конторы, где-то рядом с дверью. Я уловил это вовсе не зрением – просто ощутил колебание Пелены. Страж не может дать наводку, значит…

Тут до меня дошло, что громили мое заведение вовсе не стражи. Может, они, конечно, и побывали здесь с утра, может быть, даже все обыскали. Но теперь там, за дверью, прятался кто-то другой. А я как дурак не положил флягу с концентратом в карман – потому что ожидал именно стражей и того, что они меня при возвращении со станции обыщут. Фляга в кармане не была нарушением закона, но могла сильно разозлить Мэй и Антона. Если вчера стражи без всяких экивоков потребовали взятку у Макса, что помешает им сегодня двинуть мне по зубам? Даже учитывая хорошее отношение Мэй к моей персоне. Но ведь я был знаком с ней только под покровом Пелены. Никто не поручится, что в дни хаоса она меня не убьет.

Всего пяти процентов падения Пелены закона достаточно, чтобы получить от стража порядка в морду.

– Мэй, – канючил я, кружа на площадке перед раздолбанным складом и стараясь держаться под прикрытием его стены. – Замки-то подчиненные Пелене! Зачем было все ломать? Вам достаточно хлопнуть в ладоши в прямом смысле этого слова, и двери откроются.

Неизвестный внутри моей разгромленной конторы притаился, я уже почти совсем его не ощущал.

И тут за спиной я услышал шорох. Я обернулся, вскидывая руку, – сини у меня не было, но был комок кружевных ниток, точно такой же, что я использовал вчера. Я удержался в последнюю минуту. Верхом на стене сидела фея. Сегодня она была феей наполовину – мешковатые джинсы присутствовали, а вот вместо уродливого свитера она надела светло-серую блузку, полупрозрачную, с короткими рукавчиками.

В общем-то, я очень не вовремя на нее вылупился, на эти формы, едва прикрытые тонкой тканью.

– Берегись! – завопила фея, и тут на меня сзади кто-то набросился, тот, чье присутствие я лишь в последний момент ощутил.

Неведомый ухватил меня за горло и стал душить. Очень неприятно. В ответ я успел ухватить его за ухо – небольшая удача, если не учитывать браслеты. Силу в этот момент я мог закачивать только из себя и таки сумел выжать немного энергии из золотого обода на запястье. Парня тряхнуло, и он на мгновение оставил мое горло в покое. Я развернулся и вмазал ему кулаком. Всегда был уверен, что от подобного удара человек должен пасть к моим ногам и не двигаться. А этот только пошатнулся и отступил на шаг. Что ни говори, но порой мы себя переоцениваем.