Затерянный в сорок первом - Вадим Мельнюшкин Страница 12

– Товарищ командир, – старшина явно не понимал, как себя со мной вести. – Разрешите обратиться?

– Обращайтесь, только представьтесь сначала, а то как-то неудобно только по званию.

– Старшина Кошка.

– А имя и отчество?

– Леонид Михайлович я.

– Шеин Константин Викторович, – я протянул старшине руку, которую тот крепко пожал. – Присаживайтесь, Леонид Михайлович. О чем разговор будет?

Видно, своим поведением я сбил у старшины настрой, и он на несколько секунд задумался и, решив использовать заданный мной тон, взял быка за рога.

– Не доведу я людей до наших. Так и сгинем все. Идем-идем, а конца нет.

Замолчал.

– А от меня вы что хотите? – решил я прийти ему на помощь.

– Хочу со своими бойцами принять ваше командование, – как в омут с головой бросился крепкий тридцатилетний мужик, которого жизнь не сломала, но, по всему видно, надломила.

– И как вы себе это представляете? Я не военный, звания у меня нет, как я могу вообще командовать вами?

– А как сержантом? Он же мне сказал, что тоже окруженец. Им, значит, можете, а нами – нет?

– С Георгием все сложно, он тут собирается «героизьм» проявить, за счет чего кое-что в своей судьбе поправить. А с вами другой коленкор. Не окажется ли ваше нежелание выходить из окружения дезертирством?

– Я думаю, нет, мы же не к бабам под подол прятаться собираемся, мы тут воевать будем. Или у вас другие планы?

– Планов у меня пока никаких особых нет. Но как быть с командованием? Представьте, что завтра выйдет на нас какой лейтенант, а то и капитан, если вы не дезертиры, то должны ему подчиняться, вот он и скажет вам дальше идти. И?

– Не знаю.

– То-то и оно. И я не знаю. Нет у меня права вас себе подчинять. Было бы, я и маршала б послал. В общем, посоветуйся с бойцами, может, они не захотят оставаться. На миру, как говорится, и смерть красна. Если решите остаться, то руководство я над вами приму, есть одна мысль. Комсомольцы или коммунисты среди твоих есть?

– Да, двое в комсомоле состоят.

– Вот с ними особо и поговори. А сейчас выспись – на ногах же еле стоишь.

Кошка двинулся к своим бойцам, а ко мне тут же направился Георгий.

– Ну что, командир, чего старшина хотел?

– Ты лучше расскажи, чего про меня наболтал.

– Ничего я не болтал, – сделал вид, что обиделся, Жорка. – Все правду сказал, что отряд мы партизанский собираем, чтобы, значит, фашистов в хвост и в гриву. И что ты, командир, фашистов этих меньше, чем по три штуки зараз, бить зазорным считаешь, а потому на мелочи не размениваешься, и если тех один-два, то мне размяться разрешаешь.

– Балаболка.

– Ха, – ощерился тот. – Где я неправду-то сказал? Вот то-то же – хоть только и два раза, но по три штуки. Так что зря ты, командир.

– Ну-ну, доиграешься. Пока тебе задание – в немецких вещах я книгу видел, в коей те караульную службу свою протоколировали, так странички с их записями выдернешь и припрячешь, а книгу и ручку с чернилами к вечеру приготовишь. Понял? Выполняй.

Хотя сержанту и было любопытно, что я задумал, но с вопросами он не полез – чуял, что палку перегнул, как бы, разгибаясь, по нему не врезала. Пусть помучается.

– Да, и ужин тоже на тебе. Помнишь, кто у нас вечный дежурный по кухне?

Со своими бойцами старшина побеседовал еще до ужина, и, похоже, к консенсусу они пришли, не без споров, конечно, похоже, и консенсусу слегка досталось, но, видно, решение было единогласным. По крайней мере оживление в их рядах было связано не только с предвкушением сытной еды. Понятно, устали люди от того, что они просто идут, а их просто убивают. Не чаяли, что дойдут, а тут вот – конец дороги и возможность послать обратку, отомстить за себя и за других.

– Ну что, Леонид Михайлович?

Расположились мы на старом месте, где давеча прервали разговор.

– Все согласны. Остаемся.

– Тогда собирайте комсомольское собрание. Секретарем сержант, я председательствовать буду, явка обязательна для всех.

Через два часа в лесу недалеко от деревни Жерносеки комсомольской ячейкой был образован партизанский отряд «Полоцкий мститель». Отряд на сто процентов состоял из комсомольцев, те из бойцов, кто до сегодняшнего дня комсомольцем не был, им стал. Вопросы будут с Кузьмой – в комсомол его будет сложно принять по возрасту, да и если не это, вряд ли он вообще согласится. Будем решать проблемы в порядке поступления. Комсомольский партизанский отряд – отмазка по сути слабая, но тут уж что смог, то и сделал. По крайней мере красноармейцы теперь подчиняются мне как секретарю комсомольской организации по партийной линии. Хотел обозвать себя каким-нибудь Генеральным или Первым, чисто для пользы дела, но против Устава не попрешь. Жорка придумал обозвать меня боевым секретарем – глупость, конечно, несусветная, но составители Устава не додумались ввести запреты на такие звания. Теперь я – единственный в мире боевой секретарь. Бред.

Кроме этого, естественно, должность командира отряда досталась тоже мне. Предложения по введению должностей заместителей отмел сразу, нечего тут бюрократию разводить, хотя позже, если расти будем, без этого не обойтись. Георгия из вредности назначил делопроизводителем, но за это снял с дежурства по кухне, с вечного, естественно, от очередного хрен отмажется. Вообще с кухней нас посетила удача, хотя… Впрочем, дело было так.

– Старшина, а бойцы твои кто по военно-учетным?

– Дык, хозяйственники мы, четверо водители, включая и меня, повар и слесарь. Слесарь и повар спецы без преувеличения хорошие, а водители так – нормальные.

– Прибедняешься, сам тоже просто нормальный?

– Сам ничего так, а остальные только с гражданки, дивизию-то нашу из стрелковой переформировывали, вот под это дело и призвали.

– Понятно, хозотделение у меня уже есть, теперь найти бы тех, кто воевать будет.

– Товарищ командир, вы не сомневайтесь, мы все так воевать будем, что тошно станет.

Я даже подозреваю кому. На шесть винтовок у новых членов отряда имелось аж двадцать патронов, количество прочего военного имущества стремилось к бесконечности, понятно, с каким знаком. Быстрый опрос личного состава выявил следующие достоинства: пятеро из шести, объяснять, кто этот шестой, думаю, не следует, были на стрельбище целых три раза, выпустив в общей сложности по три десятка патронов в белый свет. Как метать гранаты и стрелять из ручника, им тоже показали, но не разрешили, наверно, посчитали, что не заслуживают доверия. Еще много чего они знали о воинской службе, но не умели. Все просто здорово. Спихнул на старшину организацию караульной службы, а сам с сержантом сел составлять план боевой учебы. Ну да, два знатока придумывают нечто, о чем имеют смутное представление. Составили, а куда деваться. Первым делом ознакомили личный состав с «маузерами», и караульная пара заступила на пост с трофейным оружием.