Либеллофобия - Наталья Мар Страница 13

Гранай пал. Дымные смерти покинули чрева своих гломерид. Кайнорт забрал символический ключ от города из рук каргомистра и протянул Хокс.

– Гранай Ваш, госпожа.

Шершень стояла на трапе, стараясь не выдать, что под серой накидкой морщится от боли. Спускаться, хромая и волоча за собой треснувший сапог, было ниже её достоинства.

– Мои трюмы забиты, – процедила она. – Эзеры не тащат рабов и трофеев свыше разумного. Можешь теперь набирать добычу для ассамблеи минори, Бритц. Они твои.

Карминцев разделили надвое: солдаты и остальные. Бритц прошёл между пленными. Несколько отчаянных выстрелили в рой-маршала в последний раз. Хромосфен сверкнул, но Кайнорт не замедлил шаг. Он бы искренне удивился, если бы никто не попытался. Уж кому, а ему давно было не привыкать к радушию пленных. Две стальные сколопендры размером с крупного пса семенили за ним. Их ноги лязгали изогнутыми лезвиями керамбитов. Смерть встала перед каргомистром, обстукивая комья грязи с подошв. Из пасти голого черепа в сером капюшоне зазвучал карминский:

– Я пришёл не за рабами, – акцент был явный, но фразы не искажены. – Месяца четыре тому назад пауки спрятали в Гранае прибор под названием Тритеофрен. Он мне нужен.

– Но его не… не существует!

– Посмотрите вокруг, каргомистр. Шчеры на одной чаше весов – ваши люди на другой… Отдайте мне прибор. Или того, кто знает больше. И мы уйдём.

– Чтобы вернуться опять!

– Если у нас будет Тритеофрен, мы уйдём навсегда.

Шёпот…

Каргомистр сверкнул подбитым глазом. Миг, и его взгляд перехватила сколопендра. Свистнула хозяину, подавая знак. Эзер повернулся к толпе. Пустые глазницы зондировали женщин, прятавших детей, чтобы те не кричали и не провоцировали живорезов. Подростков, задыхавшихся в пыли на морозе. Старух, с покорной скорбью на лицах перебирающих бусы и чётки.

– Отдайте мне Тритеофрен, – обратился эзер к толпе. – Мы и сами хотим уйти. Ваши тентакли застревают в зубах, мясо жёсткое, а кровь жидкая. Как еда вы отвратительны. Как рабы – упрямы и бестолковы. Нам нужны только шчеры. Если у эзеров будет целая планета пауков, мы забудем о Кармине.

Раздалась брань, посыпались проклятия, кого-то защемили. Карминские солдаты забесновались в сетях, когда от женщин отделилась горбатая старушка. Её трясло, как болонку, пока она ползла мимо стальных сколопендр. Став ближе, старушка бросила к ногам маршала кисет и плюнула сверху.

– Вот. Убирайся, таракан.

И снова у кого-то не усмотрели иольвер. Старуха упала, справедливо ли, нет ли убитая кем-то из своих. Адъютант подобрал кисет и подал маршалу. Внутри кожаного мешочка был осколок двухслойного зеркала. С одного округлого конца отлитый гладко, с двух других – шершавый и неровный. Бритц провёл костяшками хромосфеновых перчаток вдоль края зеркала. Острый обломок царапался.

– Это замечательно. Но я вижу, здесь не всё. Где другие две части? – рой-маршал тихо кашлянул под маской. Фильтры приказывали долго жить. – Давайте-ка закругляться.

Сети, ограждавшие толпу карминских солдат, начали сжиматься. Бежать из силков было некуда. Мужчины отступали ближе и ближе друг к другу. Они гибли: кто-то от ожогов сетей, а те, кто в середине, от удушья. В криках боли и ужаса, в женском визге из толпы напротив эзеры разобрали мольбу прекратить пытку и наконец -

– Ключ у атташе Лау!..

Сети перестали сжиматься. Бритц повернул череп к каргомистру.

– Уитмас Лау, – отрывисто произнёс тот. – Пришёл к нам в начале лета и дал это. Одну треть Тритеофрена: куматофрен. Он управляет магнитным полем.

– Где искать атташе Лау?

– Не знаю. Не знаю! Да и с чего бы оставлять нам адрес, если он хотел спрятать прибор по частям? Но пришел он откуда-то с юга, со стороны Кумачовой Вечи. Всё, больше ничего мы не знаем! Хоть режь…

– Спасибо, каргомистр. Цены вам нет.

Бритц сжал костлявые пальцы – и повинуясь жесту, сети скатали карминских солдат в смертельный клубок, протащили к краю небоскрёба и… да. Сбросили.

– Поиски затягиваются. Пока мы здесь, не в моих правилах пополнять ряды партизан боеспособными мужчинами, – рой-маршал развёл руками, будто его можно было понять и простить. – Остальные могут вернуться в город.

Сажа оседала на пустыре. На обломки сквилл и гломерид, на вагоны упавшего паровоза, на тюки и чемоданы.

– Что же ты не позаботился об обитателях цоколя? – рой-маршал вернулся к каргомистру. – Эвакуационные ходы были только с этажей среднего класса и выше. Ай-ай. Думал, пойдёшь на второй срок?

– Я прошу Воларнифекс. Почётную казнь по традиции эзеров.

Каргомистр бросал затравленный взгляд на соседние соты. Стоя поодаль, вдовы солдат ждали, пока Бритц отдаст им пленного. Кто знал, как долго и мучительно они будут его терзать прежде, чем убьют. У большинства гранайцев ныне были личные счёты с чиновником, подвергшим их риску ради шчеров.

– Воларнифекс заслужить надо, – возразил рой-маршал. – Чуйка, фас.

У него из-за спины выскочила сколопендра. Ножки-керамбиты засверкали, оплетая жертву. Сражённый их блеском, каргомистр повалился назад, не сознавая, что уже мёртв. Вторая сколопендра, по щелчку хозяина, присоединилась к трапезе. Лезвия твари скользили под идеальным углом: Бритца не окатило кровью. Его череп пересекла тонкая, как нить, струйка. В комме шаркнуло:

– Я нашёл. Мать и младенец. Погибли от взрывной волны – там сквилла упала.

– Понял, Ёрль. Спасибо.

Снова шептались мёртвые травы лощины. Кайнорт расправил крылья, чтобы пересечь пропасть между столпами небоскрёбов. У трапа отдали честь капитан вереницы и ружейник.

– Берграй, почему твой пушар не выстрелил? – спросил Бритц у смерти в чёрной накидке.

– Заело… спусковой блок, – доложил капитан.

– Без третьего пушара мы рисковали провалить вылазку. Нас всех могли разорвать там внизу. Где отчёт о подготовке арсенала?

– Кай, я сам с этим разбер…

Бритц вытащил армалюкс, длинный ствол которого был испещрён граффити, а с рукояти свисали стеклянные бусины на шнурках из карминских волос.

– Кай!..

Выстрел. Тихий, как ядерный снег. Ружейник капитана замертво покатился в осоку.

– В следующий раз делай, как я, Берграй. Проверяй арсенал сам.

Прозвучало просто, как отеческий совет. Капитан замер и молчал, с каждой секундой забивая гвоздь в гроб своего алиби. Он получил недвусмысленный намёк: что с ним будет за колебания в бою, если только ещё раз… И каждый понимал, что другой понимает.

Кайнорт убрал оружие и скрылся в шлюзе флагмана.

* * *

Гостевая каюта рой-маршала, отданная в распоряжение Альды Хокс, была оформлена в традициях древних аристократов. Только белое, белое, белое. И чёрное. Дичайшей расцветки носки и кеды хозяина были концептуальными пятнами на монохромном полотне. Они делали центром внимания хозяина флагмана. Рой-маршал сидел на подлокотнике жемчужно-белой софы, уже в чистой и свежей форме. Впрочем, единственное, в чём он умел запачкаться, это в чужой крови. Всякий раз искоса поглядывая на Кайнорта без брони, Альда видела лишь светлое пятно и чёрное обрамление бесцветных глаз. Ничего особенного. Аккуратный отличник. Среднестатистический сыскной агент, которых отбирали по редкой способности не оставлять следов. Иными словами – типичный минори. Альда изловила себя на слишком долгом созерцании рой-маршала и отвернулась. Она ненавидела этих аристократов всеми фибрами… чего бы там у неё ни было внутри. А конкретно Бритца она недолюбливала и по личным причинам.