Звёздные Войны. Затерянное племя ситхов - Джон Джексон Миллер Страница 13

— Я должна пойти одна, но я вернусь, как только смогу.

— Никуда она не пойдет!

Адари узнала голос еще до того, как подняла взгляд. Голос, что звучал тогда громче всех остальных в ее истерзанном разуме. Женщина — мать маленького ребенка — подкинула дрова в дымящийся костер.

— Она бросит нас!

Корсин встал и отвел женщину в сторону. Адари слышала их возбужденный разговор, на том — чужом, непонятном ей — языке. Но, отсылая женщину прочь, Корсин сказал слова, которые Адари поняла:

— Мы — ее спасение, а она — наше.

Адари проводила удаляющуюся женщину взглядом:

— Она не любит меня.

— Сиела? — Корсин пожал плечами. — Она беспокоится о своем супруге — он пропал где-то там, у корабля. Она беспокоится о ребенке, ей хочется уйти отсюда. — Он улыбнулся, помогая Адари встать. — Я уверен, как мать, ты понимаешь ее.

Адари сглотнула. Она не вспоминала о своих детях. Она поняла, что ни разу не подумала о них с тех пор, как попала к чужакам. Виновато покачав головой, она озвучила еще кое-какие сомнения: кешири могли и не послушать ее.

Корсин удивился, но не встревожился:

— Ты умная, Адари. Ты заставишь их слушать.

Он заботливо набросил на ее плечи голубое одеяло, то, под которым она спала все это время.

— Возьми это, — сказал он, — солнце скоро сядет. Наверху можно и замерзнуть.

Адари огляделась. Сиела застыла, тихо злясь. Остальные, те, кому Корсин рассказал, в чем дело, нервно смотрели на него; Равилан — тот, у кого на щеках были красные щупальца, — беспокойно переглянулся с Хестусом. Даже огромный неповоротливый Глойд, который, несмотря на устрашающую внешность, явно был самым большим сторонником Корсина здесь, неуютно поежился. Но никто не помешал ей покинуть лагерь.

Когда сильная рука остановила ее на краю поляны, она с удивлением поняла, что это рука Корсина.

— Насчет кешири. Ты рассказала нам о Таве, своем селении, и, судя по всему, оно довольно большое. Но сколько всего кешири? Я имею в виду — вообще?

Адари ответила мгновенно, не задумываясь:

— Мы бесчисленны.

— А, — сказал Корсин, расслабившись. — Ты имеешь в виду, что никто никогда не считал вас.

— Нет, — возразила Адари. — Я имею в виду, что у нас нет такого большого числа.

Корсин замер, сильнее сжав ее руку. Его темные глаза, небольшие по сравнению с глазами кешири, вглядывались куда-то в даль позади нее. Она никогда не видела его в страхе или унынии. Но если сейчас он и поддался этим чувствам, то длилось это меньше секунды, потом он шагнул назад.

— Перед тем как уйти, — он прислонился к дереву напротив, — расскажи мне о Детях Небес.

Корсин называл корабль, на котором он прилетел, «Знамением». Слово, не только существовавшее в языке кешири, но и давно любимое Нештовар. Глядя на то, что сейчас происходит в Круге Вечности, Адари почти не сомневалась — даже старейшины наездников должны прочувствовать иронию.

Она вернулась к Корсину спустя неделю и один день после того, как «Знамение» столкнулось с горой. И с ее жизнью. Найти наездников оказалось делом несложным. Заметив их с Нинком, патруль послушно преследовал их до самого Кетаджанского хребта. В последнее время это место видело много необычного и даже грандиозного, но ничто не могло сравниться с тем моментом, когда Нештовар обрушились на Адари, стоящую среди двухсот сорока пришедших сверху чужаков, почти у каждого из которых в руках был светящийся рубиновым меч. У нее не было одного из этих странных устройств, но она вся светилась изнутри. Теперь она не Адари Вааль — собирательница камней и враг порядка, теперь она Адари Вааль — спасительница, первая ответившая на зов горы.

«К этому можно добавить „пророк"», — подумала она, входя вместе с дюжиной чужаков в Круг Вечности. Некоторые из них двигались с трудом, неуверенно, еще не оправившись после тяжелых испытаний, выпавших на их долю. Они прошли сквозь толпу кешири, глядящих на них открыв рот. Многие из тех, кто сейчас глупо таращился на чужаков, бранились у ее дверей неделю назад. В Круге присутствовали все Нештовар из ближайших мест, больше, чем она когда-либо видела. Для того чтобы перенести всех чужаков с горы, потребовалось три дня. За это время вести о них достигли самых глухих деревень.

Дети Небес пришли на Кеш.

Не меньшее удивление у собравшихся кешири вызвало поведение всадников, которые заняли не принадлежавшие им места в Круге Вечности, а послушно расселись на возвышающихся по внешней границе площади местах. Отсюда жители Тава наблюдали за судом над Адари; а сейчас Нештовар смотрели на нее же, идущую в Круге вслед за Корснном. Позади них чужаки выстроились в колонну, образовав что-то вроде живого щита. Из-за этого Нештовар приходилось вытягивать шеи, чтобы хоть что-то увидеть.

Изри Даж казался маленьким, стоя под служившей указателем солнечных часов колонной в три раза выше его. Хотя, как правило, колонна за спиной делала его внушительнее. Но не сегодня. Он прохромал вперед и напыщенно приветствовал Корсина и остальных, а потом обратился к народу. Ему пришлось, опираясь на трость, приподниматься на носках, чтобы видеть над головами чужаков. Торжественного пафоса в речи Изри было с избытком. Это — Дети Небес, объявил он, они пришли с той самой горы, с которой сошли их служители веками ранее, принеся Кешу закон и веру. Адари точно знала, что это была не та же самая гора, — возможно, позже священные тексты переправят. Но сейчас Изри не обращал внимания на такие детали. Чужаки доказали свою божественность Нештовар, сказал он.

— А когда они заставили летать твою трость, ты не поверил им, — не в силах сдержаться, прошептала Адари.

— Я поверил, когда они подняли в воздух меня, — хрипло выдохнул Изри; он развернулся, услышав аплодисменты, — но не ему и его речи, а Яру Корсику, верховному повелителю Детей Небес, который просто допрыгнул до вершины колонны.

Когда аплодисменты наконец стихли, Корсин заговорил словами кешири, которым научила его тем утром уважаемая Адари Вааль, Дочь Детей Небес и его друг.

— Мы пришли сверху, как вы это называете, — сказал он, и его глубокий голос донесся до каждого. — Мы пришли взглянуть на землю, которая была частью нас, и на людей этой земли. И Кеш радушно принял нас.

Снова аплодисменты.

— Мы собираемся основать… храм на вершине той горы, с которой мы сошли, — продолжил он. — Нам придется провести в тяжелых трудах не один месяц, мы должны позаботиться о корабле, который принес нас сюда, и мы будет обращаться к небесам. Нашим домом на Кеше станет это селение — Тав; мы будет жить рядом с нашими детьми — почитающими нас Нештовар, которые замечательно управляли нашей землей, пока мы отсутствовали. Наездники покинут нас сегодня, полетят во все уголки Кеша, чтобы рассказать о нашем прибытии и найти мастеров. — Корсин повысил голос, перекрикивая аплодисменты: — Мы — Дети Небес — и мы вернемся к звездам!