Похищение Европы  - Юлия Маркова Страница 13

Одним словом, получилось головокружительное родео в воздухе с шансами сломать шею пятьдесят на пятьдесят. Но весь этот адреналин поблек в тот момент, когда до немецких бомбардировщиков наконец добрались советские реактивные снаряды. Промахнуться по неуправляемому створящемуся самолетному стаду при массовом ракетном пуске с километровой дистанции было невозможно, поэтому Юнкерсы и Дорнье, расчерчивая воздух коптящими следами, посыпались с небес пачками, а в воздухе забелели первые парашютные купола. Бойня получилась страшная. Одним ударом было сбито не менее трех десятков германских бомбардировщиков (считая и тех, что навернулись с небес, просто столкнувшись друг с другом). Еще столько же их получили повреждения различной тяжести и стали отставать от основной массы, постепенно теряя высоту. Некоторые из них, заложив левый вираж, повернули в сторону не такого далекого берега Калабрии, вдоль которого пролегал курс германских бомбардировочных эскадр, другие тупо тянули за основной массой, надеясь непонятно на что.

Но и это был еще не конец. Вслед за ракетами потерявшую всяческое благообразие германскую бомбардировочную формацию прорезали разогнавшиеся на пологом пикировании сами «Дикие коты» первой ударной волны. Шесть пулеметов калибра 12,7 – это, конечно, не авиапушки советских истребителей Ла-5 и Як-3, но все равно вполне достаточный аргумент даже для Юнкерса или Дорнье, особенно если ленты снаряжены бронебойно-зажигательными через один, как это положено в ОСНАЗе, а не через три патрона, как это обычно водится в ВВС РККА. Следствием этой атаки полком «Диких Котов» германских бомбардировщиков, идущих без истребительного прикрытия (у «мессеров на эту миссию просто не хватало дальности), стали новые сбитые и новые подранки, а на рубеж атаки уже выходила следующая волна советских палубных истребителей. Весь вопрос был только в том, чтобы первая волна, закончив атаку и проскочив вперед, перешла в набор высоты и разблокировала директрису ^[9] ракетного пуска.

Прошло всего несколько секунд – и вот последние «Дикие Коты» первой волны, набирая высоту после выхода из атаки, поднялись выше бесформенного стада германских бомбардировщиков; и в этот момент небо еще раз брызнуло трассами стартовавших ракет. Еще несколько томительных секунд – и все повторилось вновь, при этом после удара второй волны неповрежденными оставалось не более трех десятков германских бомбардировщиков (из первоначальных полутора сотен), уже не представлявших собой единой массы. С ними в своей атаке разделались истребители третьей ударной волны, у которых вместо реактивных снарядов, под крыльями были подвешены контейнеры с 23-мм пушками. Тем временем «Дикие Коты» первой и второй ударной волны, разбившись на пары, принялись охотиться за разлетающимися во все стороны подранками. В результате, когда все кончилось и «Дикие коты» почти без потерь собрались в походную формацию, чтобы вернуться на свой плавучий аэродром, в воздухе уже не было ни одного немецкого бомбардировщика. И лишь некоторые члены экипажей, выбросившиеся с парашютами, еще цеплялись за жизнь, барахтаясь в прохладных апрельских водах Средиземного моря.

Но на этом действо не закончилось. Едва на перехват германской бомбардировочной формации стартовала первая волна «Диких Котов», адмирал Ларионов приказал поднять в воздух вертолет ДРЛО Ка-31Р. Тот поднялся на высоту около четырех километров и почти на пределе дальности ^[10] своего радара обнаружил групповую цель, которая не могла быть ничем иным, как бомбардировщиками сороковой, пятьдесят четвертой и шестьдесят шестой эскадр, совсем недавно поднявшихся с аэродрома Катанья ни Сицилии. Посылать на их перехват «Диких котов» не было никакого смысла. К тому времени, когда авиагруппа «Адмирала Кузнецова» вернется на свой корабль, дозаправится, пополнит боекомплект и будет готова к вылету, германские бомбардировщики будут уже далеко, предположительно, в окрестностях своей цели – а в том, что это будет именно Рим, адмирал Ларионов не сомневался ни секунды. И курс первой группы, вылетевшей с Крита, точно вел к этому городу, и «сицилийцы» намыливались на Рим. Отомстить неверному союзнику, вдребезги разбомбив его столицу, было так по-европейски, что не вызывало никаких сомнений… С болгарами и румынами расквитаться не получилось, так пусть теперь за все расплатятся итальянцы.

Поэтому командующий Черноморским флотом сразу после получения этой информации приказал своим подчиненным немедленно связаться с расположенным в Бари штабом авиакорпуса особого назначения генерала Худякова и передать туда всю имеющуюся информацию: и по той бомбардировочной группировке, которую уже удалось прищучить, и по той, что недавно вылетела на Рим с аэродрома Катанья в Сицилии. Отдельно генералу Худякову напомнили, что не исключено, что к бомбардировщикам с Крита и Сицилии могут присоединиться немецкие самолеты, поднявшиеся с аэродромов в Северной Италии, Хорватии и Словении, а посему для отражения массированного вражеского налета необходимо поднять в воздух все наличные силы и при этом постараться как следует пнуть итальянцев, побудив их тоже принять участие в защите неба над своей столицей. Ведь на аэродроме Чампино сконцентрировано больше сотни самых современных итальянских истребителей, мало чем уступающих немецким и советским машинам аналогичного класса.

07 апреля 1943 года, примерно два часа спустя. Воздушное пространство над Римом.

Этим утром Вечный Город был разбужен сиренами воздушной тревоги. До этого королевский воздушный флот короля Георга только несколько раз беспокоил римлян ночными визитами (для снижения потерь среди своих самолетов англичане предпочитали ночные бомбежки), поэтому сначала никто ничего не понял. Мол, с чего бы это, ведь война для нас уже закончилась? Не закончилась. Радар РУС-2, несмотря на всю свою архаичность, групповые цели сумел засечь на расстоянии прямой радиовидимости: «сицилийцы» обнаружились над серединой Тирренского моря, «юнкерсы», вылетевшие из Загреба – над северной частью Адриатики, а «хейнкели» и «дорнье», стартовавшие с аэродромов – в окрестностях Венеции. И первая, и вторая, и третья группы шли с истребительным прикрытием. Дальности «мессершмиттам» с подвесными баками вполне хватало для того, чтобы взлететь в Катанье, сопроводить бомбардировщики до Рима, там сбросить баки, и на запасе топлива в основных баках долететь до нового аэродрома под Венецией. Впрочем, маршруты Загреб-Рим-Загреб и Венеция-Рим-Венеция требовали того же приема, если не считать того, что из Венеции до Рима и обратно мессер мог бы сгонять и без подвесных баков, но только в том случае, если бы не потребовалось вести воздушный бой. И то, скорее всего, уже совершив успешную посадку, самолеты глохли бы на полосе с сухими баками. Впрочем, это к делу уже не относится, поскольку трехсотлитровые подвесные баки имели истребители прикрытия всех трех бомбардировочных групп. На круг (в общем) там было триста бомбардировщиков и примерно вдвое меньше истребителей. По сравнению с сорок первым годом – численность сиротская; но что поделаешь, если за два года войны все люфтваффе стало как один не самый крупный довоенный воздушный флот.