Вдова и Черный герцог - Хелена Хайд Страница 13

А что, если я просто приму реальность за очередной сон и… в самом деле… с этим мужчиной…

Одной мысли хватило, чтобы голова пошла кругом.

Хотя нет, о чем это я? Ведь все-таки было одно существенное отличие этих снов от реальности: во сне Дориан внезапно начинал вести себя со мной, словно страстный герой-любовник из женских романов. В то время как в реальности он был лишь холодным, невыносимым, отвратительным мерзавцем. Который не просто не испытывал ко мне не то что страсти — симпатии. О нет, в реальности он напротив был уверен, что я сама убила своего мужа, и собирался это доказать!

Причем рассказы Элизы и Бьянки о том, каким кошмарным любовником был Браян, в его глазах наверняка лишь добавили мне мотивации для этого убийства! То есть, якобы бедная молодая жена, вынужденная спать с таким плохим любовником, как ее муж (возможно даже познавшая настоящие наслаждения с каким-нибудь загадочным слугой, от которого в действительности родила) решает освободить себя. Как ни крути — версия воистину драматичная.

Так что да, верно: если вдруг Дориан начинает страстно набрасываться на меня с поцелуями — можно ни секунды не сомневаться, что это сон.

Правда ведь?

Или, может, в реальности он в самом деле может начать вытворять со мной такое, а я возьму и…

Ох нет, однозначно нет, такого точно не будет! Я просто должна совладать с нервами.

Но если я в самом деле сейчас сплю. И в этом сне Дориан из моих непонятно откуда взявшихся фантазий… решит закончить то, что прервалось в предыдущем сне? Только вот на этот раз, прежде чем начинать, приблизится ко мне, сбросит с меня обувь и стянет штаны, чтоб они уж точно не помешали нам. А затем, усадив к себе на колени…

От этих мыслей я едва не упала в обморок.

ПОЧЕМУ я в принципе о ТАКОМ думаю? Нормально ли вообще — так фантазировать о своем смертельно опасном враге, который еще и сидит напротив, не сводя с тебя взгляд всю дорогу? Со мной точно что-то не так, никаких сомнений.

— Вы думаете, тот, кто прислал Элизе то письмо с рекомендацией выдавать своего ребенка за сына Браяна и требовать с него денег… как-то связан с любовником Бьянки? — осторожно спросила я, просто желая что-нибудь сделать с этим невыносимым молчанием, в котором Дориан сводил меня с ума своим пристальным взглядом.

— Почему вы пришли к такому выводу? — протянул он, выдержав небольшую паузу.

— По формулировке вопроса, который вы задавали леди Бьянке, — пояснила я. — Он был построен по тому же принципу, что и вопрос Элизе, на который она дала ответ про письмо. Из этого я сделала вывод, что вы подозреваете связь между этими двумя линиями.

— Весьма наблюдательно с вашей стороны.

— Так как, я права, лорд Бладблек?

— Я не исключаю такого варианта, — наконец вздохнул он, скрестив руки на груди.

— Вот только не пойму, зачем кому-то было убеждать Браяна, будто кроме нашего с ним ребенка, у него есть еще один? Причем именно рожденный раньше.

— Очень подозрительный вопрос, потому что эта ложь была очевидна, — задумался мужчина. — Если бы сын Элизы был похож хотя бы на нее саму, а не на своего настоящего отца, то в том, от кого этот ребенок, еще, допустим, можно было бы усомниться. Ведь тогда всегда можно утверждать, что «ребенок от вас, просто в мать пошел» — как, например, тот же ваш сын, который, как я слышал, один в один как вы…

— Намекаете, будто тоже верите в эти грязные намеки Эдергейлов на то, будто я изменила мужу и родила от кого-нибудь другого? — возмутилась я, сжав кулаки до белых костяшек.

— Я ни на что не намекаю, Скарлет, — подленько ухмыльнулся он, словно говоря своим взглядом: «Ну конечно же, я именно на это и намекаю!». — Лишь констатирую факт: если ребенку повезло родиться похожим на мать, та всегда может попытаться убедить мужчину, с которым спала приблизительно в тот период, будто он отец. Но вот если ребенок пошел внешне в своего настоящего отца, то тут уже пытаться солгать — лишь выставлять себя на посмешище. И в этом я смысла особо не вижу.

— Что интересно… все три ребенка родились с не такой большой разницей, — задумалась я. — Элиза забеременела и соответственно родила лишь на пару месяцев раньше меня. А сын леди Бьянки совсем немного младше моего Вильяма. И… с ней-то как раз понятно, почему ей не посоветовали точно так же выдать своего ребенка за сына Браяна: если они, как она утверждает, не виделись после развода, то… уж слишком много времени прошло, чтобы пытаться кого-нибудь провести. Однако зачем тогда было наталкивать ее на мысль послать после родов Браяну то письмо?

— И правда, получается интересная цепочка: бывшая жена, с которой развелись, потому что она не беременела, моментально понесла от другого мужчины и спокойно от него родила. Бывшая любовница так же рожает ребенка, но хоть и утверждает, будто отец — лорд Рейнер, однако ее лож легко раскрывается. А новая жена при этом быстро беременеет и рожает наследника. Нанятый же детектив заодно выясняет, что кроме Элизы, никакие другие бывшие пассии от него тоже не забеременели за всю его преисполненную бурным адюльтером жизнь. Знаете, о чем я думаю?

— Догадываюсь.

— Лично у меня складывается впечатление, будто кто-то умышленно пытался натолкнуть вашего мужа на мысль: жена родила ему наследника, все-таки, не от него.

— Но это неправда! — с новой силой возмутилась я. — Я ни разу не изменяла мужу! Даже мысли такой не было! И еще раз, да: после первой брачной ночи на простынях остались красные пятна!

— Тем не менее, очень похоже на то, что если моя теория правдива… то тот, кто стоял за всем этим, был уверен: ваш муж все-таки может засомневаться. Например — предположит, что вы забеременели до свадьбы от кого-нибудь другого.

— Как вы смеете! — взорвалась я, едва не вскочив с места. Просто чудом сдержалась от пощечины на этот раз. — Повторяю: я легла на брачное ложе невинной…

— Вот только после изобретения заклинания для восстановления девственности ни одна аристократка не выходила замуж опороченной, — выпалил Дориан и я…

Все-таки не выдержала и отвесила ему ту самую пощечину, о которой грезила с первой нашей встречи!

— Какое еще заклинание? — выпалила я, меча из глаз искры. — Что вы несете?

— Естественно, о нем не говорят на публику, даже умалчивают. Более того, можно оказаться в застенках «на разговоре по душам», если вдруг будешь о нем болтать, — холодно протянул Дориан, потирая покрасневшую щеку. И более никак на мою пощечину не реагируя. — Вот только, скажем так, все благородные отцы, у которых есть дочери, о нем знают. Так, на всякий случай. Поэтому нет, что вы, леди Рейнер, я никоим образом не утверждаю, будто вы всех обманывали, и в действительности перед вашей свадьбой специально нанятый вашим отцом маг-знахарь это заклинание на вас применил, — ехидно хмыкнул он, даже не скрывая сарказма. — Я лишь говорю, что даже если невеста теряет невинность на брачном ложе, это еще не значит, будто ранее она ни разу не была с мужчиной, и уж тем более — что она к моменту свадьбы даже не может быть беременной от другого. Следовательно, кто-то, по каким-то своим причинам, вероятно именно на такие мысли и решил натолкнуть вашего супруга.