Детский сад - Джефф Райман Страница 124

Милена, поддев ногой, переворачивает несессер. Катятся склянки, рассыпаются тюбики, разбивается что-то стеклянное.

— Вы… вы что? Это же лекарства! — возмущенно кричит бригадирша.

То же самое и с вирусами. Относительный вред, относительная польза.

Из дверей высовывается Чего Изволите.

— Идите сюда! Ой, скорее! — Она отчаянно машет мисс Уилл. — Фургон на льду!

Мисс Уилл спешит на зов. Бригадирша, сокрушенно качая головой, собирает свои препараты. Милена сверху вниз смотрит на Троун, которая, уставившись на нее невидящими глазами, отчаянно стучит зубами.

«Вот я тебя и вверяю им, Троун. Ты могла бы быть красивой. Может, еще и будешь. Но при этом в их руках».

За воротами, которые сейчас торопливо отворяют экономка и мисс Уилл, слышится дробный перестук копыт. Холодный воздух врывается внутрь. По льду, в клубах пара, во дворик врывается четверка белых ломовиков, словно посеребренных инеем; за собой они тянут пожарный фургон. Густой, как сливки, пар валит от бойлера и из конских ноздрей. Фургон, одолев невысокий барьер мерзлой глины, вкатывается в крытый дворик, где кони, захрапев, останавливаются.

И вот Милена видит их. Впервые перед ней предстают люди в белом, «Гарда». Хозяева. Их лица отгорожены от всех пластиковыми полумасками. Для них все люди считаются больными.

— Нет, вы взгляните, взгляните на мой несессер! — с негодованием обращается к ним бригадирша. — Она же его опрокинула, ногой!

«Гарда» оставляет ее слова без внимания. Один из них берет бригадиршу за плечи и отодвигает ее в сторону. Его руки в перчатках. Другой заученным движением откидывает одеяло и разрезает остатки одежды. Троун лежит и едва дышит, с тихой укоризной глядя на Милену, словно безмолвно спрашивая ее: «За что?»

Люди в белом втыкают ей в уши пробки, после чего опрыскивают струей какого-то газа. Милена отводит взгляд и смотрит на коней.

Вот они какие — огромные, мускулистые. Их глаза скрыты под округлыми зеркальными линзами. Говорят, животные смотрят лишь в том направлении, куда им велят смотреть хозяева. Кони нетерпеливо встряхивают головами, отчего дымчатые желтоватые гривы изящно развеваются на ветру. Кони красивы даже в своем рабстве, потому что никто не говорит им, что они рабы или уроды. У лошадей нет демонов.

Троун, судя по звуку, опрыскивают еще раз. Со временем у нее появятся новая кожа и новый разум. Той, прежней Троун она больше не будет. Это будет какая-то иная женщина, вполне довольная тем немногим, что ей перепадает от жизни, и не задумывающаяся о том, откуда у нее все эти провалы в памяти. Никаких мучений, угрызений по поводу былого она испытывать не будет. Получается, все-таки относительная польза? Что ж, расскажи самой себе, что ты принесла пользу, Милена.

Только здесь и сейчас я помню Троун живой.

Спасительница.

эй рыбка это я опять!!!!!!!

По возвращении из космоса Милена обнаруживает у себя дома засаленный запечатанный пакет из грубой бумаги. Она вспоминает паучьи, трясущиеся каракули:

ну что — они хотят чтоб их старая леди вернулась а она не хочет ехать! Опять ногу сломала — вот так-то — шейка бедра называется но типа наверно одно и то же — и вот они хотят чтоб их старая леди вернулась — чтоб лежала полеживала на старом диване если вспомнят то и поесть поднесут

мы полярники рыбка стареем — ты и знать не знаешь что это такое — это когда ты чуешь что начинаешь разваливаться на куски — но это и не только это но и то что весь мир какбудто тоже начинает с тобой разваливаться кусок за куском — какбудто у тебя кто хочет небо отнять

а знаешь когда я была молодая — я порой всю ночь лежала за домом и ветер колючий такой обдувает мне лицо будто специально ктото его касается а я лежу смотрю на небо ясное преясное и все звезды на нем словно смотрят мне в ответ — какбудто у них у всех личики

черт возьми рыбка да я за сорок км в один конец свободно пешком ходила до магазина с баром и мы там всю ночь глушили виски со спиртягой и так по два дня зависали а потом катили по домам двое суток без сна — там у нас одна была так она еще и на спине ящики перла — мы виски иной раз прямо в ванну заливали и там плескались и мыли там стаканы а потом развлекались — у нас с собой лазера были так мы из них камни и железяки в мыло плавили — а потом звуковую систему на лед — прямо на лед — и ну под нее плясать и зажигать и рассекать и куражища да еще и пингвинов гонять лазером!

вот так и придуривались — а потом в полынью бултых поплавать — да не просто а чтоб в наушниках и обязательно виски в тюбике чтоб прямо в глотку и на рыбалку с лазером — паль-ни! глот-ни! — плывешь себе хвостиком виляешь под старуху бесси смит в наушниках — высоко так поет в ушах чисто — вот так мы и играли о жизнь как дети в жмурки — тебе ктонибудь хоть когданибудь рассказывал про бесси смит рыбка????? — лапа моя пойди спроси свой вирус — пусть он тебе сыграет старину бесси [29]— мы под нее и отдыхали и на рудниках вкалывали — под бесси и под кросби — они нам и под покровом синего моря пели — история оживает прямо в ушах — ну прямо как ветер поет по льду — и вот мы заплывали прямо в недра айсбергам — они как ноздреватый стеклянный сыр — гладкий весь в дырках и пронизан задумчивым светом — свет струится вверх по трещинам, высвещает пузыри и странных мертвых созданий застывших внутри — рыбка я ж была молода — молода и не менялась пока не встретила своего мужа — ролфа у меня появилась когда мне было уже сорок — вот так я поздно от домашнего нашего уклада оторвалась — от обоев штор сервизов ковров и четырех тех стен

ЧЕРТ ВОЗЬМИ РЫБКА

они хотят чтоб я снова вернулась в Лондон — и там состарилась и завяла — хотят лишить меня снега — и родных моих морозов — и чтоб я лишилась звезд — и огня — и открытого простора — чтоб я там лежала так же без движения со своей глухотой

здесьто дома на холоде глухота не проблема — со мной мои собаки они мне все приносят — здесь и солнце на льду и воздух свежий — и почта приходит с письмами проведать и поговорить

быть глухой в южном кенсингтоне это значит тебя запрут с бабенкой-сусликом которая так и дрожит боится что ты ее съешь — я глухая рыбка и ходить не могу — бедро сломано и суставы все как заклинило — мне приходится перебираться ползком мая ты рыбонька — так что и домой меня отправят на корабле как моржовую тушу — я и не шевельнусь без суставов-то — а потом скажут что я у них там должна оставаться пока окончательно не замру — буду как старая живая шкура на полу — языком шевелит коекак а сил даже стопку поднять не хватает изза того что рука дрожит — старая леди увядшая как лист — и головы даже поднять не может — ни света ни звука ни движения ни тепла ни холода — ничего нет там куда мы направляемся рыбка — ну так я поползу — да, поползу нынче ночью на ту льдину — найду в себе силы повернуться на спину лицом к звездам — я знаю что такое холод лапка моя — он надвигается медленно — ты как будто засыпаешь — и вот я засну глядя на эти звезды — к тому времени как ты это получишь рыбка меня давно уже не будет