Три грани мизерикорда - Анна Волошина Страница 13

Так что Агата развернулась на полную катушку. Саквояж корректировок не требовал: даже Виталий Погосян только уважительно покачал головой, когда бывшая студентка подсунула ему список содержимого на предмет критики и доброго совета. Но вот медблок…

Да, «Саркофаг» и медкапсулу заменили ещё на Земле. В «Саркофаге» покинула борт «Бистяры» Юлия Рокотова, в медкапсуле – Алекс фон Строффе. В принципе, вынырнувшего из прошлого пилота можно было извлечь и на подлете к Земле, но оба присутствующих на борту медика – Отто Лемке и Агата Ставрина – решили не рисковать. Недавняя гибернация… отстрел спасательной капсулы в предельно аварийном режиме… приключения хороши на страницах романа, а в жизни хорошо бы обойтись без них.

Так что новёхонькое оборудование с нулевой выработкой ресурса доставили на борт ещё в Свободном. Генерал Горин расстарался, за что ему большое человеческое спасибо. Кстати, присланные взамен модели были существенно круче тех, которые Агата нагло экспроприировала на Волге. В этом плане имперский стиль ей определённо нравился.

Но капсулы – капсулами, а в специализированных каталогах имелась куча всякого и разного, что она хотела иметь на борту корабля, за здоровье экипажа которого отвечала. Хотела – и могла себе позволить, дай бог здоровья Платине с его неистощимой энергией и желанием извлечь из любого рейса наибольшую прибыль.

Хотя дело тут было не только в энергии пилота. Агата прекрасно отдавала себе отчет в том, что друг и компаньон стремится переплюнуть её в деловых вопросах. Сама же и постаралась. Черт его знает, как дело повернётся. Не век же Кондовому за ее юбку держаться, жена – когда она у него будет – не поймёт. Хотя покамест с женой выходил полный облом.

Сам пилот никаких действий в данном направлении не предпринимал. А остальные… кто только ни пытался склеить из них с Платиной пару! Матушка его пыталась, Глафира Ставрина (и куда делись её рассуждения о том, что в жизнь приёмыша вмешиваться не будет!) пыталась, Марфа тоже… и чего это людям неймётся? Брат ей Варфоломей, брат, что непонятно?!

Ладно, всё это лирика. Ну, что тут у нас? М-да, похоже, Платина за год ни разу в медблок не заглядывал. С одной стороны, хорошо, раз не заглядывал – значит, и надобности не было. С другой же… Так, это заменить, это убрать вообще… как я только с таким набором летала? И даже полагала, что всё в порядке… Ларка, я тебе сейчас сброшу список, оплата с моего счёта, давай в темпе! Какой ещё вальс?! Чечётка, дорогая, исключительно чечётка, не позже чем завтра мне нужен полный комплект. Хорошо, хорошо, десять процентов за срочность – твои. Вперед и с песнями, жду!

День да ночь – сутки прочь, а потом… понеслась душа в рай! Коробки и пакеты, ящики и баллоны… так, угу, принято, принято… а это что такое? Лариса Дмитриевна, я сейчас буду ругаться. Непечатно. Пункт 6-1-9. Я что заказала? А твои орлы что привезли?! Уж сделай милость, разберись. Ну да, идиоты. Но это ТВОИ идиоты, я-то тут при чем? Ларчик, у меня мало времени, вылет завтра!

Варфоломеево: «Агата, принимай гостей!» прозвучало как нельзя кстати. Точнее, прозвучало бы. Потому что рядом с Платиной широко улыбался Алекс фон Строффе.

Они сидели в ресторане, и Агата никак не могла придумать, под каким бы предлогом сбежать. Чёрт бы побрал Платину с его: «Давай сюда свой список, я сам разберусь, а ты ступай, поужинай. Вот Алекс тебе компанию составит!» Составил, а как же. За тем и пришёл. Щиты, все щиты, какие можно и нельзя, только бы отгородиться от волн восхищения, исходящих от собеседника. Причем восхищение весьма, надо сказать, приземлённого свойства. Он что же, не знает? Лемке ему не сказал? Или сказал, но ему всё равно? Или сказал, и именно поэтому?..

Щиты, щиты, щиты! Она не хочет, не хочет знать правду, Господи, пожалуйста, ещё чуть-чуть, ну неужели же она не заслужила хоть самой малости… Какое чуть-чуть, девочка, опомнись, ты что, забыла? Забыла, кто ты – и кто он? Надо ему объяснить, надо быть честной…

– Вы меня совсем не слушаете, Агата?

– Простите, Алекс, я немного задумалась. Вы о чём-то спросили?

– Ну вот! – фон Строффе с шутливой укоризной развел руками. – Агата, я понимаю, что у вас перед предстоящим вылетом много хлопот, но надо же и отдыхать!

– Вы правы, Алекс, вы совершенно правы… так о чем вы спрашивали?

– Я спрашивал, как вы познакомились с майором Десницей?

Агата рассмеялась, изо всех сил стараясь, чтобы смех прозвучал естественно.

– Это длинная история, Алекс. Длинная и не слишком занимательная. И вообще, почему мы говорим только обо мне? А как же вы? Давайте поговорим о вас!

Фон Строффе нахмурился. Это выглядело бы довольно забавно, если бы не серьёзный, пристальный взгляд исподлобья.

– Знаете, Агата, я, конечно, отстал от жизни на добрых двести лет, но… вы не хотите разговаривать со мной? Согласились поужинать из вежливости? Я вам неприятен?

Агата Ставрина куда-то делась, как и Агата-Собеседница, и девушка вдруг с ужасом почувствовала, что напротив Алекса фон Строффе сидит сейчас Даша Филатова. И лет Даше Филатовой уж никак не больше пятнадцати. Благословение? Или проклятие?

– Вы? Вы неприятны мне?! Алекс, вы просто не понимаете!

– Верно, – кинул пилот, – я не понимаю. Так объясните мне. Пожалуйста.

Агата набрала полную грудь воздуха и внезапно успокоилась. Паника исчезла, уступив место решимости. Нечего пробовать воду пальцем, надо нырять. И она нырнула.

– Алекс, вам, быть может, известно, что девочки-подростки частенько влюбляются в совершенно недостижимых для них мужчин? В певцов, актеров, известных спортсменов, звезд разнообразных шоу… Объект влюбленности зачастую зависит от окружения. Так вот, в приюте, где я выросла, все поголовно девчонки традиционно были влюблены в некоего Алекса фон Строффе.

– Что?! – опешивший Алекс подался вперед. – Вы… вы шутите?

– Даже и не думала, – грустно усмехнулась Агата. – Вы были для нас символом чего-то, что нам не полагалось просто по статусу. Мужчина, назвавший именем своей любимой звезду… и вот теперь я сижу за одним столом с этим мужчиной. Сижу, не имея на это никакого права.

Девушка мысленно ахнула, проклиная свой длинный язык, но было уже поздно. Уж с чем, с чем, а с реакцией у пилота Поискового флота проблем не было.

– Не имея права? Вам нужно право сидеть со мной за одним столом? С какой стати?!

Он не знает, подумала Агата, разглядывая замысловатую вышивку на скатерти. Действительно не знает. Да уж… ты, кажется, хотела быть честной? Будь.

– «Добрый дом» был небольшим приютом. Как, впрочем, и остальные – на Волге все детские приюты находятся… то есть находились в частных руках. И тринадцать лет назад пятеро девчонок вышли из него в большой мир. Они не строили иллюзий – или им так казалось, – но были твердо намерены переиграть Судьбу. На её же поле, да. Конечно, контракт обязывал их компенсировать стоимость содержания в приюте, но контракты для того и существуют, чтобы выполнять их требования, не так ли?