Собственность Норта - Константин Келлер Страница 124

Понятно, что долго так продолжаться не могло. Неминуемо все шло к какому-то взрыву. Норт не мог понять, к какому именно, но дурное предчувствие не покидало его. Что-то уже произошло, что-то безвозвратно изменилось и уже не вернется обратно… Что?!.

— Норт! — раздался дикий вопль, и кто-то со всей силы толкнул его.

Сатторианец отлетел на несколько шагов, но устоял на ногах и обернулся. В повисшей тишине он увидел, как опорная балка обрушилась на Фэйт, оказавшуюся на том месте, где только что был он, и не успевшую отскочить, буквально вдавив ее в каменистую поверхность кратера. Секундное замешательство — и Норт бросился к девушке.

— Нет… Нет-нет-нет… Нет! — он упал на колени возле нее.

Фэйт была еще жива, но у нее изо рта шла кровь, глаза были наполнены ужасом.

— Норт… — прохрипела она.

— Молчи, молчи, милая… Гай! Юпитер! — Втроем они подняли балку, Дэймос подхватил сестру на руки и побежал с ней на корабль Норта.

Он ближе всех и там есть ложе. Норт бежал следом, остальные застыли, провожая их взглядом…

Дэймос уложил девушку на стол в медотсеке, тут же вбежал Норт.

— Фэйт, — тиорианец гладил ее по голове, — милая, держись, — голос тиорианца звучал умоляюще. — Норт, ты сможешь?.. Норт! — вывел он окриком сатторианца из ступора.

Норт подхватился и включил сканер.

— Плечо, шея… Грудная клетка… Легкие повреждены… Оба… — сатторианец проговаривал вслух все, по мере того, как получал картинку очередного участка. — Черт, Фэйт, ну зачем ты это сделала?!

Ее холодеющая рука неожиданно сжала его ладонь.

— Я спасла тебя… — прохрипела она, отплевывая кровь.

— Обширное внутреннее кровотечение… Печень… Селезенка… — Норт повернулся к Дэймосу. — Свяжись с Лемом и держи его на громкой связи.

Тиорианец кивнул и включил коммуникатор. Через пару минут Лем смотрел на пересланные ему снимки Фэйт.

— Что я могу сделать? — спросил его Норт, напряженно глядя в непроницаемое лицо друга.

— Устроить поудобнее и дать обезболивающее, — Лем потер лоб и посмотрел на тиорианца. — Прости, Дэйм.

— Нет, Лем, что-то же можно сделать! Ты сам мне всегда говорил, что бы ни случилось, всегда есть один процент на чудо! Всегда есть один процент!

— Ты можешь вскрыть ее, и она уйдет у тебя на столе, — тихо сказал Лем. — А можешь дать ей обезболивающее, взять за руку и остаться рядом.

— Но я могу рискнуть, да? Лем?!

— Нет, не можешь.

— Но ты и не такое оперировал! Лем! Говори, что мне делать?!!

Лем перевел взгляд на Дэймоса. Тот шагнул было к сатторианцу, но этот упрямец и не думал сдаваться. Встав у изголовья, он положил одну руку на лоб девушки, вторую опустил на область сердца и послал в Фэйт мощнейший поток энергии. Дэймос завороженно смотрел, как жизненная сила устремилась в тело его сестры, но, словно натолкнувшись на барьер, отхлынула и рассыпалась в пространстве. Норт попробовал снова и снова.

После третьей попытки он признал очевидное:

— Она меня не принимает, давай ты, — сатторианец схватил Дэймоса и поставил на свое место. — Давай! — крикнул он, подстегнув замешкавшегося тиорианца.

Дэймос повторил манипуляции Норта. Все повторилось — тело Фэйт не принимало и энергию брата. Дэймос нахмурился, — это было странно, но размышлять об этом было некогда.

Норт снова занял его место.

— Давай же, Фэйт, ты не можешь так уйти…

Лем бессильно смотрел на это с экрана и снова безмолвно обратился к Дэймосу.

Рука тиорианца легла на плечо Норта, и через секунду тот опустился на пододвинутый стул возле стола.

— Просто побудь с ней, — прошептал ему тиорианец и, погладив девушку по щеке, он поцеловал ее и вышел.

— Норт, — прошептала Фэйт.

— Зачем ты это сделала? Ну зачем?..

— Послушай меня, Северянин, — ее пальчик лег на его губы, словно запечатывая их, — твой друг-пангенианец не знает самого главного… Молчи… Фантомы «зеркалят»…

— Что?..

— Они не могут жестикулировать самостоятельно, — слова давались ей с трудом, — им приходится копировать жесты собеседника, но и это им дается только зеркально…

— Откуда ты?..

Фэйт помотала головой, по ее телу прошла дрожь.

— Что с тобой? — вскинулся Норт.

— Мне холодно, — прошептала она.

Сатторианец тут же укрыл ее одеялом и снова сел рядом.

— Тебе страшно? — спросил он тихо.

— Очень… не за себя… Я больше боюсь за тебя… Ты остаешься один… Ты несдержан и горяч…

Норт смотрел в ее глаза, и сердце его рвалось от осознания собственного бессилия.

— Как ты могла?.. Как ты могла так рисковать собой?.. — он уткнулся лбом в ее ладонь. — Оставить меня сейчас…

— Хорошо, что это произошло сейчас… Рано или поздно ты бы все понял и оказался бы перед тяжелейшим выбором…

Сатторианец замер, а его взгляд скользил по давно знакомому лицу.

— Я «зеркалю», Норт… Я безбожно «зеркалю»…

Сатторианец отшатнулся.

— Не может быть… Когда ты…

— Несколько дней назад… Почти сразу после вашего прибытия… Было ошибкой вселиться в тиорианку, но я уже распадался, а рядом была только она… Этот туман внутри нее и… Она так любила тебя, Норт… Я не смог изолировать от себя ее чувства, это была слишком сильная эмоция… Она поглотила все, даже меня… Фэйт не могла смотреть, как ты страдаешь от неведения, и стремилась помочь. Я не могу противиться этому, я скажу тебе, что делать…

— Ты здесь один? — сухо спросил сатторианец.

— Нет, — Фэйт покачала головой.

— Кто еще? — голос сатторианца звучал холодно.

— Любовь Фэйт и без того заставила меня предать своих, я не могу их тебе назвать, это было бы слишком, верно? — глаза девушки были полны неподдельной боли. — Я скажу тебе, как…

— Но ты не зеркалила… — тут же сообразил Норт.

— Потому что ты — левша, Северянин… А теперь выслушай меня…

Норт пересилил себя и склонился к Фэйт. Ее план был прост до гениальности. Под конец она закашлялась, и кровь запузырилась вокруг ее рта. Норт, пересилив чувство брезгливости, осторожно вытер ее лицо. Рука девушки неуверенно коснулась его руки. Несмотря на неприязнь, граничащую с ненавистью к этому существу, сатторианец снова переборол себя и вновь сел рядом со столом, на котором лежала девушка, взяв ее руку в свои.

Перед самой смертью она шепнула ему, где тело настоящей Фэйт, и добавила:

— Скажи своему другу-пангенианцу, что мы уйдем… Ваши тела… В них слишком трудно… А ваша душа… Мы больше не можем бороться…