Альтернативная линия времени - Аннали Ньюиц Страница 13

–Нет, я чувствую себя абсолютно так же. Возможно, странно как раз это.

–Даже не знаю.– Впереди, ярдах в пятидесяти, виднелась крыша моего дома, возвышающаяся над шумозащитным экраном. Все дома в квартале были совершенно одинаковыми: их кровлю поддерживала в идеальном состоянии компания Ирвина.– Странно все, твою мать.– Опустив голову на колени, я подумала о том, что всего через год буду в университете.

–Давай мы сегодня вечером чем-нибудь займемся. Не хочешь сходить в кино?

Конечно, я хотела. Если не возникало никаких других мыслей, по пятницам мы обязательно ходили в кино.

–Зайдем ко мне домой и позвоним Хитер сСооджин.

Кивнув, Лиззи смяла окурок о камень. Мы забрались на шумозащитный экран, ставя сапоги в щели между блоками, из которых выкрошился цемент, и спрыгнули на «зеленый пояс» вокруг пруда. В воде плескались детишки, их матери посмотрели на нас с неприязнью. Панкующие девицы вызывающе демонстрируют свое непослушание. Но, по крайней мере, они нас заметили.

Мой дом стоит в одном углу прямоугольного блока из пяти кондоминиумов, имеющих общие стены, эдакий образец пригородной архитектуры – пятерняшки. Все боковые фасады выходят своими одинаковыми кривобокими лицами на тихие улочки, у каждого по три окна и дверь, выкрашенная в светло-коричневый цвет, типичный для семидесятых. Но у угловых домов (таких, как наш) есть одно дополнительное окно в стене, выходящей на улицу. Отец называет наш дом «модель делюкс», но, по-моему, не очень-то этим доволен. У нас в доме строгое правило: шторы должны всегда закрывать окна, если только не идет дождь, и только в этом случае их нужно раздернуть, чтобы впустить больше света.

На самом деле у нас в доме много самых разных строгих правил, и они постоянно меняются – в зависимости от настроения моего отца. Это помогает мне всегда находиться в тонусе. Возвращаясь домой, я чувствую себя так, словно надеваю какой-то комплект футуристических датчиков, позволяющих улавливать мельчайшие детали ландшафта. Мои лазеры обозревают все, отражаясь от поверхностей, и приемные датчики настроены обнаруживать любые изменения. Я отперла входную дверь. Никакие землетрясения не вздыбили земную кору? Нет. Родителей не было дома.

Мы поднялись ко мне наверх, и явставила кассету в музыкальный центр. Я уже успела выучить почти все песни из только вышедшего альбома группы «Миллион глаз», хотя они по-прежнему обладали для меня эффектом новизны. Лиззи позвонила Хитер иСооджин, чтобы договориться о кино, а из колонок ревело: «ДЕВОЧКА-БУНТАРКА, ТЫ ЦАРИЦА МОЕГО МИРА!»

Я прибавила звук, но не настолько, чтобы не услышать шума открывающихся ворот гаража – знак того, что отец вернулся домой на своем классическом «Фольксвагене» снавороченным усовершенствованным двигателем. Иногда он забирает мать, после того как у нее закончатся занятия, но по большей части едет прямиком домой из авторемонтной мастерской, унаследованной от своего отца, моего дедушки. Услышав с улицы стонущий скрежет, я быстро убавила громкость и закрыла дверь своей комнаты. Я буквально почувствовала отцовскую злость, просачивающуюся сквозь пол с первого этажа. Обычно ему требуется несколько часов, чтобы прийти в себя после работы, особенно в конце недели.

* * *

На улице солнце тонуло в красочном синяке загрязненного воздуха, а мы сидели на кухне, поедая спагетти, и по большей части слушали (моя мама пыталась поддерживать с нами разговор).

–Как твои родители, Лиззи?– Мама произнесла это тоном, каким разговаривает в школе со своими учениками, показывая нам тем самым, что внимательно слушает. Обычно за ужином она поглощена чтением газет, чтобы не обращать внимания на нотации, которые читает отец.

–У них все в порядке, миссис Коэн. Они только что вернулись из длительной поездки.

–О, как мило! И куда они ездили?

Лиззи тщательно накрутила на вилку спагетти.

–Кажется, вИорданию. Это по работе.

Отец хранил полное молчание до тех пор, пока Лиззи не отлучилась в туалет.

–Почему ты ходишь дома в обуви?– яростно прошептал он. Пару месяцев назад отец просто зациклился на обуви: явыходила из своей спальни босиком, и он приказывал мне нигде не появляться без тапочек. Теперь я разувалась только перед тем, как зайти в душ или лечь в кровать. Судя по всему, установка изменилась на прямо противоположную. Я внутренне напряглась, включая на полную все органы чувств.

–На прошлой неделе мы почистили весь ковролин. С чего это ты вдруг взяла, что дома нужно ходить в обуви?

В отцовском голосе прозвучали ядовитые нотки, говорящие о том, что он накачивал себя до полного срыва. Потупившись, я сняла тапочки и отнесла их в прихожую. Мгновенное повиновение без каких-либо вопросов – лучший способ успокоить отца. К тому же так я смогла перехватить Лиззи по пути из туалета и сказать ей разуться. Одна из многих причин, почему я люблю Лиззи,– она никогда не удивляется самым странным моим просьбам, таким как, например, вдруг снять тапочки посреди ужина. Она рассудила, что сейчас все мы разуемся, а дальше нам дадут еще спагетти.

–Чем вы собираетесь заняться сегодня вечером?– мама продолжала любезную беседу ни о чем, когда мы вернулись на кухню в одних носках.

–Смотрим кино в«Бальбоа» сХитер иСооджин.

–Мальчиков с вами не будет, да?

Издав полный отвращения звук, отец толкнул мать локтем.

–Делия, ты понимаешь, что, если бы она была твоим сыном, ты бы не беспокоилась о том, что он гуляет с девочками. На дворе девяностые. Все требуют равного обращения. Посему Бет разрешается встречаться с мальчиками.

Я не смогла сдержать улыбки, и отец улыбнулся в ответ. Сегодня был один из тех дней, когда отцовская мания постоянно менять роли повернулась ко мне благоприятной стороной. Иногда отец вдруг решает, что мы с ним союзники. Мне очень хотелось бы понять почему, однако за семнадцать лет, прожитых мною на Земле, я так и не смогла обнаружить хоть какую-то закономерность.