Тактический уровень  - Макс Глебов Страница 13

Весь остаток дня после возвращения в дивизию я отсыпался. Щеглов и остальные участники рейда тоже смогли отдохнуть, но, похоже, только мне удалось проспать так долго. Видимо, помня о моем ранении, товарищи старались меня не беспокоить, даже если в этом возникала необходимость.

Уже поздно вечером капитан меня все-таки разбудил.

– Младший лейтенант, – негромко произнес он, тронув меня за плечо, – Нас с тобой вызывают к комдиву. Через десять минут будь готов.

Когда мы вошли в штабной блиндаж и Щеглов доложил о нашем прибытии, полковник Кузнецов молча кивнул и указал нам на скамью у большого стола, на котором были расстелены карты.

– Не знаю, что там наболтал ваш немец, – начал комдив, – но в штабе армии сильно занервничали. Командарм вашу инициативу одобрил. Мне поступил приказ оказать вам всяческое содействие в организации нового разведрейда, причем более глубокого, чем предыдущий. К операции привлекаются три дивизиона гаубиц особой мощности Б-4. Завтра с рассветом отправитесь к артиллеристам для налаживания взаимодействия. С армейских складов вам выделили рацию нового образца и инструктора, который подтянет твоих радистов, капитан. На задание выхо́дите завтра вечером. К утру мне нужен план операции – место перехода линии фронта, маршрут движения по немецким тылам, время сеансов связи, в общем, все, что в таких случаях требуется. Если нужна помощь дивизионной артиллерии или демонстративные действия на каком-то участке – тоже укажите. Вопросы есть?

– Никак нет, – ответил Щеглов, бросив короткий взгляд на меня. – Разрешите идти готовить план операции, товарищ полковник.

– Идите, – разрешил комдив, – И советую отнестись к этому делу со всей тщательностью. Вы заварили такую кашу, что если ваш рейд окажется пшиком…

– Есть подойти со всей тщательностью! – четко ответил капитан.

– Свободны.

* * *

К артиллеристам я в итоге отправился один. Щеглов там был совершенно не нужен, а дел по организации рейда у него более чем хватало – при планировании операции мы наворотили столько всего, что полковник Кузнецов аж снял фуражку и задумчиво почесал в затылке, прочитав наши предложения, но, видимо, приказ из штаба армии был достаточно недвусмысленным, и отказывать нам Кузнецов не стал.

Меня встретил лейтенант-артиллерист и проводил к подполковнику Цайтиуни. Командир артполка выслушал мой доклад и усмехнулся.

– А что капитан твой не приехал, младший лейтенант? – кавказский акцент в речи подполковника слух не резал, но чувствовался отчетливо, – Я бы ему много интересного рассказал про артиллерию. Б-4 ему подавай, да? Это тебе не сорокопятка, на руках на позицию не выкатишь. Ты видишь, что с погодой творится? Земля раскисла. А мне приказано выйти на позиции для стрельбы по Днепру! Это значит, вперед, к передовой. А ну как немец попрет? Мы все там и останемся, даже с позиций гаубицы вытянуть не успеем.

– Товарищ подполковник, я не могу обсуждать приказы, исходящие из штаба армии – не мой уровень, – нейтрально ответил я. – Капитан Щеглов готовит группу для рейда в тыл противника, потому и не смог приехать лично. А я – именно тот, кто будет корректировать ваш огонь с помощью рации, поэтому я здесь.

– Ты когда-нибудь работал корректировщиком, младший лейтенант?

– Не доводилось, – честно ответил я, – но теоретическую подготовку имею.

– Ну, тогда ты нам накорректируешь…

– Товарищ подполковник, у меня очень хороший глазомер и тренированный слух. С математикой я тоже дружу, поэтому мне и поручили эту задачу. Я могу с достаточной точностью выдавать целеуказание в прямоугольных координатах, но, есть и еще один вариант. Если вы разрешите мне поработать непосредственно с расчетами орудий, мы сможем существенно увеличить точность стрельбы и сократить количество пристрелочных выстрелов.

– Это каким же образом, младший лейтенант?

– Я сам могу исчислять установки прицела, уровня и угломера, а также топографическую дальность с учетом поправок на баллистические и метеорологические условия и деривацию. Под требуемый тип заряда, естественно.

– Так… – Цайтиуни хмыкнул, – Умные слова ты знаешь, но говоришь явную чушь. Как ты сможешь все это вычислить, находясь на наблюдательном пункте в непосредственной близости от цели?

– Если буду точно знать координаты каждой гаубицы – смогу. Более того, если вы дадите мне возможность ознакомиться с таблицами индивидуальных поправок каждой гаубицы, позволите сделать из них выписки и проверить внутреннее состояние стволов, точность стрельбы будет еще выше.

– Не верю! Это просто болезненный бред какой-то, младший лейтенант! Не знаю, что ты там рассказывал своему капитану, а он комдиву, а комдив командарму, но если операция спланирована, исходя из этого словоблудия… Я не стану подставлять гаубицы особой мощности под огонь немецкой полевой артиллерии ради этих бредней!

– Товарищ подполковник, разрешите мне устроить небольшую демонстрацию. Сутки назад я побывал в немецком тылу, и там наша группа, помимо прочего, обнаружила один очень перспективный блиндаж, по всем признакам похожий на полевой склад боеприпасов или горючего – дело было ночью, и толком рассмотреть его нам не удалось, но отметку на карте я сделал и координаты запомнил. Если вы дадите мне поработать с расчетом одной из Б-4, я вычислю все необходимые установки для стрельбы и сообщу артиллеристам. Телефонная связь с передовой у вас имеется, и мы можем попросить кого-нибудь на ближайшем полковом наблюдательном пункте посмотреть в нужную сторону. Склад находится в восьми с половиной километрах от первой линии немецких окопов, но если там хранятся боеприпасы или топливо, результат попадания должен быть неплохо виден с полкового НП.

Командир артполка секунд десять обдумывал мое предложение, нехорошо разглядывая меня с высоты своего немалого роста.

– Три снаряда, младший лейтенант, – наконец раздраженно выдавил он, доставая карту из планшета, – Где склад?

* * *

К позиции гаубицы, выделенной подполковником для проверки моих слов, меня проводил командир дивизиона – старший лейтенант Бирюков, весьма скептически смотревший на пришлого разведчика, пытающегося корчить из себя артиллериста.

– Товарищ старший лейтенант, – вытянулся перед Бирюковым командир расчета, – Орудие замаскировано и готово к стрельбе. По вашему приказу заканчиваем оборудование резервной позиции в трехстах метрах отсюда на опушке леса.

– Старший сержант, соберите расчет. Вы временно поступаете в распоряжение младшего лейтенанта Нагулина. Ровно на три выстрела из вашего орудия. Я тоже поприсутствую, но вмешиваться не буду. Выполняйте!