Небуляры - Юлия Аметова Страница 13

«В небо взлети

Пусть без страха крылья рвутся в бой.

Ветер в пути

Выше всех тебя несет, герой». – начал Наваил. Мягкая биоволна старого поэта закончила первый куплет и затихла. Четверо молодых алов подхватили песню, за ними вступили остальные. Легкие прерывистые тона женщин-алаи и усевшихся на стену детей-алао присоединялись к мощным распевам полицейского Гиала и молодых бойцов. Мысленные волны алов, складываясь, обретали силу внушения, и Дан на секунду почувствовал себя тем самым героем, которым величали его в песне алы. Ого, вот это сила у мыслепения! Даже на его триста пятьдесят бионтов действует! По науке это называется согласованное внушение. Дан сосредоточился, освобождаясь от внушения десятков аловских биополей, и осторожно, сдерживая свое мощное поле, как учил его дед Наваил в детстве, присоединился хору.

«Выше небес

Ты поднимешься к своей судьбе.

Слава и честь

Будут пусть наградою тебе».

Дан услышал, как повторяет песню своим слабым биополем землянин, потом присоединилась и Аурика. С непривычки она не попадала в такт, но старалась за двоих. В ее мыслях проплывали яркие картинки, главным действующим лицом которых был длинноносый рыжий пилот с разными бровями.

«Встань в полный рост,

Посмотри на небо и лети.

Прямо до звезд

Доведут тебя судьбы пути»

– пели алы. Ну, сейчас самое время объясняться, пока она уверена, что за ней ухаживает самый настоящий герой! «Посмотри мои мысли, Золотинка, видишь, какая ты? – выдерживая ритм песни, начал внушать Дан. – Ты самая красивая, Золотинка! Я тебя очень люблю, видишь, как? Слышишь?». Она увидела и услышала, и спокойно дала себя обнять, когда Дан сел рядом с ней. Ура! Все получается! Вот что значит хорошее мыслепение!

Свадебные гости летали вокруг кухни и костра, расхватывая угощение, некоторые уже изрядно налегли на бешеные орехи. «Спокойно, хвост вам в зубы! Спокойно! Тут вам свадьба, а не рынок!» – сигналил с высоты Гиал, облетая деревенскую площадь и многозначительно покачивая крыльями, которые у него были еще шире в размахе, чем у Элиала.

Элиал, ловко поддерживая крыльями молодую жену, спустил ее с «сиденья вождей». Вими тут же взлетела на плетеную загородку, ограждающую кавина с яйцом. «Маленький мой, маленький Элио», – услышал Дан ее тихий мысленный голос.

«Да, набрались новых мод от вас, Уно Алов», – в тот же момент услышал Дан сбоку. Дед Наваил слетел вниз и уселся на руле уникрыла, расправив одетые сетками крылья. Надо было поддержать разговор. «Какие моды?» Старый ал досадливо взмахнул крылом. «Да уж такие – сначала хвосты сплетать, яйцо в кавина класть, дитя заводить, а потом свадьбу играть! – проворчал он. – Муж да жена – один хвост на две головы, – вот как говорили в наше время. Хвост – один, а головы работают обе. А у этих только хвосты сплетаются, а в головах – ветер! Никакого уважения к обычаям!»

– Зато у вас уже есть правнук! – проговорил землянин, придвигаясь ближе со своим переводчиком. – На Земле говорят: ребенка родил – памятник себе поставил.

«Памятник собственной глупости! – мысленно проворчал старик, обхватывая хвостом руль. – А он уже из кавина вылетит скоро! До его Дня Крыльев осталась всего декада! А кто его мыслепению выучит, кто сказку расскажет? Опять, что ли, старый Наваил? Ведь эти, у которых ветер в голове, и хвостом не махнут! Элиал, слышишь, я о тебе говорю!» Дан засмеялся.

«А ты не смейся, сам хорош! – захлопал крыльями Элиал. – Ты, дед, только послушай! Он в отставку собрался! После всего, что сегодня было – в отставку!» Ну вот, выдал Дана, как малолетний алао! Так и рвется обсуждать чужие личные дела при всех!

– Дан, а почему в отставку? И где ты теперь работать будешь?

Ну вот, а только что считала его героем! Да и любопытный землянин уже слушает, как будто это его касается!

«Отстань, Элиал, повзрослей хоть когда-нибудь! У тебя сегодня свадьба, какие могут быть еще разговоры? Лучше рассказал бы, как сам сегодня крутил «мельницу»!» Дан даже слегка нажал на Элиала внушением, но дед Наваил уже все понял. «Прекрати внушать, Уно Ал! И объясни, зачем ты собираешься в отставку? Ты же всегда хотел летать!» – строго спросил старик, поворачивая все шесть глаз к Дану. Ну никуда от этих расспросов не деться! Что за деревенская манера – болтать о семейных делах при посторонних! Скорее закончить эти глупые объяснения! «Я буду летать, только не в военном космофлоте, могу же я, наконец, пожить свободно! – быстро передал Дан. – Ты же сам говорил, дед, – чтобы узнать небо, надо взмахнуть крыльями! Вот я и хочу взмахнуть без ограничений!» Старый ал прикрыл в задумчивости все шесть глаз. «Крыльями, говоришь, и без ограничений? Ну попробуй, взмахни. Только помни, Уно Ал, что свобода махать крыльями всегда ограничивается длиной соседского хвоста! Эх, молодые, учить вас еще да учить! Устал я с вами!». Старик свернул восьмеркой свой собственный, побелевший от времени, хвост, взлетел на вершину «сиденья вождей» и завернулся в крылья, собираясь заснуть. Вот и отлично! Меньше будет нравоучений!

«Длиной хвоста – это правильно! Мудрые тут местные жители, даром что с виду на земную рыбу-ската похожи», – мелькнула рядом мысль Арсена Оболенского. Этнограф просмотрел запись в мираже своего микрокомпа и убрал мираж. Деревенский двор затихал, гости разлетались по верхушкам аморфитов, некоторые ныряли в окна, устраиваясь на ночь. Выключились кухни, затихли хлопки крыльев, только Гиал еще описывал круги над двором, высматривая нарушителей порядка.

– Ну, я, пожалуй, тоже пойду спать. Никогда в жизни еще не спал в аморфите! – объявил Оболенский, направляясь к одному из аморфитов, замыкающих стену с восточной стороны. Насколько знал Дан, там было несколько пустых растений, выскобленных изнутри. В них было все, что нужно для цивилизованной жизни, включая водопровод.

– А как же мы? Мы тоже должны спать в аморфитах? Или как? – шепотом спросила Аурика.

– Или как, – прошептал ей на ухо Дан, и девушка засмеялась, быстро блеснув ровными зубами. Наконец-то все получилось так, как он задумал! Они отправились в аморфит, и не спали всю короткую стикскую ночь, не закрывая биоволновых фильтров и накрывая внушением всю деревню. Должно быть, согласованное любовное мыслепение у них тоже получилось, потому что к утру в рассветном небе летали на черных крыльях чуть ли не десять молодых пар, сплетя хвосты и не обращая внимания на старинные обычаи.