Кай - Егор Аянский Страница 13

— Ну все, все, не плачь. Сколько у тебя было камушков?

Я поднял правую руку и начал загибать на ней пальцы. Один, два, три, четыре. Потом подумал и убрал один палец.

— Вот столько! Они как вишенки были.

— Три двулита, всего-то? — она сказала это таким тоном, как будто речь шла не о деньгах, а о каком-то мусоре.

Я жалостливо посмотрел на нее и, хлюпнув носом, кивнул.

— Держи малыш, и купи себе новую одежду. — Женщина сдвинула оборки с платья в сторону и извлекла камень, размером со сливу. — Постарайся впредь лишний раз не доставать деньги, когда рядом подозрительные люди.

Трилит! Я еще никогда не держал столько денег сразу. Дрожащей рукой принял у нее камень, еще не до конца осознавая, что он мой и крепко зажал в кулаке.

— Спасибо, тетенька! Когда я вырасту — обязательно вам его верну! Как вас зовут? — на моем лице расплылась благодарная улыбка.

— Это лишнее. Постарайся не водиться с такими людьми, как тот беспризорник. До свидания.

Она повернулась и пошла дальше, а я озадаченно смотрел ей вслед. Внутри меня боролись два чувства: радость, от того, что теперь можно несколько дней не унижаться, и противное ощущение, что я ей соврал.

— Тетенька, тетенька, стойте. — Я засеменил за ней следом.

— Что тебе еще, мальчик? — она недовольно обернулась.

— Это неправильно! Я вам благодарен, очень! Но я знаю, что, когда подрасту, то стану очень сильным и сам смогу заработать себе на одежду. Скажите, кому я должен. Умоляю вас.

Она смерила меня изучающим взглядом и вдруг улыбнулась.

— Сиала Камиста. Забудешь, все равно.

— Госпожа Сиала, я не забуду! Мой папа говорил, что настоящий мужчина всегда платит свои долги!

— Твой папа был хорошим человеком. Прощай, настоящий мужчина! — она еще раз улыбнулась и добавила, — Может быть, и впрямь, еще увидимся.

Я с чистой совестью направился в сторону подвала, где меня должен был ждать Крикун. Едва приблизился к дому, как доска отодвинулась, и он сам вылез мне навстречу.

— И что это было?

Я улыбнулся ему и показал камень.

— Это же… это же… — его губы смешно задвигались, как у рыб, которых отец доставал на удочку из моря.

— Трилит! — гордо ответил я.

— Но так не бывает! Мне сроду больше двулита не давали, да и то раза три за все время.

Я рассказал ему как все было, кроме своего обещания вернуть долг.

— Кай, это уже не попрошайничество, и даже не кража. То, что ты сделал называется мошенничеством! Этим старшие ребята занимаются. Они зарабатывают намного больше. А в серьезных делах иногда участвует даже Лис!

— А если я верну ей камень?

— Тогда можно считать, что ты брал деньги на время взаймы. Это не преступление. — Рив сделал умное лицо и вдруг эта гримаса с него резко сползла, — Стой, только не говори, что собрался его вернуть?

— Верну. — Я посмотрел на парня и чуть погодя добавил, — Но не скоро.

— Кай, это нельзя показывать Лису. Нужно его разменять. Пойдем-ка обновок прикупим.

— Ты же меня в оружейную лавку звал?

— Точно! Но сначала в катакомбы, нужно переодеться, а то нас повыгоняют отовсюду.

— А мы успеем? Лавки ведь скоро закроются. Давай лучше завтра не пойдем работать, а целый день будем гулять и сходим за покупками?

— А давай! — Крикун поддержал предложение. — Но камни надо все равно разменять, заодно и мешочек тебе купим. Нужен со специальной перегородкой, чтобы сколиты первого и второго уровня не соприкасались.

Купив мне небольшую поясную котомку, мы вернулись в порт, искупались в море, а заодно отмыли всю грязь с лица и тела. По дороге в Убежище я поинтересовался у Крикуна:

— Покажешь, где живет Марта?

— Конечно, идем! До ужина еще целая куча времени.

Сначала мы двигались той же дорогой, которой обычно возвращались к изгоям. Но затем, на том перекрестке, что я для себя окрестил «четверным», Крикун пошел не прямо, а свернул налево. Мне ни разу еще не доводилось бывать в этой части катакомб, и я старался запоминать каждый поворот. Спустя пару минут мы зашли в тупик. Я покрутил головой, но никакого прохода или двери не обнаружил.

— Ты не заблудился?

— Обожаю это место. Смотри. — Крикун встал в угол, сделал шаг прямо в стену и исчез. А затем снова появился с довольной физиономией, — Ну как?

— Это что, магия? — я разинул рот.

— Да какая там магия! Это архитекторы прошлого и работа хорошего художника, сейчас так не строят. Ходят слухи, что раньше здесь было убежище самого князя! Иди сюда и встань на мое место.

Крикун отошел в сторону, а я переместился в самый угол и сразу же увидел небольшую арку в стене. Сделал шаг назад — опять ничего нет.

— Обман зрения, видишь, как тут хитро сложены кирпичи? Куда не встань — кажется сплошная стена. Идем.

Мы снова пошли переходами, но на этот раз совсем не далеко, и пришли в очередной тупик.

— Здесь, — он указал мне на сплошную каменную кладку, — Тут секретный механизм, открывается изнутри. Нужно нажать на этот кирпич, и Марта узнает, что к ней пришли. Если проход откроется — значит она готова тебя принять. У нее внутри небольшая комната, однако ходят слухи, что там скрывается целый дом. Впрочем, если кто и знает точно, то это сама Марта и ее сын. Пошли ужинать!

— А зачем вообще к ней приходить? — я развернулся, и пошел вслед за напарником, на всякий случай сверяя дорогу с тем, что запомнил.

— В основном за лекарствами, или полечится. Мне она готовит настойку для моего голоса. Но здесь мало кто бывает. Лис приходит только утром, и очень редко вечером.

Вернувшись в убежище, мы сдали главарю Убежища дневную норму, после чего пошли готовить свои вещи к завтрашнему походу на рынок. Крикун помог мне залатать дыру на штанах, так как я не справлялся одной рукой. Поужинали и пораньше легли спать. Но у меня почему-то не получалось заснуть. Перед глазами носились картинки сегодняшнего дня, госпожа Сиала Камиста, подвал в котором мы сидели с Крикуном, трилит в моей ладошке. Их сменили катакомбы, и я еще раз пробежал мысленно путь от убежища, до Марты и обратно. А затем мне привиделся вампир… Тот самый, только на этот раз не было ни Фелморта, в сияющих доспехах, ни крепкой серебряной клетки. Кровосос бросился на меня, и я резко открыл глаза.

В комнате все крепко спали, а мне внезапно захотелось прогуляться и развеяться. Тихонько поднялся с кровати и оделся в лохмотья. Затем немного подумал, и взял с собой мешочек со сколитами, решив, что так будет надежнее.

Выбравшись в коридор, я стал выбирать, куда пойти. Марта, наверное, уже спит. Было еще одно место, куда бы мне хотелось наведаться, но пока я не отращу руку, об этом даже думать не стоит.