Легенды красного солнца. Книга 2. Город холодных руин - Марк Чаран Ньютон Страница 127

Впервые за многие годы между бандами возникло некоторое единство. За фасадом официальной войны шли другие боевые действия. Преступники сходились врукопашную, деля на зоны влияния отвоеванные у врага и у империи анклавы. Одни автономные зоны перекрывали другие, то и дело их пересекали линии фронта, которые через несколько часов уже сменялись новыми, и только сегодня утром был наконец принят договор, который худо-бедно положил этому конец. Бандиты заключили его на словах, подтвердив свои намерения уклончивыми рукопожатиями и кивками. Жить стало проще.

Малум искал банХи, но тот умер. Некоторые обвиняли в его смерти самого Малума, но он его не убивал. Изувеченное тело Даннана нашли в одной из подземных крепостей. В помещении жутко воняло. Похоже, у бывшего главаря банды «Крик» лопнуло горло и разорвалась грудная клетка. Бандиты из-под своих масок с изумлением рассматривали стены, забрызганные кровавой массой. Кто-то заметил, что Даннан умер давно, несколько дней назад, как раз когда счет жертв в городе пошел на сотни и тысячи, и лишенный дара крика банХи, похоже, блевал и кашлял, захлебываясь желчью, часами напролет. Потом он заполз вниз, видимо пытаясь заглушить нарастающую боль, и умер в одиночестве.

Тем временем что-то произошло, и обстановка в городе изменилась.

Сначала в небе показалось что-то темное, потом от него отделились какие-то силуэты и опустились на город, после чего на улице вдруг потеплело. Пошли слухи о том, что враги внезапно ослабели, что их осталось мало и что оставшиеся воюют уже не так эффективно, как раньше. Малум не понимал, откуда взялись эти специфические перемены, но чувствовал, что последняя охота близка.

Малум шагал в первых рядах. «Кровь» снова объединилась с другими бандами для последнего, решающего боя. Преступные группировки распространялись по Виллирену, словно вирус. Где-то по пути Малум окончательно поддался своим инстинктам и больше не убирал клыки. Он полностью одичал, как и его люди. Даже старые закаленные солдаты, немало повидавшие на своем веку, смотрели на их работу с отвращением.

Смешавшись по пути с городским ополчением, которое, в свою очередь, слилось с несколькими драгунскими полками, эта армия, больше похожая на грозную, неуправляемую толпу из тысяч мужчин и сотен женщин, хлынула в западные районы города, подбирая с тающего снега оружие, валяющееся там в избытке. Солнечный свет лился из-за облаков с такой силой, что город скоро заблестел от влаги, как только что вынырнувший из воды тюлень.

Уверенные в себе и оттого особенно жестокие, люди буквально втаптывали в грязь небольшие группы встречавшихся им на пути окунов. Их окружали по двое, по трое, и, когда тем становилось некуда отступать, потерявшие ориентацию захватчики просто бросались на толпу, которая тут же крошила их на куски палицами, топорами и мечами. Горожане вымещали на них боль и гнев за пережитый ужас, разламывая их панцири на мелкие кусочки и превращая их тела в кровавую, водянистую от снега кашу. Убедившись, что силы вторжения истощены и что новые корабли захватчиков больше не появляются на горизонте, бандиты с маниакальным удовольствием предавались своему грязному делу. Они стали буквально одержимы манией смерти.

Удивительно, но труднее всего в этих остаточных боях оказалось справиться с краснокожими румелями: они проявили себя искусными бойцами, изобретательными по части отступления. Некоторые даже пытались сдаться на милость победителей, но никто с ними на такую сделку не пошел. Тварям отрывали хвосты, которые заталкивали в их же орущие пасти; их либо избивали до полной неопознаваемости тел, либо забивали камнями и обломками. Такие зверские методы особенно пришлись по душе Малуму, и насилие продолжало плодить насилие. Возможно, так он утверждал смысл собственного существования.

Избиение продолжалось бо`льшую часть суток. Малум удивлялся тому, что у событий не было определенного конца, четкого финала. Город был слишком истощен. Сильно поредевшие в численности граждане даже не понимали, что им все-таки удалось выиграть эту войну. Хотя, может быть, «выиграть» все же слишком громкое слово. Скорее, им удалось эту войну пережить.

Всех терзала одна и та же мысль: «И что же дальше?» Город нужно было поднимать из руин, отстраивать заново.

Примерно через час после того, как завершились убийства, люди начали бродить по городу, прокладывая новые дорожки через развалины. Полностью обессиленные ополченцы сидели на грудах камней, оставшихся от домов. Откуда-то появились дети, смотревшие на красное солнце такими глазами, словно никогда раньше не видели его.

Малум тоже слонялся по городу без всякого дела и вдруг наткнулся на валявшуюся на земле сломанную маску. Он снял свою и удивился тому, что так цеплялся за нее всю жизнь. Какой ему был от нее прок? Да и теперь, когда единственная женщина, чье присутствие придавало его существованию видимость нормальности, ушла из его жизни, зачем ему продолжать прятаться?

Малум бросил свою маску в грязь и пошел дальше.

Он то, что он есть, – вампир; и теперь он станет в этом городе королем.

– Но бросить Ночную Гвардию? Ведь это твоя жизнь… в ней все для тебя. – Беами лежала на кровати рядом с Люпусом, ее глаза ломило от усталости. – Это твоя работа, это ты сам. Для людей ты герой, ведь ты помог спасти столько жизней.