Вороны Чернобога - Ульяна Каршева Страница 13

– Может, ты не помнишь меня, Данияр, – лучезарно улыбаясь, сказал знакомец. – Мы как-то встречались, когда был жив Всеволод. Меня зовут Степан.

– Михаил, – с корточек кивнул второй.

– Артем, – представился третий.

– И? – хмуро спросил Данияр. – С чем пожаловали?

Он уже сообразил с чем. И от этого в мозгах сразу прояснилось. Настороженный, он был снова готов к драке.

Степан, который выглядел старше всех, как будто почувствовал его настроение. Он миролюбиво поднял руки, словно заранее успокаивая, а потом вполголоса сказал:

– Нам очень жаль, что Всеволод погиб.

Данияр кивнул, потому что алконост сделал паузу, и вроде как надо было ее заполнить. И еще более напряженно вслушался в следующие слова, сказанные все так же миролюбиво, но для него, настороженного, отчетливо вкрадчиво:

– У наших старших предложение. Мы слышали, что Мрак пропал. Его нет в городе…

Сердце Данияра ухнуло в пропасть, и он стал ощущать рукоять ножа в поножах так, словно оружие прижималось к голой коже.

– …Мы предполагаем, что упыри добрались и до него. Данияр, как ворон, ты остался в полном одиночестве. Переходи под наше крыло. Мы поможем тебе с поиском упырей, а тебе легче будет добывать информацию.

Алконост умолчал о Меченой, но Данияр сразу понял, что главной целью парламентеров была именно она. «Поможем с поиском»? На кой им ворон, рыщущий по ночному городу, если они сами в темноте не видят?

– Макс оклемался? – равнодушно спросил он.

– Да, и мы очень благодарны тебе за его спасение, – торопливо сказал Степан. – Если бы не ты, ему бы не жить – с его слов.

Данияр опустил глаза: Степан, судя по всему, не верит, что той ночью все было так плохо. Но эти слова, намек на похвальбу ворона, что он справился там, где оплошал алконост, Данияр еще мог пережить.

– В качестве кого?

– Перейти к нам? – уточнил Степан, с облегчением воспринимая переход к основной теме беседы. – Ты будешь делать все то же, что и сейчас. То есть останешься боевиком. Как знать, может, в будущем в нашем городе еще появятся вороны.

– Нет, – сказал Данияр, откидываясь на спинку скамьи и складывая руки на груди – жест, которому научил Мрак. Жест, который не давал алконостам обволочь объект мягкой эмпатией и заставить сделать то, что им надо. Тот же морок, но легче, в общем.

– Данияр, – еще миролюбивей воззвал к нему Степан, – мы ведь пока только поговорить. Мы предлагаем пока подумать. Не отказывайся сразу. Мы не уговариваем, а просто объясняем, как тебе легче будет. Представь себе ситуацию, когда надо будет идти одному на упырей, а ты не сможешь нас позвать.

Ворон в изумлении вскинул брови:

– Степан, это ты мне сейчас говоришь, что алконосты так обожрались, что своих обязанностей по городу выполнять не могут?!

– Что ты, что ты! – пошел на попятный Степан и только открыл рот, как Данияр, удивляясь самому себе, неожиданно речистому, добавил:

– Или это вы сами упырей подняли-то?

Сидевшие на корточках немедленно вскочили и угрожающе нависли над ним. Ворон ухмыльнулся. Короткий взгляд между ними – он заметил, что Меченая выходит из ТЦ под руку со своей бабушкой. А потому лениво потянулся, переключая все внимание обозленных алконостов на себя. Благо Степан смотрел на него со злостью и не собирался смотреть куда бы то ни было еще.

– Степан!.. – перебил он возмущенного алконоста. – Я сам по себе и ни к кому не хочу присоединяться. Надо будет – позову на подмогу. Уж кто-кто, а ведь алконосты не откажут в помощи, не так ли?

Они все уставились на него разгневанно, и ворон уже мысленно ухмыльнулся, стараясь не коситься на уходящих женщин. Ишь… Алконосты разозлились не потому, что он не пожелал стать своим, а потому, что в очередной раз их заподозрили в качествах, не подходящих для таких, как они.

Вообще, как понимал Данияр, разговор выходил тяжелым. Алконосты алчно жаждали Меченой: ее дар – огромная редкость. Ворон – желал отомстить за своих и очистить город от нежити. Если для алконостов Меченая – экзотическая фигура и, вероятно, они даже пока не знают, как ее использовать, то для него девушка – возможность помочь людям. Он вдруг резко вспомнил лица Всеволода и Мрака, и внутренности сжало сильной судорогой от напряга. Он знал, что накручивает себя, мысленно представляя алконостов крохоборами и никчемными, но ничего с собой поделать не мог. Они сделали многое для города, но сейчас… Он по-волчьи оскалился и процедил сквозь зубы:

– Хорош болтать. Все равно ничего не добьетесь.

– Наверное, мы пришли не в самый лучший момент, – вздохнул Степан и встал, чтобы терпеливо сказать: – Данияр, я понимаю, что ты все еще переживаешь из-за смертей и растерян, потому и не знаешь, как вести себя в такой ситуации. Давай выждем пару дней и снова встретимся. Может, наша беседа пойдет несколько иначе.

– Пока, – мрачно ответил ворон.

Двое других алконостов тоже распрощались с ним довольно сухо и поспешили за Степаном, что-то на ходу доказывая ему.

Данияр хотел было встать, чтобы пойти за Меченой. Но Степан вдруг остановился и, взмахом руки указав своим на парковку, вернулся к скамье. Склонившись над вороном, опираясь на спинку скамьи, он тихо, но выразительно сказал:

– Надеюсь, ты понимаешь, что ты в ответе за девчонку? За ее жизнь?

– А ты? – ощерился Данияр. – Ты понимаешь, что вороны всегда в ответе за город?

Степан еще несколько секунд смотрел ему в глаза, а потом откачнулся, выпрямляясь, и сразу пошел к машине, возле которой его ждали остальные.

А Данияр был встревожен – уже не той хитрой уловкой, которую для него придумали алконосты, чтобы привлечь к себе Меченую и присвоить ее, а тем, что они могут лишить его возможности работать с ней в связке. А вдруг они выяснят, где она живет, и сами навяжут ей знакомство? Надо бы набросать вокруг собственного дома трав, отводящих глаз… Глядя вслед машине алконостов, он коротко вздохнул: они болтали о чем угодно, но только не о конкретной помощи ему. Как будто упыри – это чуть ли не сказка… Чуть ли не непогода, которая вот-вот сама пройдет…

И даже ранение Макса их не убедило.

Скрытое противостояние алконостов и воронов было всегда. И не только в этом городе. Есть и другие семьи с колдовскими и ведовскими дарами, но при случае стычки устраивали именно алконосты и вороны. Пусть временем одних был светлый день, а у других – темная ночь, они как-то порой сталкивались так, что приходилось чуть ли не воевать, чтобы отстоять свое право жить, как требовала сущность каждого из них.

Воронов всегда было меньше. Справляясь с нежитью, они чаще погибали, чем алконосты. Город громаден, и в нем всегда имелось много таимных местечек, куда мог забиться убийца, чаще орудующий ночью и невероятный для живых. И вытащить из этих местечек нежить под силу лишь воронам… Алконосты же могли действовать лишь в том случае, если они знали места скопления нежити. А как такие найти днем? Когда следы мягко тают в воздухе… А ночью они видны отчетливо, и пройти по ним до логова легко…