Соло для капитана с оркестром - Варвара Мадоши Страница 13

— А, где наша не пропадала! — победно улыбнулась Сандра, почувствовав, что остальные настроились на нужный лад. — И кончайте упаднические разговоры, эта песня не подойдет — какую-нибудь еще переложим, не все же нам «пиратскими» промышлять.

Она имела в виду песни «Веселая пиратская» и «Грустная пиратская», которые в кают-компании играли чаще всего.

Сашка спрятал улыбку: чаще всего они играли эти песни как раз потому, что Санька их очень любила.

Сандра тем временем достала нотные листы и принялась соображать. Людоедка и Бэла присоединились к ней, заглядывая через плечо и поправляя. Обе знали нотную грамоту и обе имели собственное мнение о том, как и что лучше всего сделать. Сандра ругалась по-норвежски, но прислушивалась.

Катерина в спор не вступала, но с интересом прислушиваясь, перебирая струны на гитаре.

Сашка незаметно для себя прикончил последнюю ложку каши и пошел к горшку положить еще. Им овладела задумчивость. Сандра не позвала его разбираться с нотами вместе, и самому ему показалось неловким присоединиться.

Еще один аспект капитанства? Невидимая, неосязаемая стена между ним и друзьями?

Или дело просто в усталости?

— Саныч! Сколько можно мучить несчастную кашу? — воскликнула Сандра. — Ты над этой тарелкой уже минут десять сидишь! Давай сюда, поможешь мне придумать партию для альта!

Сашка отставил миску и с облегчением пересел к обеденному столу.

«Как хорошо, что у нас есть музыка! — подумал он. — Раз-два — и ни сомнений, ни неловкости!»

Краем глаза он заметил, как захлопнулся люк в рубку.

И вспомнил: Крестоносец же ни на чем не играет. Ну или по крайней мере не играл, когда они учились в Академии.

***

Жизнь на борту «Блика» понемногу входила в свою колею. Очень помогали спевки и сыгровки: добавить барабанную партию к «Невесте ветра» Саньке все же не удалось (точнее, удалось, но общим голосованием было постановлено немедленно забыть эту версию как страшный сон), однако Бэла предложила вместо этого включить туда перкуссию в виде треугольника. Вышло неожиданно мило.

Они переделали под себя еще несколько песен, обкатали до полного автоматизма репертуар, который записывали и играли для фестиваля — в общем, развлекались вовсю. Все, кроме Володьки.

Он иногда захаживал в кают-компанию во время общих спевок, но сидел в углу. А во время своих вахт люк больше не открывал.

Сашке это не нравилось.

Однажды вечером, после ужина он заглянул в каюту к Крестоносцу — ту самую, которую раньше занимал сам.

Володька сидел на полу и что-то рисовал на разложенных перед ним бумажных листах, но встал, когда Сашка вежливо постучал в дверь и перешагнул порог. Вежливость эфирника — как же, капитан заглянул на огонек.

— Привет, — сказал Сашка. — Неужели удобно так?

Перед Володькой лежали явно черновики: куча карандашных линий, тушью ничего не обведено, а потому разобрать, что на них происходило, очень сложно. Но Сашка готов был поклясться, что это опять комикс про Белобрысого.

«М-да, — промелькнуло в голове, — запретить я ему не могу, но надо постараться, чтобы свободного времени у Крестоносца оставалось поменьше…»

— Не очень, — отозвался Володька. — А что делать?

— Рисовать в кают-компании, например, — предложил Сашка. — Для того она и нужна, чтобы каждый своим хобби занимался.

Тут он говорил чистую правду: эфирные перелеты — скучные, каюты тесные. Именно в кают-компаниях на большинстве кораблей экипаж занимался тем, что им больше всего по нраву: вышивал, плел, шил. У большей части эфирников хобби рукодельные, поскольку такие занятия не требуют много места, материалы для них легкие, а результаты труда можно использовать в хозяйстве. Это на «Блике» так совпало — или, скорее, Балл так подгадала — что все играли на музыкальных инструментах. Но Володька в эту славную когорту не вписывался.

— Там ведь все время музицируют, — подтвердил Володька то, что Сашка и так подозревал. — И поют. Чего я там забыл?

— Что, так плохо играют? Мешать тебе будут?

— И я им, и они мне. Будут в мои рисунки заглядывать — я этого терпеть не могу.

«Было бы куда заглядывать», — подумал Сашка, но вслух не сказал.

— Слушай, не надо тут мне иголки топорщить, — Сашка сел на пол (сесть на кровать другого эфирника без разрешения — жутчайшее нарушение этикета, будь ты хоть трижды капитан). Чтобы не смотреть на него сверху вниз, Володьке тоже пришлось усесться. Он тут же сгорбился, снова напомнив Сашке нахохленную птицу. — Ты вливаться в экипаж собираешься или нет? До Земли путь долгий, — он начал загибать пальцы. — Недели две на Жасмине, там нам нужно как следует подзаправиться. Потом два месяца или даже больше до Порт-Суглата, и оттуда еще месяц до Земли. И на самом Порт-Суглате минимум неделю. Итого как минимум четыре месяца. Что, все это время сычом просидишь? А если авария или другая срочная фигня?

Володька скукожился еще сильнее. Вскинул на Сашку отчаянные глаза.

— Понимаешь, мне сложно…

Сашка еще как понимал. Даже в Академии Володька был нелюдимым, вечно сидел в углу. Если бы не Улька, наверное, вообще бы никуда не ходил. И никто бы не знал даже, как его зовут.

— Всем сложно, — сочувственно сказал Сашка. — Но надо бороться с собой, мужик. Вон какой ты путь проделал — неужели все зря? Знаешь, ничего не говорю, мы тебя с оплатой не кинем, если не накосячишь, но… если бы ты нормально пообтерся с экипажами, с которыми раньше служил, может быть, и они бы не кинули? Я не в том смысле, что ты в этом виноват! — тут же торопливо добавил Сашка. — А просто если к людям подстраиваться немного, то проще жить будет. Серьезно.

Володька сгорбился еще сильнее, потом поднял голову. Серьезно поглядел на Сашку:

— Я играть не умею. В смысле… с вами.

Сашке показалось, что он имел в виду не только и не столько игру.

— Научим, — сурово сказал Сашка, поднимаясь на ноги. — Я с Людоедкой… в смысле, со старпомом Берг договорился, она тебе одолжит губную гармошку. И потренирует.

— А, так это ее вы называете Людоедкой! — удивился Володька. — Милейшая ведь женщина!

— Ну-ну, — в свою очередь удивился Сашка, но больше ничего вслух не сказал.

***

Володька действительно начал чаще появляться в кают-компании и даже рисовал, разложив бумагу на столе. Сперва он держался настороженно, но Сашка заранее поговорил с остальными, так что никто не заглядывал ему через плечо и не просил посмотреть рисунки, и постепенно Володька начал расслабляться. Даже посмеялся пару раз над шутками Катерины — небывалый прогресс!

А вот Сашка, наоборот, напрягался все больше и больше. Не по поводу Володьки — нет, на его счет Сашка скорее успокоился: теперь, решил он, когда случится какая-то внештатка, Крестоносец скорее найдет общий язык с остальными.